— Знаешь, учителя тоже люди. Нужно понимать, что у них есть потребности. Зная их потребность, ты можешь выстраивать взаимовыгодные отношения. Вот что нужно твоей Зое Петровне?

— Мужика, — твёрдо сказал парень. — Но тут я не помощник. Даже не проси.

Я весело рассмеялся и продолжил:

— Главное, что ей нужно в школе, это внимание. Те ученики, кто помогает ей вести урок, или хотя бы не мешают, её устраивают. От остальных она защищается нападением. Она у вас очень резкая и крикливая. И при этом, я больше чем уверен, что в душе она добрая. Просто в жизни её так затравили, что она стала реагировать так, чтобы доказать всем, что она сильная.

— Если я буду сидеть в классе, тихо как ботаник, — нахмурился парень, — я потеряю всякое уважение. Я пацан с репутацией.

— О! Вспомнил, — в азарте продолжил я, — есть такая система положительного подкрепления. Ты можешь, иногда, дарить Зое Петровне цветы, шоколадки и хорошие слова. Можешь пару раз за год вызваться помочь ей в любых вопросах. Если ты пацан с репутацией, ты можешь это делать тайно, когда рядом никого нет.

— И что даст эта шоколадка? — нахмурился он.

— Подсознательно, — не обращая внимания на заумные слова, продолжил я, — Зоя Петровна перестанет воспринимать тебя как врага и будет прощать тебе твои шалости. Сейчас она повернулась к тебе той маской, в которой она может только нападать, огрызаться и отчислять из школы. Твоя задача, дать ей понять, что вы не враги. Можно вообще обойтись без шоколадок и цветов.

— Как? — просияв, спросил он.

— Можешь просто пообщаться с ней, — улыбнулся я, — и чем больше она будет тебе рассказывать, тем больше интереса тебе нужно проявлять. Она выговорится, поймёт, что ты умеешь её слушать и понимать и станет мягче. Ты сможешь опаздывать, а она этого постарается не замечать.

— Блин, спасибо тебе пацанчик! — встав с подоконника, сказал он. — Ты такой умный, так помог… Можно?

На последнем слове, он ткнул пальцем мне в пуховик и посмотрел мне в глаза. Я ничего не ответил, так как не понял, что он спрашивает. Я нахмурился и попытался дать понять, что мне нужно объяснить, что он хочет. Он воспринял моё выражение лица как согласие и всё остальное произошло в одно мгновение и очень неожиданно.

Стоя вплотную ко мне, парень убрал одну из рук за спину и достал там что-то, что я не успел увидеть. Уже через половину секунды, умелым движением, он воткнул шприц мне в живот, и сразу надавил на поршень. Вынув неожиданный для меня предмет, он отбросил его подальше и продолжил радостно смотреть мне в глаза.

— Зачем?! — прохрипел я, чувствуя боль от укола и распространяющееся жжение.

— Вот тебе ещё, на утро, — рассмеялся парень, протягивая мне второй заправленный шприц в колпачке. — Спасибо чувак! Помог!

Голова закружилась и я очнулся, чувствуя что мою голову держат мокрые маленькие руки. Я поднял глаза и увидел Аполлиона, который спокойно ждал моего рассказа. Я медленно вышел из воды, пытаясь понять, что это было.

Разочарование

Пока я осмысливал произошедшее, Аполлион младший надел на меня подобие махрового халата и отвёл меня в комнату. На моей кровати сидел Грегори, обхватив лицо двумя руками. Он согнулся в три погибели и смотрел на нас исподлобья. Я не сразу понял, что он делает. Пока я убеждался в том, что мои родители спят на дальней кровати, Грегори слегка подрагивал.

Когда мы подошли с Полом ближе, Грегори внимательнее посмотрел мне в глаза, и взорвался истеричным, нарастающим хохотом. Я остановился и не знал, что с этим делать. Когда кто-то спит, приходится менять свои реакции. Его смех сопровождало эхо и мне стало очень неудобно. Мы переглянулись с Полом, пытаясь понять, от чего такая истерика.

В это время, Грегори встал с кровати и продолжая смеяться, показал нам рукой подзывающий жест и держась двумя руками за живот, не останавливаясь вздрагивал от приступов хохота. Он шёл по направлению к двери. Мы с Полом прошли за ним вниз, на первый этаж и задерживаясь у каждой статуи, держась за голову которой, Грегори останавливался и безуспешно пытался успокоиться.

