– Никаких, но это не значит…

– Черт!

– Саймон, я видела тебя прошлой ночью…

– Я уже сказал тебе, что был трезв.

Ребекка поджала губы и сделала вид, что поправляет шарф.

– И что ты собираешься делать?

– Пойду домой и лягу спать.

Она кивнула:

– Я тут подумала, может, если ты хочешь, мы поищем Фила вместе?

– Я же сказал тебе, что случилось с Филом.

– После твоего звонка утром я перезвонила в полицию и поговорила с сержантом. Он говорил, будто ты рассказал ему, что Фила съели, и осталась только вода.

– Богатое воображение, не правда ли?

– Если мы поищем его, то…

– Захвати губку и ведерко, мы его соберем.

– Перестань психовать.

Саймон присел на ступеньку и улыбнулся проходящим мимо полицейским. Бекки села рядом.

– Если ты не перестанешь так вести себя, то скоро опять окажешься за решеткой.

– Да, и что же мне делать?

– Я об этом думала. Кроме того, чтобы помочь мне поискать Фила, ты мог бы поговорить с Джеком Холденом. Ты знаешь Джека Холдена?

– Нет. Я имею в виду, что не знаком с ним лично. Я знаю о нем из газет и все такое. «Уличный листок», да?

– Да, верно. Он мог бы поместить объявление. Если Фил жив, он обязательно его прочтет. В любом случае, если кто-то нападает на бездомных, Джек может опубликовать предупреждение.

Саймон кивнул:

– Ладно. Где он живет?

– На углу Седьмой и Хеннепин. На вывеске написано: "Квартира Джека".

– Да, я знаю, где это. Так я и сделаю.

Пару секунд она вопросительно смотрела на него, потом кивнула:

– Вот и прекрасно.

– Ты не составишь мне компанию?

– Мне надо в ночлежку.

– А зачем ты пришла сюда?

Она покраснела и отвела взгляд.

– Хотела убедиться, что ты в порядке. Я чувствовала себя виноватой, ведь это я уговорила тебя пойти в полицию.

– Я в порядке.

– Ну и хорошо.

Саймон встал и потер руки.

– Я, пожалуй, пойду.

Она тоже встала и посмотрела на него, не говоря ни слова. Саймон кивнул ей и стал спускаться. Внизу он остановился и повернулся к ней:

– Я мог бы иногда заходить в ночлежку, навещать тебя, так, на всякий случай.

– Заходи, конечно, если хочешь.

– Или мы могли бы сходить куда-нибудь вместе. Ты любишь кино?

– Ну да, конечно. Когда фильм хороший.

– Ну и хорошо. Я позвоню.

Она помахала ему на прощание. Саймон перешел улицу и направился в сторону Николет. В лицо ему дул резкий и холодный ветер. Переходя Николет, он чуть было не попал под автобус. Водитель высунулся из окна и покрутил пальцем у виска:

– Ты что, ослеп?

К вечеру заметно похолодало. Вдруг перед глазами Саймона встала утренняя толпа бродяг. Интересно, подумал он, как они спасаются от холода в течение долгого дня? Когда он наконец добрался до Хеннепин, лицо у него просто окоченело.

Джек жил в угловом помещение на первом этаже многоквартирного дома на углу Седьмой улицы и Хеннепин-авеню. История его жизни широко освещалась не только в местной, но и в межрегиональной прессе. Джек Холден, семидесятилетний пенсионер, выпускал ежедневный листок новостей, бесплатно распространяемый в приютах, на раздачах бесплатного супа, на перекрестках и вообще везде, где только можно. Тридцать лет он проработал репортером в «Стар трибюн» и вышел на пенсию в 1990 году, вскоре после смерти жены. В течение года он путешествовал по стране и вернулся домой скучающий и разочарованный. В июне 1991 он арендовал помещение, где раньше была парикмахерская, перевез туда стол, шкафы, компьютер с лазерным принтером, ксерокс и стал издавать «Уличный листок». Пять дней в неделю он писал, редактировал, копировал и бесплатно распространял свой листок новостей. В каждом выпуске помещалось расписание работы ночлежек, бесплатных кухонь, личные объявления и многое другое. Джек даже предоставлял место для сотни абонентских ящиков, для всех желающих, и тоже совершенно бесплатно.

