Он ждет, не смея пошевелиться.
Он не боится ледяных червей. Они очень хрупкие существа и чувствуют себя уютно только глубоко под землей в своих гнездах. Но эти гнезда почти сплошь состоят из сильнейшего яда.
Нет существа, которого Дети Скал боятся больше, чем ледяных червей. Никакая смерть не может сравниться с ужасной участью отравленного гнездом. Яд ледяных червей питает Мудроматерей, которые ухаживают за корнями земли. Только они настолько сильны, что не боятся яда, — земля сама помогает им.
Всем остальным существам этот яд приносит страшные мучения. Именно так Кровавое Сердце отомстил своему брату. Он оживил его, а потом отравил этим ядом. Это привилегия чародея: даже после смерти его кара может настичь врага.
Пятый Сын достает из сумки еще один камень и снова бросает его на песок. По одному камню за раз. Он продвигается к небольшому пригорку посреди песчаной площадки. Поверхность песка переливается перламутром.
На этот короткий путь у него уходит почти половина короткой летней ночи, но когда он добирается до пригорка и делает последний шаг, ступая на каменную поверхность, он может отдохнуть и расслабиться. Наконец-то он в безопасности. Куполообразный холмик греет ноги и пахнет серой. Он в безопасности.
До тех пор, пока не придется отправляться в обратный путь.
Он уже проделывал такое и раньше. Только здесь, в самом центре земель, простой смертный может услышать шепот Мудроматерей. Ни одной земной твари не хватит жизни, чтобы услышать и понять хотя бы одну мысль Мудроматерей, но самые юные из них все еще могут говорить, если у кого-то хватит терпения их слушать. Раньше он спрашивал у них совета и выслушивал все, что они ему говорили.
Но сегодня он не ищет их советов.
На смену ночи приходит утро. Он терпеливо ждет.
Первый Сын еще далеко.
Пятый Сын ждет и слушает.
«Они. Пройдут. По. Мосту. Мимо. Водопада.
Они. Расстанутся. Вода. Огонь. Реки. Потекут. Вспять.
Создать. Пространство. Создать. Пространство».
Проносится вздох. Ветер летит, рассказывая о северных фьоллах, бормочет о восточных и совсем неслышно шепчет о немногих, разбросанных на юге, где земля истощена приливами, отливами и подземными водами, где встречаются реки и океан, а в воздухе пахнет солью и чужими землями.
Для него так и остается загадкой то, о чем говорят Мудроматери. Солнце проходит через зенит и начинает скатываться к горизонту, когда он наконец слышит шаги, а потом и яростный крик Первого Сына, который выскочил из-за камней на край песчаной площадки.
— Трус! — вопит он. — Ты хотел спрятаться от меня! Слабак! Тебе все равно придется выйти — там нет ни питья, ни еды. Выходи и сражайся!
— Иди сюда и забери мои нити, — говорит Пятый Сын. Он показывает три косы, обвязанные вокруг руки. — Если я и умру здесь, тебе все равно придется забрать их, чтобы доказать Мудроматерям свою полезность.
На секунду Первый Сын замирает в удивлении. Он, самый сильный и осторожный из всех, достал пока всего одну косу. Но он не собирается спрашивать, как его сопернику удалось собрать целых три. Он контролирует свои эмоции. Он не глуп.
Он собирает камни с края площадки и, набрав столько, чтобы хватило добраться до брата, бросает первый камень на песок.
Поверхность расходится кругами, он делает первый шаг. Из-под песка появляется клешня и поворачивается, пытаясь схватить добычу. Через мгновение камень и клешня исчезают. Первый Сын бросает следующий камень, Пятый Сын терпеливо ждет. Солнце опускается все ниже. Он ждет до тех пор, пока Первый Сын не проходит примерно половину пути. Затем, выждав момент, когда Первый Сын замер на месте, Пятый Сын достает камень из своей сумки и бросает его под ноги противника.
На мгновение наступает тишина. Ветер шепчет за его спиной. Тени Мудроматерей падают на землю.
Первый Сын понимает, что сейчас произойдет, и прыгает, пытаясь достать до пригорка, но ни одно существо не может двигаться быстрее ледяных червей.
