– Все просто, Герф. На меня есть продрасчет на месяц – столько мои карты действуют. Как и

когда я этим расчетом пользуюсь – мое дело. Мой расчет с меня спишут, если я погибну, поэтому и

вперед забегать не следует. Но это, в общем, мелочи. Если не зарегистрируют нарушение сразу, то

это не будет считаться нарушением, стоит мне дожить до следующей недели. С моей карты просто

вычтут то, что я забрал раньше. Так что если я заберу сейчас слишком много, – ничего не получу в

следующий раз. Логично – мы не можем заранее взять слишком много потому, что не знаем,

сколько еще проживем. Я считаю, что лучше перебиться потом, чем не использовать то, что пока

точно можешь использовать. Это что-то вроде границы между легальными действиями и

нарушением.

– Но это незаконный поступок, раз такой выбор не предоставлен в официальном порядке.

– Ладно, Герф, будем считать эту беседу неформальной – никак по-другому у нас в такой

ситуации и не получится. Такой выбор не общедоступен, и на то есть веские причины, но

наказание за это нигде не предусмотрено. Значит, этот выбор предоставлен тем, кто может его

сделать.

– Данные прописаны и на пустых отсеках, и на карте – объект учтет их.

97

– При плановой проверке секции он вычислит подвох, но не раньше. Давай, пошли!

Значит, Айнер ворует только у себя самого, если он выживет, а если погибнет в этом месяце, то

у нас всех… Если лейтенант доживет до плановой проверки, то получит вычет пайка, а если не

доживет… мертвых не штрафуют. Я даже не подозревал о существовании такой границы. Нет,

Айнер не стоит на этой грани – он бежит по ней… И мне предстоит бежать за ним…

Его списали на понижение – тем и ограничили… Но он – S9… Меня постигло горькое

разочарование – у нас далеко не все учтено. Как Лесовский не твердил мне об этом, я неколебимо

не верил ему и твердо настаивал на обратном – теперь есть прямое доказательство его правоте.

Хуже того, что если действительно не все продумано, не все под контролем, под охраной… то наш

порядок не так незыблем, как я думал… пусть и не многие способны его нарушить. Уверен, что это

не применимо к чему-то посерьезнее обмана склада. Ну а вдруг?..

Айнер вышел на закрытую стоянку и нашел наш транспорт.

– Садись, боец, – обедать будем.

– Лейтенант, есть вопрос – неформальный.

– Задавай. Только быстро.

– Мозг объекта возможно обмануть?

– Любой мозг можно обмануть, даже электронный, – если знать, на чем основана его логика и

как построены связи. Задачи различны, как и точки отсчета, – из этого и нужно исходить.

Электронные мозги к нам довольно снисходительны, но только касательно мелочей. Чем проще

манипуляции, чем больше похожи на случайность, – тем легче обмануть машину. Но такие вещи

нужно делать очень быстро.

– Что вы сделали?

Лейтенант снова растянул рот…

– Не заметил?

– Нет, я ничего не увидел, лейтенант.

– Замечательно. Объект тоже увидел, но не заметил. Он не сосредоточил внимание на том, что

ты уронил груз и карта выпала у меня из рук. Для него такие вещи не значимы. Без крайней нужды

электронный мозг проверок не проводит. А контейнеры прошли регистрацию. Отсеки были

закрыты, карты были заблокированы, значит и лишку никто никому не дал…

– Но ведь так и было…

Айнер сунул мне бутерброд и развел прямо во фляге холодный сладкий кофе…

– Почти так. Электронный мозг отмечает процесс установки блока по сигналу с карты. Мой

браслет при контакте с картой пустил слабую перебойную помеху – это замедлило процесс

установки блока. Я загрузил карту, когда код блока уже частично прошел и код нормы выдачи был

уже закрыт, поэтому карта еще работала на размыкание. На этом острие сигнал о блокировке карты

до объекта еще не доходит. Сначала объект фиксирует размыкание, номер карты, считывает коды,

после – ставит блок. А досрочные проверки данных он не проводит, когда нет ничего

подозрительного и ничто не сбоит.

