«Никак нечистая сила! — подумалось Гвоздю, и его неудержимо потянуло перекреститься. Но он, никогда не отливавшийся особой набожностью, отогнал от себя это желание. — Нет, скорее всего это Тимур наводит там порядок… Интересно было бы взглянуть, как он это делает!»

Но дверь в коридор была все еще заперта, и потому выйти из комнаты отдыха Гвоздю никак бы не удалось. Тогда он с надеждой взглянул на ту же дырку в потолке, а потом перевел взгляд на небольшую раскладную лесенку, прислоненную к стене у самой двери.

— Надо попробовать! — решился Гвоздь, по-пластунски выползая из-под топчана. — Берем лесенку, раскладываем, подвигаем поближе к дырке и… — подбадривал он сам себя. — Залезаем наверх!

Все это говорил Гвоздь самому себе очень тихо, чтобы не дай Бог его не услышал Тимур, орудовавший на втором этаже.

Гвоздь взобрался по лесенке к самой дыре и осторожно просунул в нее голову. От того, что он увидел на втором этаже, Гвоздь чуть было не потерял равновесие. В клубах то ли дыма, то ли пыли, а может быть, и того и другого сразу, кашляя и отплевываясь, бегал Тимур пытавшийся потушить огонь, охвативший шторы на окнах. Он срывал их с карнизов и затаптывал огонь ногами. Пол в верхней комнате оказался покрыт водой вперемешку с осколками и беспомощно бьющимися аквариумными рыбками. Но не это потрясло Гвоздя до самых глубин его исстрадавшейся души. Потрясло совсем другое, а именно два небольших чемоданчика типа кейсов, стоявших открытыми прямо на полу под самым носом Гвоздя. Он смотрел на то, чем были доверху набиты эти кейсы, и хватал ртом воздух, как эти рыбки на полу. Там лежали пачки с долларами…

Вот когда Гвоздь по-настоящему понял смысл басни дедушки Крылова, которую помнил еще с детства. Ну, той самой, где «Лисицу сырный дух пленил…», а сыр, как известно, находился у вороны в клюве, сидевшей, в свою очередь, на елке.

Он видел эти тысячи, даже миллионы долларов и не мог дотянуться до них, дотронуться руками. Ему оставалось только облизываться и пускать слюни.

А Тимур тем временем, пошуровав в распахнутом сейфе и не найдя там больше ничего достойного внимания, вернулся к лежавшим на полу кейсам. Гвоздь увидел, как он закрыл их, потом один прикрепил к запястью левой руки специальным браслетом на цепочке, попытался то же проделать со вторым — прикрепить его к правому запястью, но у второго браслета что-то заело в замке. Тогда Тимур засунул этот второй кейс себе под мышку и выбежал из кабинета. Причем торчавшую под столом хозяина кабинета голову Гвоздя он так и не заметил.

Гвоздь успел спуститься вниз и даже отодвинуть лесенку на прежнее место, откуда ее взял, прежде чем открылась входная дверь и в комнату отдыха охраны вбежал взмыленный и запыхавшийся Тимур с двумя кейсами.

— Надо уходить! — крикнул он Гвоздю.

— Куда идти? К выходу? — заторопился Гвоздь.

— К какому выходу, балда?! — вскричал Тимур. — Ты что, ничего не слышишь?

Гвоздь прислушался и только теперь обратил внимание на милицейскую сирену, надрывно завывавшую у входа в офис.

— А как же мы выйдем?.. — растерянно спросил он.

— Иди за мной!

Тимур быстро помчался по лестнице в подвал. Гвоздь еле-еле поспевал за ним, пыхтя и приговаривая на ходу:

— А может, того?.. Сдадимся?.. Мы тут ничего не знаем… никого не видели… Может… сдадимся?..

Тимур, не обращая внимания на бухтение Гвоздя, вбежал в темный и довольно просторный подвал, уставленный до самого потолка множеством ящиков с какими-то зарубежными консервами. Гвоздь успел заметить только марку китайской тушенки на одном из распечатанных ящиков.

— Сюда! — крикнул ему Тимур, доставая ручной фонарик. — Здесь есть ход в коллектор!

— Уже мчусь! — прокричал Гвоздь, прихватив из открытого ящика пару банок тушенки и засунув их в карманы пальто.

Тимур всем телом налег на рычаги, открывая тяжелую металлическую дверь, за которой виднелся темный узкий тоннель коллектора.

— Давай вперед! — подогнал он Гвоздя.

