свидетельствует об идеальном порядке – это доказывает только то, что он под угрозой… Не иначе,

введен всеобщий контроль надо всем и всеми. При виде этого бьет озноб… Намечено немыслимое

противостояние – немое, лезущее из щелей и забитое по углам…

Но это напряженное недоверие долго не продлить никому – Хантэрхайм не позволит… После

следующего сражения “тени” отступят, штрафы спишут – вернут и привилегии, и право на

ношение наград… А ждать здесь этого не долго… Но трудно. Особенно если о предстоящем бое

думаешь больше, чем об ужине… Только это скоро пройдет. Здесь, о чем ни думай, ясно, что

каждый обрывок сна и еды с боем у времени вырывать надо… Я усек, что Хантэрхайм бойцам

времени на тупое и тяжкое ожидание чего-то вообще не дает… Ожидание тяжести… Нет, никуда

оно не девается – просто, призрачно таскается за всеми нами следом, шепчет что-то угрожающее

на ухо и кусает мысли в каком-то фоновом режиме… Просто, его труднее разглядеть за тушами

зажаренных скингеров, добытых у времени с таким трудом…

Со всем нашим прореженным штурмом и последующей ночью взводом мы в строгом строевом

порядке едва не вломились в ротную столовую… Едкий сигаретный дым почти прогнал

199

сонливость, граничащую с изнеможением, – разъел красные от этой убойной бессонницы глаза и

садненые веки. По голове ударил запах терпкой кофейной горечи… Здесь пахнет и свежим

жареным мясом… Теперь это стало моей единственной фокусной точкой… Получил порцию, и

просторное помещение будто сжалось по размеру до ограничителей моей тарелки… Больше

различить ничего не могу… Как только мои зубы впились в прожаренный до тонкой золотой

корочки кусок мяса, мой разум рассыпался по рисовыми зернам и утонул в мясной подливе…

Кормят здесь на убой – потому, что очень редко, скорей всего…

Кофе выдали крепкий – прям выпей и в жизни не спи с этих пор. Думал, что командир

послабление дал, но нет – просто ему наши мозги порезче пробудить нужно. Десять минут – и на

пост… который черт знает где… Обычно посты, вроде этого, машины и бойцы службы внутренней

безопасности выстаивают. Наше дело – бои да боевая подготовка… Под нашим присмотром

обычно только наши территории, где мы обязаны только за нашим порядком следить… Но здесь,

похоже, общий порядок – дело общее… И еще здесь, видимо, следят за ним по принципу – кто за

него сейчас не воюет, тот за него сейчас и стоит… А значит, что воевать время приходит бойцам

DIS…

Влад, скорее от привычки, подтвердил мои не переданные мысли еле заметным кивком головы

и уставил глаза на топорщащие острые зубцы столовые приборы… От этого что-то уж очень

тревожно стало… Но мы последние, кто здесь выводы делать способен… Пришлось нашарить

взглядом того, кто знает Хантэрхайм дольше нас с Владом и с техникой контакт держит

железный… Хорн еще что-то требует у машины, приставленной к простой технике раздачи… Его

карту “спутник” не разблокирует – не положено Хорну больше съеденного, сколько бы он обратное

не утверждал – только ему не это нужно… Он с машиной поспорить случай не упустит… Я уже

заметил, что с ними он охотней, чем с людьми, время проводит. С ним потом потолкуем… А

Сорг… Сорг обошел пустующее место, которое оставил другу, и сел рядом с нами – поставил на

стол очередную кружку и склонил бледное лицо к горькому пару…

– Сорг, мы тут с Лесовским подумали… Посты эти… Полк наш весь по базе раскидают

стоять… Как-то все это…

– Правильно подумали. Именно так дело и обстоит…

– А что это значит?

– А черт его знает… Илд погиб, но замену ему прислали уже, и полк его уже переформирован

почти. Гарнизон при деле. Скоро объекты подключены будут. И “теней” Скар напустил… А Боргу с

базы ни шагу…

– Мы тут черт знает сколько простоим попусту…

– Может и не попусту, но простоим.

– Задвигают нас под присмотр “теней”…

– А черт их знает, Герф.