– Так просто?..

– А ты что думал? Чем проще, тем надежнее. Сложностью расчета никогда компьютер не

обманешь. Основная цель – действовать по правилам, но делать это так, чтобы он не обратил

внимание, что ты делаешь это по-другому. Герф, бардак помогает нам жить не меньше, чем мешает.

Запомни – пригодится.

– Так точно…

Я знаю, что компьютеры перегружены – у них под контролем огромные объекты, но никогда не

слышал, что их можно обмануть, особенно так примитивно… А лейтенант и вправду не плохо

ориентируется. Он же – S9… Такие люди могут провести даже электронный мозг – и такие люди

никогда этого не делают. Теперь понятно, почему его так списали, – человек с такими

способностями опасен, если у него проблемы с ограничителями сознания. Но нам, можно считать,

повезло – S9 редко принимают непосредственное участие в боевых действиях, а в бою они не

многим уступают машинам, но при этом они – люди. И видно, как лейтенант к своим бойцам

98

относится, несмотря на скверный характер… Для S9 – это редкость. Хотя чего ждать от человека,

побывавшего там же, где мы…

– Держи, Герф…

Айнер открыл контейнер, вкладывает блоки сахара мне в руку. Он заряжает сахаром пустую

портупею. Я без вопросов делаю то же.

Обед обещает быть замечательным, но, похоже, это только обещание. Забыл предупредить

Айнера, что сегодня мне не судьба что-то съесть.

– “Защитник”, лейтенант…

– А?.. Да, – наш красавец.

Андроид стоит в тени – окружающее его поле слегка светится. У меня и так присутствие

защитников-D40 крепко связано с самыми сложными операциями, а после того, как Говорухин

разговорился… Лейтенанта его появление тоже не обрадовало.

– D40, что у тебя? Докладывай. Что там со связью?

– Тебя призывают, S9.

– Все официально. У меня еще сутки.

– Тебя отзывают с восстановления.

– Норвальд не справляется?

– S9, сбор. В Хантэрхайме синий свет.

Прямая угроза налета… “Защитник” светит холодными глазами… Я прямо чувствую, как в

голове лейтенанта со скоростью электронов бегают мысли, раскладывают по полочкам дальнейшие

действия.

– Хреново…

– Движение остановлено – открыли прямую полосу.

Айнер вышел из машины. Он перешел на ментальные передачи – меня, естественно, не

подключил. Наблюдаю за D40. Ничего подобного этой модели “защитников” еще не было – они с

земли могут истребитель C499 сбить. И у них не всегда получается, но если учесть, что никто

другой этого сделать вообще не может… Наземная техника на воздух не посягает. Истребители –

невидимки. Они быстрые и летают очень высоко. На них навестись слишком сложно – сложно

распознать, успеть сделать это первым. Трудно их обнаружить – по ментальной активности

навестись можно только с километра, а по-другому как – даже и не знаю. Иногда разведчики

наводки дают, но время теряется. У нас почти все решает воздух…

– Что стоишь, боец? Садись. Летим.

Транспорт активировал ремни – и не зря – поднялись очень резко, меня прямо вдавило в кресло.

Похоже, началось… Только знать бы, что именно… Сейчас мы с ними уравновесились в

технологиях – война застыла. Мы только наблюдаем и рассчитываем… Но базы Хантэрхайма они

атакуют постоянно – удержать не могут – изматывают нас, пользуются тем, что мы – люди. Скорей

всего, и сейчас так – очередной налет, который скоро отобьют. Просто все должны быть на местах.

– D40, что они там надумали? Прощупывают ведь что-то…

– Идет анализ действий.

Точно – началось… Этот еле различимый, впивающийся в сознание, свист рассекаемого

воздуха ни с чем не спутаешь – с девятой базы Валсхайм сорвались истребители двадцатой армии.

“Защитник” только наклонил голову… Айнер коротко врезал приборной панели транспорта…