— Не сомневаюсь,— ответил Шеридан,— Теперь все зависит от того, сумеем ли мы отыскать наших друзей туземцев.

— Это вряд ли удастся,— сказал Гедеон,— Наша разведка установила, что все деревни пусты на всей планете. А не могли они покинуть ее с помощью этих машин, как по-вашему? Если они перебрасывают подары, то могут перебрасывать и людей.

— Словом, все,— неловко пошутил Лемуил,— что начинается на «п» или на «л».

— Нельзя ли установить принцип их действия? — спросил Шеридан,— Центру бы это очень пригодилось.

— Не берусь сказать, Стив,—Авраам покачал головой,— По закону вероятности, среди машин на этой планете — а их столько, сколько амбаров,— может, одна и уцелела. Шанс есть.

— Но и найди мы такую,— возразил Гедеон,— куда больше шансов, что она самоуничтожится, едва мы к ней прикоснемся.

— А если мы не отыщем неповрежденной?

— Одна возможность есть,— объявил Лемуил,— Несомненно, степень их разрушения должна различаться. И разрушаться идентично они тоже не могли. Значит, исследовав, скажем, тысячу, можно будет получить достаточное представление о том, как был оборудован цилиндр.

— Ну а предположим, мы сумеем это установить?

— Трудно сказать, Стив,— ответил Авраам.— Даже найди мы функционирующий аппарат, я, честно, не знаю, сумели бы мы установить принцип его действия настолько, чтобы создать свой аппарат. Не забывайте, что человечество ни о чем подобном понятия не имеет.

Шеридан прекрасно понимал, какая горькая истина кроется за словами робота. Если теоретическая основа не разработана, никакие наблюдения за работой неизвестного аппарата или даже его подробные чертежи ничем не помогут. А в их распоряжении было даже меньше того, что дали бы чертежи или хотя бы работающая модель.

— Они использовали эти машины,— сказал Шеридан,— чтобы перебросить подары, а возможно, и людей. Если так, то люди пошли на это добровольно. Будь применено насилие, мы бы об этом узнали. Ав, ты мне не объяснишь, почему люди согласились на переброску?

— Не по моей части,— ответил Авраам.— У меня в мозгу сменник физика. Вставь мне социолога, и я займусь этой проблемой.

Снаружи раздался крик, и все обернулись к двери. По пандусу поднимался Эбенезер, держа на руках бессильно обвисшее тельце.

— Туземец! — ахнул Гедеон.

Эбенезер опустился на колени и бережно положил маленького туземца на пол.

— Нашел его в поле. Лежал в канаве. Боюсь, ему конец.

Шеридан нагнулся над туземцем. Это был старик — таких стариков он видел в деревнях тысячи. Та же старая задубелая кожа и морщины, оставленные ветром и непогодой, те же мохнатые брови над провалившимися глазами, те же клочковатые усы, то же ощущение забытой беззаботности и угрюмого упрямства.

— Его бросили,— сказал Эбенезер,— Все покинули планету, а его оставили. Наверное, ему стало дурно и он упал в канаву...

— Принеси мою фляжку,— распорядился Шеридан.— Она висит у двери.

Старик открыл глаза и обвел взглядом кольцо наклонившихся над ним лиц. Он провел рукой по лбу, оставляя полоски грязи.

— Я упал,— пробормотал он,— Помню, как я падал. Я упал в канаву.

— Вот вода, Стив,— сказал Авраам.

Шеридан взял фляжку, приподнял старика, прислонил его к своей груди и прижал горлышко к его губам. Туземец пил с трудом, захлебывался. Вода стекала по его усам на живот.

Шеридан отвел фляжку.

— Благодарю тебя,— сказал старик, и Шеридану пришло в голову, что это первая вежливая фраза, которую он услышал от обитателей планеты.

Старик снова потер лицо грязной лапкой.

— Люди все ушли?

— Все.

— А я опоздал,— сказал старик,— Я бы успел, если бы не упал. Может, они меня искали...— Его голос замер.

— С вашего разрешения, сэр,— сказал Езекия,— я схожу за сменником врача.

— Да, пожалуй,— ответил Шеридан,— Хотя, думается, толку будет чуть. Он столько дней пролежал в этой канаве. Чудо, что он еще жив.

