Тут Лансере вдруг разволновался. Алые пятна выступили на его бледных щеках, а глаза вспыхнули и лихорадочно заблестели. В этот момент Соня сумела разглядеть цвет его глаз: голубой с сиреневым оттенком.

— Они придут сюда все! — воскликнул Лансере и тут же закрыл себе рот ладонью — за дверью их могли подслушивать.— Все! — шепотом продолжил он.— И советник, и сын его Аххаб, и брат, прибывший из Аргоса,— отвратительное существо, судя по всему. Место Лобла, как говорил мне Гиддо, занял баронет Ааза Шаб-Бин. Значит, он явится тоже…

— Ты не узнал, когда именно они нападут на нас? — спросил Шон.

— В течение ночи…— Он замолчал, настороженно вслушиваясь в наступившую тишину.— Тротби идет.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Соня.

— Чувствую…— тихо ответил Лансере.— Я всегда его чувствую.

И точно. Спустя несколько мгновений в коридоре раздался негромкий, но довольно раздраженный голос Тротби, видимо, изгонявший настырного хака: «Прочь, мерзавец!» Затем дверь дрогнула под крепким кулаком наследника.

— Войди, мой мальчик! — отозвался Лансере.

Тротби вошел.

При виде Рыжей Сони Тротби так ласково улыбнулся, что пара веснушек на ее изящном носике незамедлительно заполыхала.

— Я пришла без приглашения,— сказала девушка, первый раз за последние дни воспользовавшись правилами этикета.— Надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия?

Собственно говоря, ей было наплевать, даже если б Тротби возражал, но все-таки следовало учесть ее пребывание в доме особ королевских кровей.

— Значит, нам было суждено встретиться еще раз,— философски заметил наследник.— Что ж, я рад. Только… Этой ночью здесь не будет бала или карнавала…

— Не выношу балы и карнавалы,— презрительно ответила Соня.— Достаточно того, что здесь будет бой. Ты не смог бы придумать для меня лучшего развлечения.

Мужчины улыбнулись.

Тротби прошел к нише, откинул бархатный полог и присел на край огромной кровати с горой подушек у изголовья.

— Похоже, скоро начнется,— сообщил он друзьям.— Гиддо сказал, что к дому подъехала крытая повозка — окна занавешены, возница сидит на месте как привязанный… Хаки сразу разбежались, зато отряд железных воинов подошел со стороны улицы Виноделов.

— Я слышал их,— спокойно кивнул Лансере.— Они громыхают на весь Асгалун.

— А в повозке, наверное, советник,— предположил Одинокий Путник.

— С братом и сыном,— добавил Тротби.— Ты ведь сделал это, дядя?

— Конечно, мой мальчик.

— Гиддо уверяет, что из пятидесяти слуг на нашей стороне семнадцать; из них одна женщина и два старика. Считаем без них — четырнадцать. Совсем неплохо, особенно если учесть, что и остальные не против нас — они просто не желают участвовать в драке.

— А сколько железных воинов? — спросил Лансере.

— Двадцать уже в саду, и еще пятнадцать приближается к дому.

Тут Соня чуть было не огорошила присутствующих заявлением, что она и в одиночку легко одолеет это дерьмо, но Шон вовремя заметил ее самодовольный вид и быстро сказал:

— Как станем действовать? Попробуем не пустить их в дом или наоборот — закроем двери и перебьем их тут?

— Чем бы ни закончился бой, жители нашего славного города ничего не должны знать,— ответил Лансере.— Поэтому все произойдет в доме. Думаю, нам следует спуститься вниз и приготовиться.

— Отличная мысль, дядя.— Тротби встал.— Гиддо как раз уже там.

— Гиддо как раз уже здесь,— ворчливо сказал толстяк, вкатываясь в комнату через дверь потайного хода.— Как здоровье дорогого месьоpa? — первым делом озабоченно вопросил он Лансере.

— Все хорошо, Гиддо.

— Тогда, господин, тебя не испугает известие о том, что второй отряд железных воинов уже в саду?

— Не испугает.

Лансере отвечал задумчиво, как будто некая важная мысль вдруг пришла ему в голову и сейчас он не мог решить: оставить ее на потом или же додумать немедленно.

— Пора идти,— Тротби направился к потайному ходу.

— Иди, мой мальчик. Идите, друзья. Я спущусь немного позже…

Наследник посмотрел на дядю удивленно, но смолчал. Так же молча он открыл дверцу и исчез в затхлой темноте коридора. За ним последовал верный Гиддо, Соня и Шон.

