Я подошёл к высокой соседней двери второго этажа и постучался. Мне хотелось найти ангела, который мог бы показать нам свой город. Дверь бесшумно отворилась. За ней никого не было.

Взрослые и Аполлион младший, выглянули из-за моей спины в чужую спальню и убедились, что она идентична нашей. Мой отец отстранил меня и вошёл внутрь.

— Есть кто? — сказал он громко.

В это время, словно дом услышал его, открылась дверь в одну из двух ванн. В нос ударил влажный запах. Отец задержал нас рукой и осторожно пошёл в сторону открытой двери. Создавалось ощущение, что мы проникли в чужой дом, поэтому мы стояли у входа, боясь пройти. Обстановка спальни была очень похожа на нашу. Такие же большие кровати, тяжёлые шторы на окнах, зеркала во всю стену и высота потолков как в замке.

— Чёрт! — крикнул отец, и чуть не подскользнувшись на мраморном полу, сорвался с места.

Он скрылся из вида и уже через секунду мы услышали всплеск воды. Он нырнул в бассейн не думая и даже не раздеваясь. Что его заставило это сделать? Мы толкаясь вбежали в ванну и увидели, как отец подплыл под водой к белому пятну, образ которого размывался под неспокойными волнами. Он схватил белое тело и оттолкнувшись об дно, быстро всплыл.

На поверхности показалось белое лицо маленькой девочки. Её глаза были закрыты, но веки и уголки рта постоянно подрагивали. Рот её приоткрылся и отец поднёс к нему ухо. Женщины в это время беспокойно ходили вдоль бассейна туда-сюда и закатывая глаза, шептали несвязанные слова.

— Слава Богу, дышит, — сказал он и нервно глянул на окружающих.

Отец Аполлиона уже сидел на корточках у самого края бассейна и вытягивая обе руки, сказал:

— Володя, давай её сюда. Её нужно положить. Девочки, полотенца постелите.

Даша и Надя быстро выполнили его просьбу и, к этому времени, Аполлион старший уже нёс девочку с большими безвольно свисающими крыльями к полотенцам. Он положил её и приложил ухо к груди.

— Бьётся, — улыбнулся он. — Нужно чтобы она очнулась.

Я первый раз увидел ангела ребёнка. Судя по внешности, мы были с ней одного возраста. Я вспомнил, какой горячей должна быть их кожа в нормальном состоянии и решил проверить температуру несостоявшейся утопленницы. Я подошёл ближе и сев на корточки, положил свою руку на её лоб.

Лоб словно обжёг меня, и уже через секунду, я провалился в темноту и почувствовал, как рука вместо лба сжимает большую горсть влажной земли. Я попытался открыть глаза, но услышал взрыв рядом. В моё лицо прилетело несколько комков чернозёма. Я проморгался и увидел клубы чёрного дыма вокруг. Несмотря на сумерки, я увидел, что рядом со мной лежало два трупа в военной форме, их глаза были открыты.

Я почувствовал ужасный страх, который продолжался уже два часа подряд. Белыми от напряжения пальцами, я сжимал свой автомат, запах масла которого, смешивался с гарью затянувшегося боя. Каска на голове ужасно мешала, ремешок от неё, уже расцарапал мой подбородок, но я не обращал на это внимание.

Выполняя приказ, я выглядывал из окопа и умело целясь, пытался совместить мушку с прорезью прицела и далёкими вспышками вражеского пулемёта. Словно вспышками на дискотеке, пулемёт освещал атакующие фигуры, делая их движения рваными и прерывистыми. В одну из вспышек фигура бежит, а в другую уже исчезает. И я понимаю, что мой сослуживец уже упал на землю, сражённый пулей.

Хочется реветь, но я уже прицелился и нажимаю на курок. Автомат дёргается в руках и выпускает три пули, больно ударяя меня в нижнюю челюсть. Я вижу, что пулемёт перестаёт сверкать, но уже через две секунды, я снова вижу вспышку с того же места, затем слышу глухой щелчёк своей каски. Мгновенная острая боль, почти одновременно с выстрелом и в глазах меркнет.

— Зачем вы меня разбудили, — слышу я мелодичный детский голос в темноте. — Нас нельзя будить. Нас нельзя будить. Голос будет ...

Её голос замолкает и я слышу как моя мама трясёт моё тело и зовёт меня. Я очнулся, открыл глаза и оказался снова у бассейна. Девочка ангел, открыла глаза и убрала мою руку со своего лба. Её кожа была очень горячая.