Когда Саймон вошел, над дверью зазвонил колокольчик. Джек Холден, которого Саймон сразу узнал по многочисленным фотографиям в газетах, оторвал взгляд от монитора и посмотрел на гостя. В зеркале, остававшемся на стене еще со времен парикмахерской, Саймон увидел свое отражение. Вид у него был неважный, да и чувствовал он себя в точности как выглядел. Джек улыбнулся. Улыбка его была искренней, теплой и добродушной.

– Дерьмово выглядишь, сынок. Присаживайся.

Саймон вздохнул и с удовольствием опустился в кресло возле стола.

– Хочешь кофе? – спросил Джек.

– Нет, спасибо.

– Тогда чем могу быть тебе полезен?

– Ну, вообще-то меня к вам направила Бекки Ратман, знаете, из ночлежки на Одиннадцатой улице.

– А, так ты, наверное, Саймон? Бекки мне звонила.

– И что она вам сказала?

– Сказала, что с вашим общим знакомым, Филом, приключилась какая-то неприятная история. Я не совсем понял. Ты хотел мне ее рассказать?

– Да.

– Я не видел Фила уже несколько месяцев.

– Я иногда с ним встречался.

– Ну и как он?

– До вчерашнего вечера все было в порядке.

– До вчерашнего вечера, говоришь? Из-за этого ты ко мне пришел?

– Я кое-что видел – кое-что, о чем, мне кажется, вам стоит рассказать в своем «Листке».

– Да? И что же?

Саймон глубоко вздохнул:

– С Филом случилась беда.

Джек нахмурился:

– Вот как?

– Мне трудно вам объяснить.

– Понимаю.

– Это похоже на сумасшествие.

– Так ты мне расскажешь или я должен угадывать?

– Было темно. Это было в переулке за «Мунбим Букс».

– Так, дальше?

– Что-то держало его на весу. Сжимало его. А потом его не стало. – Не стало?

– Это что-то его съело.

– Что?

Саймон потер лицо ладонями.

– Простите меня. Я и сам не совсем ясно себе представляю, что произошло. Я бы с удовольствием сформулировал это по-другому, но у меня не получается. Я не могу придумать ничего, что звучало бы более разумно. Там, в переулке, было что-то, похожее на человека, только это был не человек. Это существо обхватило Фила, словно закутало его в какую-то простыню. Оно сжимало его, потом на землю полилась вода, а Фил исчез. Оно повернулось и увидело меня. Я убежал.

– И ты был трезв?

– Да.

– А в полиции тебе, конечно же, не поверили?

– Нет, не поверили. Там не осталось ничего, никаких следов. Ни Фила, ни тела – ничего.

– И тебя бросили за решетку.

– Да. Это все, что я видел, и все, что я знаю. Мне нравился Фил. И я подумал, что надо рассказать вам. Ведь если по улице ходит какой-то говнюк и убивает людей, то надо рассказать об этом всем, надо же что-то делать.

– Ты сказал, что это был не человек.

– Да я сам толком не знаю, что это было.

Джек очень пристально смотрел на Саймона, и выражение его глаз отчего-то очень не понравилось Саймоиу. По спине у него пробежали мурашки.

– В чем дело?

– Я тебе верю.

Саймон недоверчиво посмотрел на Джека.

– Вы шутите, – сказал он.

– Ничуть, Две вещи говорят в твою пользу. Во-первых, я вижу, что ты очень встревожен и не лжешь, а во-вторых, ты понравился Бекки.

– Это правда?

– Да, это правда, и это очень хорошо.

– И что вы напишете?

– Для начала напишу, чтобы люди были настороже и держались подальше от всего, что им покажется странным или подозрительным, от тех, кто им незнаком.

– Но это смахивает на всеобщую паранойю.

– Очень может быть. Но ведь за этим ты сюда и пришел, верно?

– Ну, в общем, да.

– А ты сам что собираешься предпринять?

– Ну, я не знаю. Я же пришел к вам, разве этого недостаточно?

– На этот вопрос ты себе сам ответишь.

Саймон покраснел и пожал плечами.

– Мы говорили об этом с Бекки. Она считает, что нам надо бы поискать Фила, на всякий случай. Я мог бы завтра этим заняться. У меня есть пара друзей, которые могли бы помочь.

– Что ж, наверное, это будет полезно. В понедельник я помещу в «Листке» предупреждение. Я бы сказал, начало достойное.