— Одинокий Путник! — окликнул Шона Лансере.

— Да,— обернулся тот.

— Задержись ненадолго…

— О, госпожа Рыжая Соня,— умильно улыбнулся Гиддо, только сейчас заметив юную воительницу.— Неужели и ты встанешь в наши ряды?

— Встану,— сумрачно ответила Соня, которой надоело уже заверять мужчин в своей решимости.

— Я поражен,— счел своим долгом восхититься толстяк.— Я просто поражен.

— Тихо,— сказал Тротби,— Этот коридор проходит вдоль комнат прислуги, а там сейчас могут быть хаки, так что помолчи хоть немного, Гиддо.

— Хорошо, месьор,— оскорбился маленький рыцарь.— Я помолчу. Только пусть некоторые благородные господа…

Он не успел закончить тираду, посвященную некоторым благородным господам,— издалека донесся шум, природа коего для всех троих была очевидна: железные воины уже входили в дом. Скрежет, грохот, звон их оружия и доспехов разносился повсюду. Соня не сомневалась в том, что и Лансере, и оставшийся с ним Одинокий Путник так же хорошо слышат эти звуки.

— Скорей! — бросил Тротби, переходя на бег. На ходу он доставал из ножен свой великолепный меч, при виде которого Соня почувствовала явственный укол зависти.

По ступенькам они сбежали вниз. Здесь коридор был совсем коротким — не более пятнадцати шагов. Сквозь щели скрытой двери пробивался свет из зала.

— Советник,— возбужденно прошептал Гиддо, присевший у самой широкой щели внизу.

— Где? — спросила Соня, плечом отодвигая его и тоже приникая к этой щели. Но кроме спин железных воинов она ничего не увидела.

— Закрывают двери…— бормотал Тротби.— Прогоняют наверх старого Алоиза… Ах, негодяи…

Вдруг голос его прервался. Соня удивленно посмотрела на него, потом снова прильнула к своему наблюдательному пункту, надеясь тоже узреть то, что так поразило Тротби и… Едва удержалась от возгласа крайнего изумления: на верху лестницы стоял Лансере.

Он сложил руки на груди и с улыбкою взирал на злодеев, кои словно мелкие гнусные собачонки лаяли и рычали на него, только не решались приблизиться. Видно, они хорошо знали, кто такой Лансере Бад.

— Он хочет разделить их и часть заманить наверх,— тихо сказал Тротби.— Но мы так не договаривались…

Злобно визжал какой-то жирный господин в шлеме на крохотной головке, толкая своих солдат вперед и приказывая им убить Лансере, но пока ни один из них не двинулся с места.

— Лаза, собака…— Тротби стиснул зубы и покачал головой.

— Твой приятель? — поинтересовалась Соня.

— Не думал, что он способен на такое… Мясистая тварь…

— О, месьор,— Гиддо с укоризной посмотрел на наследника и даже погрозил ему толстеньким пальчиком.— Баронет, конечно, тварь (без сомнения, весьма мясистая), но ты не можешь произносить вслух такие ужасные слова.

— Оставь, Гиддо,— поморщился Тротби, отходя от щели и садясь на пол спиной к стене.

Толстяк засопел, завозился в своем углу, устраиваясь поудобнее. На хозяина он старался не смотреть, ухитрившись обидеться на него даже в такой момент.

…Железные воины переглядывались, угрожающе помахивали мечами, и все же отважились подойти лишь к подножию лестницы, на которой стоял хозяин дома.

А он разговаривал с ними, мило улыбаясь, и, кажется, вовсе не обращал внимания на их яростные выкрики жирного баронета.

— Дядя…— простонал Тротби.— Да что ж это такое…

Соне стало жарко. Она вопросительно посмотрела на месьора наследника, ибо его здесь почитала за военачальника. Он молчал. В тесном коридоре все трое едва дышали; по вискам Гиддо струился пот, а бледное лицо Тротби порозовело — Соня взглянула на обоих друзей с жалостью, поскольку сама была привычна к разным передрягам и могла просидеть в такой дыре хоть целую ночь, если нужно. Но ее беспокоило другое: она совершенно запуталась в происходящем и теперь не могла понять, что же делать ей. Куда опять подевался Одинокий Путник? Что задумал Лансере? Почему бы им с Тротби и Гиддо не выскочить в зал и не обрушиться на железных воинов со всей той злостью, что накопилась в них всех за последнее время? Они же… Будто три таракана забились в щели… Нет, в планах Рыжей Сони никогда не было ничего подобного…