- И кого ты там обслуживаешь, - с гаденькой ухмылочкой поддел меня рыжий, - У ВАС ТАМ, говорят, свобода нравов.

Вот сволочь!

- Могу тебя, - не полез я за словом в карман, - только тогда тебе ни один проктолог не поможет. Знаешь, кто это?

Похоже, мой оппонент слов-то таких не слышал, не то непременно полез бы на меня с кулаками. Хреново у него с эрудицией. А вот другие были в курсе или догадались. Кто-то выругался, другой тихо хмыкнул, со стороны малышни хихикнули. Но делиться своими познаниями никто не спешил.

- Ещё, узнаешь, какие твои годы, - резюмировал я.

- Тебе-то самому, сколько лет? - очнулся от спячки Провалов.

- Сколько есть, все мои!

- Ему четырнадцать, я слышал, - сдал меня с потрохами какой-то стукачок-малолетка.

Хотя, кто его знает, может, по годам он старше меня.

- Сколько-сколько? - поднёс ладонь к уху рыжий прохиндей, - Да ты сам салага... Сынок ещё!

- Ты что ль взрослый? Только подумал о своей "принцессе", а трусы уже мокрые... Папаша!.. Вот что, орлы, - обратился я ко всему честному народу, пока рыжик в панике разглядывал своё бельё (хотя чего он там собирался найти?), - все, кому надо в сортир, быстренько вскочили с коек и отправились по своим делам. Будет кто-то лазить мимо меня ночью, встану, уши надеру и худой крантик на узел завяжу, чтоб до утра не будили. Бить мне вас нельзя, а про всё остальное уговора не было.

Никто не успел ничего возразить, как добрая половина "малышни" соскочила с кроватей и вылетела за дверь. Вслед за ними по одному потянули и старшие.

- Не много ль ты на себя берёшь? - поинтересовался здоровяк, когда я уже улёгся.

- Слышь, старшОй, - как можно громче зевнул я для пущего эффекта, - тебя всё сказанное тоже касается.

Опять послышались смешки и хмыканье, рыжий, едва слышно, не найдя никаких "вещдоков", отчаянно ругался...

Весёлая она, кадетская жизнь!

Похоже, моя проникновенная речь подействовала, так что ночью все спали, как убитые, и никто по казарме не шастал. Даже старшие. Хм-м.

Но всё равно, утром, встав за пару минут до побудки, я внимательно осмотрел форму и ботинки, принюхался. Так на всякий случай. Впрочем, никто к ним близко не подходил... Лишь пару раз кто-то из малолеток прошмыгнул мимо, тихо, как мышка.

Сперва, была у меня мысль сунуть одежду под подушку, а берцы под кровать, чтоб до них никто не добрался. Но, поприкинув так и этак, я передумал. Уж больно эта предусмотрительность смахивала на трусость, будто я кого-то боюсь. Ха! Пусть только попробуют...

Что удивительно, моё пробуждение будто послужило сигналом... Четвертая часть... да нет, больше... треть воспитанников вскочила с кроватей, рванув к двери. Куда это они? Выглянул в коридор. У двери туалета образовалась очередь. М-да, видимо, вчера я малость погорячился. Нагнал жути на пацанов, большинство из которых моложе меня и ничего плохого мне сделать не успело. Даже в мыслях. Да и не намеревалось, похоже, за исключением некоторых...

Н-да, зря я так с ними...

Впрочем, проснувшаяся было совесть меня не гложила. Так, маленько поворчала для порядку, поворочалась с боку на бок, как медведь в берлоге, и тут же, свернувшись калачиком, вновь впала в спячку. Ну не могу я долго себя терзать, занимаясь самокопанием. Тоже одна из особенностей моего организма, не знаю, хорошая или плохая.

Глава 2.

- Рота подъём! - крикнул появившийся в дверях невысокий коренастый поручик, - Время пошло! А ты что одет?!

- А я уже встал, что мне теперь, раздеваться?

- Поговори у меня! Медленно, медленно одеваемся! И вы, выпускники, тоже! Равняйсь! Смирно!.. А тебе, что, особое приглашение требуется?! Встать в строй! - напустился на меня хмырь.

Я присоединился к общей шеренге, оказавшись самым первым от двери.

- Не сюда, по ранжиру!

По росту что ли? Пришлось притулиться в конце взвода.