Только через четыре минуты мы оказались на пустой кухне, где ожидая, когда он успокоиться, мы налили себе по стакану молока. Грегори смотрел на меня и снова заливался смехом. Наконец, он чуть успокоился и вытер слёзы.

— Что с тобой? — спросил Пол.

— Твой друг рассмешил, — промокнув платком уголки глаз, ответил Грег.

— Чем? — спросил он.

— Ему нужно режиссёром работать, — улыбнулся Грегори. — Сколько живу, не разу не видел, чтобы люди так говорили спасибо.

— Как? — нахмурился Пол, ничего не понимая.

Грегори подошёл ближе к нему и развернув ладонь, показал Аполлиону полный шприц. Потом он демонстрируя свои слова, повторил действие странного пацана из моего сна, не втыкая иглу в Пола, сопровождая это словами:

— Вот, так. Втыкает шприц в живот Всеволоду и говорит: «Спасибо чувак!».

— Кто втыкает? — отпрыгивая на метр, нахмурился Пол.

— Наркоман из школы, — коротко ответил Грег и взорвался новым приступом хохота.

— Какой школы? — разозлился Пол. — Расскажите мне подробнее!

— На, это тебе на утро! — давая шприц Полу, спародировал Грегори и снова залился смехом.

— Хватит издеваться, — попросил я, обращаясь к нему. — Лучше скажи, что это было.

— Что, что… Это был плод твоего больного воображения, — плача от смеха, продолжил Грег. — Я многое видел в жизни, но такого никогда не встречал. Можно я буду ходить на киносеансы твоих снов?

— Кто же тебе запретит, — буркнул я, отпивая молоко маленькими глотками.

— Что было то? — продолжил хмуриться Пол.

В следующие пять минут, я рассказывал ему сон во всех подробностях. Сразу после того, как я описал, как пацанчик достал шприц, Пол стал смеяться вместе с Грегори. Они смеялись надо мной, усиливая истерику друг друга.

Я спокойно сидел и пил молоко, глядя на них, как на неуравновешенных людей. Как можно смеяться над таким? Я подождал, когда они перестанут и спросил, обращаясь к Грегу:

— Это был вещий сон или нет?

— Нет! Уверяю тебя, — улыбнулся Грег. — Это был бред твоего мозга. Даже сумасшедшие школьники, не будут благодарить вкалыванием шприца в живот того, кто помог им решить вопрос отношений с учителем.

— Я тоже о подобном не слышал, — пожимая плечами, сказал Пол. — Похоже на обычный, банальный сон при отключенной рациональности и отсутствии логического мышления.

—Мне кажется, вы правы, — зевнул я. — Всё выглядело нелогично и нереалистично. Тем более, что по моим расчётам, я должен был увидеть будущее ангелов, а не человеческое прошлое. Видимо, это был банальный сон.

— Всем бы снились такие банальные сны, — в ответ зевнул Грегори, — можно было бы в кино не ходить. Надеюсь, теперь ты веришь мне, что сон про астероид, был вызван твоей впечатлением от моего рассказа про грядущий «конец света» нашей Земли.

— Возможно, — нахмурился я, пытаясь вспомнить детали сегодняшнего сна.

— Ты же знаешь, что во сне, мы готовимся ко всем экстраординарным ситуациям, которые могут быть теоретически, — начал объяснять Грегори, — это твоё подсознание готовит шаблоны реакций на неожиданные вызовы судьбы. Ты услышал про планету Нибиру и твоему мозгу понадобилось представить, как это может выглядеть и что можно будет сделать в такой ситуации.

— Возможно, — согласился я, — тогда к чему этот сон про школу, учительницу, «реального пацана» и неожиданный укол наркотиками в конце?

— Сны не имеют логического обоснования, — объяснил Грег, — это простой неосознанный бред, ассоциативно связанный с не пережитыми тобой ощущениями. Я не берусь толковать твои сны, это бесполезно.

— Всё же, мне кажется, это могли быть вещие сны, — сказал я, сделав неуверенную попытку убедить их.

— Всеволод, время всё расставит по местам, — успокоил Пол. — У тебя богатая фантазия и я совсем не удивлён.

— А я удивлён, — улыбнулся Грег, — я даже в реальной жизни ничего подобного не встречал. Фантазия потрясающая. И философский смысл очень глубокий.