А то, что Лаврентий Павлович готовился к «войне против Сталина» не отрицает даже его сын Серго. Вот как он вспоминает об этом, предварительно утверждая, что отец знал, что Сталин готовит его арест: «В 1952 году, — говорит сын, — мой отец уже понимал, что терять ему нечего… Мой отец не был ни трусом, ни бараном, послушно идущим на бойню. Я не исключаю, что он мог что-то замышлять… Для этого в органах у него всегда были свои люди… Кроме того, у него была своя разведывательная служба, которая не зависела ни от какой существующей структуры!»
Есть и другое свидетельство о причастности Берии к убийству Сталина. И хотя у меня оно вызывает сомнения, потому что исходит от живущего на Западе собирателя сплетен Романа Бракмана, для полноты информационной картины считаю необходимым привести и его. Это своеобразное свидетельство получено Бракманом от Нугзара Шария — заслуженного артиста Грузинской ССР, якобы являвшегося сотрудником грузинской редакции радио «Свобода» в Мюнхене. По словам Бракмана, Нугзар Шария своими ушами слышал от своего дяди Петра Шария, бывшего помощника Берии, как «в кругу своих людей, освобожденных им из тюрьмы мингрельских генералов, Берия хвастался, что отравил Сталина и спас их от верной смерти, а всех мингрелов от высылки».
Что бы конкретно не планировалось, но, исходя из признаний Майрановского на допросе и воспоминаний сталинских охранников, выходит, что, скорее всего, Сталин отравился сразу, как только выпил минералку. Об этом свидетельствует тот факт (а может быть, версия?), что его нашли лежащим у стола, на котором стояла бутылка минеральной воды и стакан, из которого он пил. А поскольку яд действовал «почти моментально», выпив, Сталин тут же упал… по одним данным замертво, по другим — потеряв сознание, во всяком случае — дар речи потерял точно! Тут его якобы и увидала дачная обслуга, взломав двери в покои Хозяина после длительных согласований в верхах…
Начав обсуждение темы отравленной минералки, самое время сказать насчет одной весьма загадочной улики, которая случайно попалась мне на глаза, и которую я называю «Историей о трех бутылках минеральной воды». Дело в том, что, работая с архивами, я обнаружил, как 8 ноября 1953 года музею Ленина из Санитарного управления Кремля решили передать для музея Сталина «медикаменты и три бутылки из-под минеральных вод», но отчего-то по не указанным причинам 9 ноября передали лишь «2 бутылки (одна из-под нарзана, другая из-под боржоми)». Возникают вопросы: «Почему не передана третья бутылка, где она находится, и какой она могла бы дать анализ, если верить версии, что «Сталина нашли лежащим у стола, на котором стояли стакан и открытая бутылка минеральной воды (по одним данным — боржоми, по другим — нарзан)»???» Впрочем, яд мог быть и… не в воде, а на дне и на стенках стакана, который легко мог подложить сам Берия, убрав прежний стакан, что называется, с глаз долой…
То, что Сталин был отравлен, свидетельствуют документы, обстоятельно приводимые ниже. Здесь же меня интересует: каким именно образом это было сделано? И тут я должен сказать, что очень сомневаюсь, чтобы у Сталина (на всякий случай!) не было потайного хода прямо из его комнат за пределы дома?! Тогда бы могло найти подтверждение и предположение о проникновении (говоря современным языком) киллера в его покои, чтобы осуществить операцию «Гамлет» в чисто шекспировской версии, когда вождь спал… Эту версию тоже не мешало бы проверить! Ведь нашли же в 90-е годы во время ремонта под его кремлевским кабинетом тайный лаз…
Секретные записи врачей, лечивших последнюю болезнь Сталина
Среди этих записей главное место занимают журнал, отражавший сутки за сутками развитие событий, и, разумеется, Акт патологоанатомов.
