Сталину требовалось народное единство, патриотический порыв. Л. Дымерская-Цигельман: «Начатый негласно [в конце тридцатых годов] процесс «очищения» от евреев продолжился и в годы войны. Поражает то, что борьба с “засильем евреев” в искусстве была определена как особо актуальная задача в августе 1942 года в разгар битвы под Сталинградом». Однако что здесь поразительного? Великий вождь подкармливал народ привычной пищей. Но с другой стороны, нельзя дать странам-союзникам учуять душок гитлеризма в сражающейся против Гитлера стране. И евреям нужна потачка: хоть своим в окопах и на заводах, хоть чужим, закордонным – тянуть из них материальную помощь Сталин назначил Еврейскому Антифашистскому Комитету (ЕАК) во главе с мировой славы артистом Соломоном Михоэлсом; десятки миллионов долларов притекли в итоге для Красной Армии. Поэтому в Советском Союзе - никакого антисемитизма. Гласного. Гитлер с евреями только и додумался, что убивать их. А хамелеону Сталину они кровью и пόтом служат.
Г. Костырченко, дотошно оглядывая зигзаги сталинской политики, находит, что сталинский антисемитизм в решающей степени определило «наложение друг на друга двух факторов — объективного (тоталитаризм) и субъективного (сталинизм)», причём субъективному мотиву историк отводит ведущую роль. Но как быть с утверждением самого Г. Костырченко об инструментальной функции сталинского антисемитизма и приведенными в его же книге свидетельствами связи политической ситуации и поворотов судьбы советских евреев?
В тридцатые годы сталинские пропагандисты, клеймили нацистский антисемитизм - «форму каннибализма», но едва просохли чернила на договоре о сотрудничестве с Гитлером, как исчезла всякая критика германского режима и Сталин велел очистить наркомат иностранных дел от евреев, включая наркома. Другой пример: на второй день войны с Германией в кино стали крутить снятые с экрана в 1939-м фильмы о гитлеровском антисемитизме, но уже через месяц их снова перестали показывать. Сталин по-видимому не хотел ни подыгрывать Гитлеру, обвинявшему советскую власть в «жидобольшевизме», ни делать германских нацистов привлекательными для собственных юдофобов. Ещё примеры: упомянутая выше отмена в 1942 г. противоеврейской кампании в сфере культуры, а после войны при безжалостном, вплоть до казней, преследовании сионистов в компартиях дружеских стран-сателлитов (Чехословакия и др.) Сталин куда меньше свирепствовал в Польше, где евреи на руководящих постах противополагались польским националистам, намного более опасным для Москвы.
Наконец, послевоенный антисемитизм. Кончилась Великая схватка, четверть страны лежала в пепелищах, обескровленный народ мытарился в землянках и подвалах, хлебороб ел мякину и одного провозглашения русской нации старшим и лучшим членом советского общества могло не хватить для погашения зреющей ярости русских людей. Да и прочих братьев - славян, кавказцев, прибалтов – у кого только не накопилось счётов с советской властью! Маячили бунты. Тоже ведь безвременье, как у немцев после Первой мировой, и тот же вечный вопрос «Кто виноват?» А религия никакая не выручит, извели её опиум в безбожной стране.
При всём при том после войны приспела Сталину опять забота менять соратников. Ничья преданность не вечна. Предан? предал? – одна буква, а какая революция смысла. Гегелевское отрицание отрицания. «Марксизм и вопросы языкознания» - та сталинская статья, впрочем, о науке. А здесь диалектика жизни: кто долго служит, тот и обиды копит, и месть в душе лелеет. Чтό они, забудут, как посдавали вождю кто брата, кто жену?.. А генералы, засранцы, возомнившие себя победителями Германии, неужели не захотят в бонапарты?.. Всех – к ногтю. Большая чистка. Для неё большой страх нужен. Страх. Народ жаждет не Ивана Четвёртого, а Ивана Грозного. Сталин, как ни выворачивал страну: крестьян разорял, заводы строил, сметал внутренних врагов, воевал, наконец, - всегда опирался на народный страх. «Хозяин», - говорили с любовью и, того важнее, с трепетом. «Отец родной».
Выходит, с какого боку ни глянь, а без евреев не обойтись: они всесоюзным народным массам и козёл отпущения, и устрашающий пример поротой задницы. Бесценный исторический опыт публичного битья. Беспроигрышно. Как там у философов? История повторяется - сперва трагедия, потом фарс. Еврейская специфика: вместо фарса повторная трагедия.