Из песка появляются три клешни, которые хватают камень, а следом за ними на поверхность вылезает длинный хвост, он мечется из стороны в сторону в поисках жертвы. Кожа существа прозрачна, как стекло, и под ней виден бурлящий внутри яд. Острый хвост наносит несколько стремительных ударов, но первые два раза удача спасает Первого Сына. На третий раз удар точен. Существо исчезает в песке. Первый Сын кричит от боли, ярости и страха.
Его выворачивает судорогой, он роняет на землю все собранные для обратного пути камни, и они рассыпаются вокруг него. Маленькие клешни находят камни и увлекают их за собой под землю. Там они будут лежать веками во власти ледяных червей.
Зачем ледяным червям камни? Кто знает?
Первый Сын содрогается в конвульсиях. Кровь начинает течь у него изо рта, носа, ушей и глаз.
Пятый Сын выжидает. Ему нужно срезать с поверженного врага косу до того, как тот навеки исчезнет в песках. Это самая сложная часть, ему придется точно рассчитать время — когда Первый Сын уже не сможет сопротивляться, но ледяные черви еще не схватят его. Пятый Сын ждет. Его соперник медленно погружается в песок.
Маленькие клешни уже обвили его ноги и тащат за собой вниз. Тело Первого Сына — слишком большая добыча для ледяных червей. В глазах лежащего виден страх, это единственный страх, который могут показать Дети Скал, не потеряв чести. Пятый Сын бросает камень на противоположную сторону площадки, чтобы отвлечь внимание червей, и устремляется к парализованному врагу, который видит его, но не может сопротивляться.
Он забирает у брата косы — его собственную и ту, которую он забрал у Седьмого Сына, — и снова бросает камень, перепрыгнув в безопасное место. Краски вокруг становятся тусклыми, заходит солнце, на небе появляются первые звезды. Он смотрит, как пески поглощают Первого Сына — тот теперь абсолютно беспомощен и останется таким еще долгое время. Жрецы говорят, что ледяные черви едят свою добычу или же ее ест то существо, которое они выращивают и охраняют.
Кто знает? Оттуда еще никто не возвращался.
Мудроматери не отвечают на этот вопрос.
Если верить жрецам (а никто не знает, правду ли они говорят: жрецам выгодно делать вид, что им ведомы такие вещи, о которых не знает больше никто), то может пройти тысяча лет, прежде чем живой камень, в который под действием яда превратился Первый Сын, переварится в гигантском желудке под землей. Тысяча лет — это срок жизни всех Детей Скал вместе взятых. Но тысяча лет — ничтожный срок для моря и ветра. Для скал тысяча лет — это одно движение пальца на руке Мудроматери. Звездам же тысячи лет не хватит даже для одной мысли.
Пятый Сын бросает перед собой камень за камнем и к рассвету ступает на твердую почву.
Издалека доносится пение Быстрых Дочерей — они пляшут на площадке для танцев.
Он считает косы: одна, две, три, четыре, пять. И шестая — его собственная — все еще на голове.
Он уходит с фьолла, чтобы возвестить о своей победе.
Когда Алан проснулся, оказалось, что он запутался в простынях и лежит в постели один. Он услышал, как молится Таллия.
Она торопливо произносила слова молитвы, словно боялась, что ей помешают договорить до конца. Начинало светать. Склонив голову, она стояла на коленях перед открытым окном в одной ночной рубашке.
Алан почувствовал, что его переполняет желание обладать этой женщиной. Он перевернулся на живот, но это не помогло. Горе проснулся, сладко зевнул и встал, готовый последовать за хозяином, куда он прикажет. Алан вскочил с кровати и выбежал из комнаты. Таллия не обратила на него внимания или, увлеченная своими молитвами, просто не заметила этого поспешного бегства. Таллия настаивала, чтобы оба они спали в нижнем белье, и сейчас он был даже рад этому. Возле монастырского домика для гостей, где они остановились на ночь, протекал ручей. В рассветном сумраке он добрался до воды и умылся. Холодная вода успокоила и освежила его. Потом Алан перепрыгнул через ручей и скрылся в кустах. Горе тихо зарычал. Он принюхался, потом начал энергично рыть лапами землю — собака очень любила жуков и сейчас поймала одного. В листве зашуршал ветер, начал накрапывать мелкий дождь. Грязный и замерзший Алан вернулся в комнату. Он уже достаточно восстановил душевное равновесие, чтобы сидеть на кровати, но встать на колени рядом с ней он так и не решился. К тому же Таллия могла молиться несколько часов подряд.