- К выпускникам!

А-а, к здоровяку... этому, Провалову... Пристроился последним в его отделение за каким-то чернявым малым, которого раньше не видел. Кадет от моего соседства был не в восторге, скривив рожу, я от него тем более.

- Рота, слушай мою команду! Форма номер два, выходи строиться на плац! - прозвучала следующая команда.

А что это за форма такая? Первый раз слышу. Знаю только "раз" - трусы, кепка, противогаз. И то, это, скорее, военный фольклор.

Тем временем кадеты скинули куртки с беретами и в таком полураздетом виде рванули из казармы. Я тоже не стал задерживаться.

- Что, ни мыться, ни чистить зубы не будешь? - вновь прицепился ко мне рыжий, когда я, фыркая, как кот лапой, отёр водой лицо.

А нафига, я ж не грязный и не потею, тем более после такой слабенькой физподготовки. Так только пыль смахнуть. Это ж не Хирон с его кислотными дождями, под которыми ты всё время, как под душем. А парная там практически постоянно.

Ничего, на корабле отмоюсь! А в зубах у меня никакая пища не задерживается, всё до молекулы переваривается.

- Ты грязный, ты и мойся, - огрызнулся в ответ.

- Что, грязь больше трёх миллиметров сама отваливается? - блеснул остроумием Провалов.

- Тебе виднее.

Вот так, с шутками, с прибаутками мы и закончили водные процедуры.

- Рота-а, напра-во! В столовую, шаго-ом арш! Рота-а-а! - при этом рыке кадеты затопали, как оглашенные, высоко поднимая ноги.

Можно было тоже попробовать, но я экспериментировать не стал, потихоньку шлёпая, как и раньше в конце строя.

- Эй, Карандаш, тебя что, команда не касается?! - рявкнул поручик.

Интересно, кому это он? Вроде все молчат.

- Филиппок, ты что, не слышишь, я к тебе обращаюсь! Тебя что, в Содружестве плохо кормили или твои "ласты" совсем неподъёмные?!

Послышались смешки и до меня наконец дошло, к кому обращается этот клоун. Понял, не дурак. Оставалось лишь решить, откусить ему голову прямо сейчас или всё-таки подождать до конца экзаменов.

- Рота-а, тут некоторые не понимают приказов, поэтому идём на второй круг! Левое плечо вперёд!

А-а, ну, дело ваше. Строй привычно стал разворачиваться по дуге, а я направился прямиком туда, где заметил нужную мне вывеску над входом.

- Рот,.. - горластый поручик осёкся на полуслове, - Аллё, а ты куда?!

- В столовую, - откликнулся в ответ.

- Постой, я команду не давал? - оторопело протянул офицер, похоже его изумлению не было предела.

- Я проголодался!

- Стой! Кому говорю, остановись! - послышалось сзади, но я лишь прибавил шагу, пулей влетев в столовую.

Проскочив мимо каких-то кадетов, которые шарахнулись от меня, как черти от ладана, я рванул прямиком к кухне, откуда исходил манящий мясной дух. Попавшиеся по дороге женщины, застыли, открыв рты и вытаращив глаза, но мне было не до них. Поворот, ещё. Вот ОНО!!! Я выудил из большущей кастрюльки кусок мяса... судя по всему, чью-то ногу... и с наслаждением вгрызся в него зубами. Ум-м-м!

- Ты что творишь, окаянный?! Тр-р-р-р! - как из пулемёта застрочила появившаяся на пороге дородная женщина, здоровее и толще всех прежде виденных в этом заведении.

Вот же гадство! Поесть спокойно не дадут человеку!

- Слышь, тёть, ты не ори! Не люблю! Жалко мяса? - потряс я в воздухе своей недогрызанной добычей, - Ты смотри, а то следующая нога может стать твоей!

Когда через пару секунд до женщины дошёл смысл сказанного, она, пискнув, как мышка, несмотря на свои габариты, ланью унеслась прочь.

Я уж было подумал, что смогу спокойно закончить трапезу, но не тут-то было.

Следующим из двери показался троллеподобный мужик, потрясавший здоровенным топором, как Илья Муромец секирой. Не-е, если у них тут весь поварской состав такой, то меня не удивляет, почему половина воспитанников выглядит тонкими и звонкими. Иных, аж ветром качает.