— Стив,— вполголоса сказал Гедеон,— врач-человек не способен лечить инопланетян. Со временем — если это время у нас будет — мы кое-что узнаем об этом старце, об особенностях его организма и обмена веществ. Вот тогда мы попробуем его подлечить.

Шеридан пожал плечами.

— Ну так обойдемся без сменника, Езекия.

Он опустил старика на пол, поднялся с колен, но тут же сел на корточки, слегка раскачиваясь.

— Не ответишь ли ты на один вопрос? — обратился он к туземцу,— Куда ушли твои люди?

— Туда! — ответил туземец и с трудом приподнял слабую руку, указывая на машину,— Туда. А потом исчезли, как раньше собранный урожай.

Шеридан так и остался сидеть на корточках рядом с умирающим туземцем.

Рубен принес охапку травы и подложил ее под голову старика вместо подушки.

Так, значит, гарсониане и правда покинули планету, сказал себе Шеридан. Собрались и ушли в машину, которая предназначалась для переброски подаров. А если «Галактическая компания» располагает такими машинами, то они — кем бы они ни были — имеют перед Торговым центром огромное преимущество. Как могут конкурировать с такой техникой громоздкие грузовые прицепы, ползущие по космосу немногим быстрее скорости света?

Ему припомнилось, как в день их высадки на планету он подумал, что небольшая толика конкуренции очень пошла бы Торговому центру на пользу. И вот пожалуйста — конкуренция, причем конкуренция без намека на этику. Конкуренты украдкой, за спиной Торгового центра, перехватили рынок, жизненно важный для Центра и которым Центр давно бы заручился, если бы не валял дурака, не тянул бы время, цинично решив обойтись без туземцев и выращивать подары на Земле.

Интересно, где и как «Галактическая компания» пронюхала про подары и о значении получаемого из них препарата? Каким образом они там узнали, сколько времени в их распоряжении, чтобы манипулировать рынком подаров без вмешательства Центра? Но затем из-за самонадеянности попали в положение, когда им пришлось уничтожить все свои чудесные машины на планете.

Шеридан усмехнулся при мысли, как они себя при этом чувствовали.

Впрочем, нетрудно было вообразить сотни, а то и тысячи способов, с помощью которых «Компания» могла проведать про подары.

С такими обаятельными, такими обезоруживающе безобидными представителями! Его не удивило бы, если бы выяснилось, что они внедрили своих людей в Торговый центр.

Туземец пошевелился, протянул исхудалую руку и дернул Шеридана за рукав.

— Чего ты хочешь, друг?

— Ты посидишь со мной? — умоляюще спросил старик,— Эти там не такие, как ты и я.

— Я посижу с тобой,— сказал Шеридан.

— А нам, по-моему, лучше уйти,— заметил Гедеон — Возможно, мы его пугаем.

Шеридан положил ладонь на лоб старика. Он был холодным и липким.

— Старый друг,— сказал Шеридан,— Мне кажется, ты мне кое-чем обязан.

Старик отрицательно задвигал головой. В глазах у него появилось упрямство с примесью хитрости.

— Мы вам ничем не обязаны. Тем, другим,—да.

Шеридан, разумеется, подразумевал совсем не это. Но слова были произнесены — слова, которые таили ключ к загадке, которой стала для Шеридана планета Гарсон-IV.

— Так вот почему вы отказывались торговать с нами! — пробормотал Шеридан, обращаясь не столько к старику, сколько к самому себе,— Вы так запутались в долгах, что вам потребовались все подары, чтобы расплатиться с этими людьми?

Ну конечно же так! Теперь он видел, что это было единственно логичным объяснением всего, с чем им пришлось столкнуться. Поведение туземцев, почти отчаянный отказ что-либо покупать — именно этого следовало ожидать от людей, по уши сидящих в долгах.

И вот почему они не заботились о своих домах и ходили чуть не в лохмотьях. Вот объяснение, из-за чего веселая беззаботность исчезла, вот откуда унылый, подавленный вид Издерганные, затравленные, терзаемые страхом, что им не удастся уплатить долг вовремя, они истощили все свои ресурсы и надрывались в полях, выжимая из почвы все подары, какие они могли произвести.

— Дело в этом? — спросил он,— Так оно было?