Журнал врачей во многом сводит на нет все без исключения мемуары и самые серьезные исследования о последней болезни и смерти Сталина. Хрущев и С. Аллилуева, Волкогонов и Радзинский, сын Маленкова Андрей и сын Берии Серго, другие известные и неизвестные авторы вместо изложения фактов писали сочинения… по памяти или с чьих-то слов. Каюсь. К ним какое-то время принадлежал и я. И вот теперь этот журнал, регистрировавший происходившее со 2-го по 5 марта 1953 г., совершает переворот во всех главных представлениях о том, что случилось тогда.
Я старался выбрать самые важные места из той кипы секретных бумаг, в которую по указанию властвовавшего тогда министра МВД Берии было свалено все, что писалось в те страшные часы. Особую важность представляют исчерканные «медицинские черновики», на основе которых тут же составлялись чистовые записи. Но даже в них легко просматриваются сомнения и опасения лечивших врачей в связи с тем, что они наблюдали. Многое врачи не знали как(?), а скорее всего, просто боялись правильно объяснять и… объясняли так, чтобы потом, если что, можно было… выкрутиться! У них было явное желание не упустить из виду ничего, дабы потом их не обвинили, дескать, вы не заметили то, что видели все, и якобы поэтому поставили неверный диагноз… и назначили неправильное лечение!
Прежде чем цитировать журнал, обобщенно представлю записи, которые отмечают признаки отравления Сталина и подтверждают то, что в конце журнала выявят анализы. Судя по всему, врачи, лечившие вождя, наблюдая значительное повышение температуры тела, дерганья конечностей, судороги, дрожания головы, расстройства дыхания и прочее, понимали, что имеет место… отравление!!! Поэтому среди лечебных назначений есть почти все, что применяется при поражении токсическими ядами, а именно: холодный компресс (пузырь со льдом) на голову, сладкий чай с лимоном, очистка желудка серно-кислой магнезией и т. д. Усердствуя, врачи заметно опасались и… переусердствовать по той простой причине, что такое поведение диктовалось им каким-то подозрительно двойственным отношением Берии к предлагаемым медицинским процедурам… Врач Чеснокова вспоминала: «Реаниматолога Неговского и меня с аппаратурой для реанимации привезли на дачу Сталина 2 марта. Когда мы расставляли аппаратуру, Берия громко и властно сказал: «Так… Сейчас вы будете рассказывать, что с собой привезли, что собираетесь делать, а я вас буду внимательно слушать…» Ну какое после таких слов могло быть лечение?! Говорил бы это профессионал дилетантам, а то ведь — наоборот…
После такой предварительной подготовки можно приступать к чтению записей медиков о последней болезни и смерти Сталина.
Журнал врачей
<…> При осмотре в 7 часов утра — больной лежит на диване на спине, голова повернута влево, глаза закрыты, умеренная гиперемия лица, было непроизвольное мочеиспускание (одежда промочена мочой). <…> Дыхание не расстроено. Пульс 78 в минуту с редкими выпадениями. Тоны сердца глуховаты. Кровяное давление 190/110 <…> Живот мягкий, печень выходит из-под реберного края по среднеключичной линии на 3–4 см. В области правого локтевого сустава — следы ушиба (экскориация и небольшая припухлость). Больной в бессознательном состоянии. <…> Менингиальных симптомов нет. <…> Состояние больного крайне тяжелое. (К этим данным из записи профессора Лукомского можно добавить, что «был обнаружен полный паралич обеих правых конечностей. <…> При поднимании век глазные яблоки уходили то вправо, то влево. <…> В левых конечностях временами появлялось двигательное беспокойство. <…> Во избежание аспирации решено было снять зубные протезы…» — НАД.)
2 марта 1953 года
7.00 АД 190/110, пульс 86 в мин., дыхание 30 в 1 м. (Расхождения при измерении пульса, — 78 и 86, — можно объяснить либо более ранним замером, либо подсчетом пульса на разных руках, либо обычной ошибкой. — НАД.)
10.00 <…> Положен лед на голову.
11.00 Более выраженные двигательные беспокойства, левой рукой отталкивал пузырь со льдом.
12.45 <…> Температура 37,1. В. Иванов.
13.30 <…> Места от пиявок до сих пор понемногу кровоточат (В 9 час. было поставлено 8 пиявок за уши.) Лукомский.