Она открыла рот и вместо связанных слов, стала булькать что-то, как будто издеваясь над нами. Её голос был приятным, но мы решительно ничего не понимали.

— Ты зачем прыгнула в бассейн? — спросила моя мама. — Кто тебя пустил сюда без взрослых?

— Слых, слых… — повторила девочка и стала лепетать на своём инопланетном языке дальше.

Позади послышался шелест крыльев и мы словно застуканные хулиганы, отстранились от девочки и посмотрели в сторону двери. Там стоял взрослая женщина-ангел и чуть сдвинув брови, рассматривала сцену.

Девочка обратилась к очень высокому ангелу и получив короткий ответ, стала выходить из ванны чуть пошатывающейся походкой. Я предложил ей свой локоть и она взявшись за меня, поплелась к кровати. Мы были с ней одного роста и мне было приятно помогать ей. Она была очень горячей.

— Ты меня понимаешь? — спросила она мысленно и бросила на меня заинтересованный взгляд.

— Да, — улыбнулся я, отодвигая балдахин кровати, — что там случилось на поле боя?

— На каком поле боя? — спросила она и рассмеялась.

— Когда я прикоснулся к тебе, пока ты была без сознания, мне показалось, что в меня стреляют на какой то войне, — сказал я, держа её за руку и помогая закинуть ногу на очень высокую кровать.

— Я тебя не понимаю, — нахмурилась она. — Я не помню своих снов. Я очень устала, если можно, приходи вечером, расскажешь про свои видения.

В это время, балдахин стал закрываться, я отошёл на один шаг. Женщина ангел закрыла шторку до конца и глядя на меня, протянула свою руку. Я взялся за неё и услышал знакомый голос:

— Уважаемые гости. Запомните пожалуйста, нельзя будить ангелов, когда они спят. Нельзя будить.

— Что она говорит? — спросил меня мокрый папа, который вытираясь полотенцем, вошел в комнату.

— Она говорит, что мы разбудили этого ребёнка, — ответил я, держась за горячую руку.

— Ты её понимаешь? — спросила мама.

— Похоже на то, — улыбнулся я. — Я понимаю что они говорят мысленно, но для этого мне нужно держать их за руку.

— Спроси, не причинили ли мы вреда её дочери? — спросила тётя Надя, жена Аполлиона.

— С вашей дочерью будет всё нормально? Мы ничего не испортили? — спросил я, обращаясь к высокому ангелу.

— Можете не беспокоиться, главное больше не будите ангелов. Голос не разрешает. Это очень опасно, — спокойным голосом сказала она, говоря немного тише и отходя от кровати.

Глаза маленького ангела уже закрылись и она положив обе ручки себе под щёчку, мирно сопела. Её небольшие крылья изредка вздрагивали.

— Меня зовут Онуэль, — улыбнулась она. — Я буду рада познакомить вас с нашим городом.

— Её зовут Онуэль, — повторил я своим родителям.

— Скажи, что нам приятно познакомиться, — сказала моя мама и все взрослые улыбнулись и смешно закивали головами, глядя снизу вверх на ангела, держащего меня за руку.

— Привет Онуэль, — громко сказал Аполлион младший.

— Онуэль, Онуэль, — с трудом проговаривая, сказала женщина, и улыбнулась, оголив свои увеличенные нижние клыки.

— А как зовут вашу дочь? — спросил я мысленно.

— Её зовут Анаэль, — ответила женщина.

— Анаэль, — произнёс я вслух.

Девочка при этом заворочалась и перевернулась на другой бок, неудобно заломив одно из крыльев.

— Нам пора, — улыбнулась Онуэль. — По дороге расскажете, кто вы такие. Ты обещал. Тебя как зовут?

— Всеволод, — ответил я мысленно.

— Удивительное имя, — ответила она и подхватив Аполлиона младшего за руку, вышла из спальни в коридор.

Она сначала расправила крылья, и направилась к краю балкона, но потом, вдруг опомнилась и сложив их, свернула к лестнице вниз. Наши взрослые шли за нами. За моим папой тянулись мокрые следы. Он продолжал вытираться полотенцем, но шёл за нами не протестуя.

Утреннее солнце, пробивалось сквозь большие округлые окна и подсвечивало летающую в воздухе пыль. Когда Онуэль спустилась и солнце подсветило её крылья, мы чуть не ослепли.