– Но ясно ведь, что мы вместо “теней” стоять будем… А “тени” в это время по базе бродить

пойдут… Нас рассредоточат и к месту прикуют… А они соберутся и волю возьмут…

– Уверен, к этому еще что-то есть. Не просто нас здесь задержать решили, когда мы здесь будто

не нужны…

– Проверку проведут, верно, жесткую…

– Не только… Должно что-то еще произойти… Но не с Хантэрхаймом… с воздухом тихо вроде.

Скорей, операцию провести собрались…

– Боевую?

– Может и боевую.

– Нас с шестой базы в бой бросить удобней будет… Значит – пограничный бой ждем…

– Может и пограничный…

– Ну а что здесь еще рядом, кроме северных границ, Сорг?

– Да вроде ничего и нет… Только мы можем и не знать, что есть что-то…

– Вот черт… А инструкции?..

– У нас тут инструкции при вылете дают – не раньше. Только не известно еще, кому какую

операцию провести предстоит и кому какой инструктаж получить…

200

– Думаешь, в бой пойдут “тени”?

– Не знаю, Герф… Не знаю, пойдут они в бой или на охоту выйдут… Не знаю – они пойдут или

пойдем мы… или мы с ними, или они с нами…

Мое сердце притихло, словно затаилось, как и мысли. Сорг сжал холодными руками

раскаленную кружку и сосредоточил внимание на подернутой туманом бездонной черноте… Более

подавленной общей атмосферы мне видеть еще не приходилось… Хоть мы, в общем, блестяще

провели эту штурмовую операцию, тоска в жилах стынет… Правда, наши потери… и разброд этой

ночью… Все это сказалось… Наверное, от этого воздух звенит напряжением все настойчивее и

яснее… Погребение погибших проведут вечером…

А Анлаген… Город наш – его, в общем, нам сдали, но… Армии его продолжают обмен мертвых

на живых, посылая нам эшелоны погибших, забирая пополнение теми же транспортами. Штольт

зачистки проводит… Третью фазу штурмовой операции, точнее. А зачистки… Это привычное

обозначение у нас с Владом теперь как-то в горле застревает – как кусок, которым мы почти

подавились… Здесь зачистки проводим не мы – бойцы службы безопасности…

Что-то от этого за грудиной заледенело – топлю это обморожение кофейным кипятком. Но

пустое место, захваченное Соргом, бьет по глазам. Нор исчез… И никто не знает, вернут его еще

или нет… А если посмотреть… Среди незнакомых, но примеченных мной еще при штурмовой

операции, лиц таких пустот не счесть… Не одного его нет из тех, кого не забрал штурм… И

утреннее построение их после этой ночи не вернуло…

Я еще оказываю, слабнущее с каждой секундой, сопротивление мысли о том, что дело

серьезней, чем мы думаем, но уже понимаю, что скоро ждать кого-то будет поздно, – прямиком из

подземелий на пост никому не взойти… А последний перед ним расчет будет через несколько

минут. Окинул взглядом опустевшие ряды уже напоследок… Длинные столы, широкие стены и

высокие потолки блекнут где-то поодаль под дымным мороком, тянущим руки к холодным

вытяжкам… Под ярким светом он просто крадет поле видимости… Обзор отвратный, но мне

показалось, что…

Сердце долбит по мозгам от этой черной кофейной отравы… Нет – это от того, что Стикк здесь.

Точно – он. Берет тот же кофе и идет к столу, где уже расположились наши взводные командиры…

Никогда еще не был ему рад до того, чтоб отпустить на волю глупую улыбку… Не пропал Стикк

где-то глубоко под землей… Отпустили его… Обычно тихо это делают – к построению, будто и не

брали никого… А теперь грубо и открыто бросают под последний обрывок времени… Но черт с

ними – главное, ими отпущен мой старый командир… Только серьезен он после их разъяснений до

неузнаваемости – никакой насмешки, никакой былой ядовитости нет. Это не ехидные усмешки –

нервные судороги его лицо дергают… Видно, вообще не спал… И снова на нем стянутый под

горлом китель, снова на его руках тугие перчатки… Совесть перед ним мучает, хоть и понимаю,