Юдофобия потребовалась для запугивания масс, очередной чистки кадров и противостояния империализму на холодном фронте, для выдачи бедствующему народу злодеев-виновников, и её волна вздыбилась до погромных настроений, до панической боязни еврейских врачей, до директивы государственного Совета по делам Русской православной церкви запретить в церквях при отпевании произносить евангелические слова «...славу народа Израиля» [32] (Г. Костырченко по этому поводу вспоминает, что в гитлеровской Германии священникам запретили пользоваться Ветхим Заветом и частично Новым Заветом).
На последних стадиях нагнеталось одно за другим: убийство прославленного Соломона Михоэлса, борьба с евреями-«безродными космополитами», разгон и расстрел Еврейского Антифашистского комитета, наконец, «Дело врачей», «убийц в белых халатах», как втолковывала пресса населению, готовя его погромную реакцию для выпуска гневного пара. Гибель Михоэлса население не тронула, судьбы космополитов и ЕАК, ликвидированного без огласки, тоже не могли разогреть простодушную толпу, но «врачи-убийцы» возбудили народные страсти всерьёз: врач – фигура почти сакральная, божественный распорядитель жизни и смерти, за ним тайна, пред ним – страх. Сталин ли так догадался, опыт ли истории сработал, но охмуренные толпы завелись круто.
В 1951-52 гг. по свидетельству дочери Сталина антисемитизм её отца "постепенно превратился из политической ненависти в чувство расовой ненависти ко всем евреям без исключения". Однако ставший к тому времени полупсихом, вождь всё же сообразил, что последний разворот преследования евреев запределен и угрожает основам братского союза наций, пора нажать на тормоза. Этот последний сюжет - глава в книге Г. Костырченко, названная автором «Миф о депортации», разобран им по косточкам до самых мелких. Ну, и что? Книга Г. Костырченко издана 10 лет назад, она в интернете, она доступна и многократно обсуждена, но наркотик мифа, как наркотик религии, необорим.
Речь идёт о так называемом сталинском, вослед Гитлеру, геноциде евреев с проектом их высылки и уничтожения в дороге и на новом месте обитания. Вокруг этой темы сложилось много почти былинных сказаний. Составление в управлениях домов списков жильцов-евреев, накапливание теплушек на запасных привокзальных путях, строительство бараков в Биробиджане... Кто-то даже видел собственными глазами железнодорожный путь, обрывающийся на байкальской круче, чтобы подгонять вагоны с евреями и сходу сбрасывать их в воды славного озера... А в Москве уже объявились и злорадные предвкушатели наживы от брошенных еврейских пожитков, и сердобольные русские люди, готовые забрать на сохранение соседских еврейских детей.
Наговорено было пό уши. Г. Костырченко: «Депортация будто бы должна была сопровождаться публичным повешением «врачей-вредителей» на Красной площади в Москве и массовыми казнями евреев в других крупных городах страны, а также специально организованными властями крушениями составов с евреями на пути их транспортировки в концлагеря... ...устраивать диверсии на железной дороге, а также творить самочинную расправу над депортируемыми должны были сформированные властями летучие отряды «народных мстителей»».
Г. Костырченко обстоятельно описывает историю мифа, именуемого наиболее азартными его приверженцами «сталинским геноцидом евреев». Первые слухи о вывозе евреев в Сибирь зашуршали среди москвичей в 1948 г. вслед за гибелью Михоэлса и последовавшими арестами руководителей ЕАК и деятелей еврейской культуры. Затем борьба с евреями – «безродными космополитами» подпитала шепотки до разговоров вполголоса и до сообщений в заграничной печати о грядущей высылке на восток СССР поголовно всех советских евреев, причём из России 400 тысяч уже переселены, а миллион из Украины и Белоруссии вот-вот повезут. В Израиле тоже вздрогнули: одни встревожились за советских собратьев, другие понадеялись встречать толпы иммигрантов, - но никакие источники в Москве, ни дипломатические, ни разведывательные, ожиданий не подтвердили – никто вроде бы евреев никуда не гнал. Однако не утихало: евреи были горько научены недавним скорбным опытом, европейская Катастрофа неизбывно висела над их удручёнными головами, а тут грозные газеты, пропитанные антисемитизмом, и вот уже из московского троллейбуса пьяный мужик выталкивает старуху с хрипом «Жидовка!», а вокруг ни слова защитного, ни взгляда сочувственного – чего остаётся ждать, если в конце 1952 г. семьи арестованных «еврейских националистов» уже загремели из столицы в казахстанскую ссылку, если из Кремля просачивались мнения вроде «Я бы всех евреев выслала вон из Москвы!» - это сказала дочери Сталина жена Николая Михайлова, руководителя всей партийной пропаганды.