— К черту в зубы… — пробурчал тот и, пригнувшись, чтобы не расшибить голову о низкий потолок, полез в коллектор. Минутой позже Гвоздь услышал, как за его спиной громко звякнула металлом о металл захлопывающаяся дверь, отрезая тем самым навсегда путь в офис фирмы «Арктур», потом зажегся узкий луч ручного фонарика, освещая путь.

Коридор коллектора, на стенах которого были проложены высоковольтные кабели, спускался ниже и ниже, пока не вывел Гвоздя с Тимуром на уровень канализационных стоков. Часть кабельного коллектора оказалась притопленной этими самыми стоками, и беглецам ничего другого не оставалось, как брести по колено в мутной воде, в которой плавали всевозможные дурно пахнувшие отбросы человеческой жизнедеятельности.

— Нет, это не Монтевидео! — недовольно бурчал при этом Гвоздь. — Лучше бы мы вышли с поднятыми вверх руками и сдались нашим чутким правоохранительным органам…

— Ничего страшного! Прорвемся! — подбадривал спутника Тимур. — Мне еще в школьные годы приходилось заниматься диггерством. Знаешь, что это такое?

— Все какие-то у вас новые слова… Диггер, менеджер, бармен, киллер! Нет бы сказать просто и ясно, по-русски: «убивец»! Так нет же! Киллер им, видите ли, больше по нраву!

— Диггеры занимаются изучением нижних горизонтов в больших городах, — пояснил Тимур.

— Нижние горизонты, верхние горизонты… К черту! Хочу увидеть небо, голубое-голубое, — заскулил Гвоздь, но дальше последовал сильный всплеск и бульканье. — Помоги! — придушенно заорал Гвоздь. — Я, кажется, поскользнулся…

Тимур, оберегая кейсы одной рукой, другую подал Гвоздю, помогая ему подняться на ноги.

— Черт побери! — продолжал вопить Гвоздь, размазывая дерьмо по лицу. — Какая пакость… Да что ты все держишься за эти свои чемоданы?! Не на вокзале, не украдут! Брось ты их на фиг! Когда человек тонет…

— Еще чего! — недовольно огрызнулся Тимур. — Пробросаешься!..

— Золото у тебя там, что ли? — хитро прищурился Гвоздь. — Ишь как вцепился! Даже к клешне один пристегнул…

— Там важные бумаги, — поторопился сообщить Тимур. — Они помогут в разоблачении незаконной деятельности Браслета и его фирмы. Это связано с наркотиками…

— Конечно, конечно! — хмыкнул Гвоздь. — Браслета давно пора садить!..

Узкий подтопленный коллектор вскоре вывел их в более широкий ход. По нему оба новоявленных диггера добрались наконец до колодца. Но чтобы забраться наверх по металлическим скобам, вбитым в стену, необходимо было преодолеть поток нечистот шириной метра в полтора, отделявший сухой проход от первой скобы.

— Прыгай первым! — предложил Браслет Гвоздю. — Как только уцепишься за скобу, сразу лезь наверх, а я за тобой.

— Тут вроде неглубоко… Если упаду вниз, то сразу не утону. Была не была! Эх!..

Гвоздь довольно легко перемахнул опасное пространство, отделявшее его от первой скобы, а затем быстро, как обезьяна, полез вверх. Он слышал, как Тимур прыгнул за ним, но прыжок у него получился не таким удачным, как у Гвоздя, — помешали довольно тяжелые кейсы в левой руке. К тому же скоба, за которую уцепился Тимур, неожиданно обломилась, и бывший санитар оказался по горло в воде.

— Помоги! — крикнул он Гвоздю, успевшему уже преодолеть почти половину расстояния до крышки люка.

— Сейчас! — ответил Гвоздь, глянувший вниз и увидевший то печальное положение, в котором очутился Тимур, цеплявшийся правой рукой за болтавшуюся на одном болте скобу, как за спасительную соломинку.

Гвоздь осторожно спустился вниз и, присев на корточки, протянул руку Тимуру. Тот кое-как ухватился за нее своей и без того занятой левой рукой, но его мокрая ладонь выскользнула, а тут, к несчастью, обломился и последний болт, удерживающий скобу, и Тимура подхватил поток. В последний момент он успел еще выхватить правой рукой из-под мышки тот из кейсов, который не был пристегнут, и протянуть его Гвоздю в надежде, что тот ухватится за него и вытащит вместе с ним и самого Тимура. Но кейс-то Гвоздь схватить успел, а сам, Тимур удержаться за ручку кейса не смог. Его стало относить все дальше и дальше, с головой захлестывая водой. Правда, он еще успел прокричать Гвоздю: