Посещали мы храмы... Есть очень старинные, от двенадцатого века. Вросли даже в землю, огромные, солидные, иногда колоссальные. Во многих мы видели следы протестантских революций XVI века: отбитые руки, носы у статуй, надругательства над гробницами... Но все это уже прошлое. Традиции и здесь хранятся, как они есть. Были и в огромном лондонском храме святого апостола Павла. Большой, но внутри безжизненный, не то что большие русские церкви, всюду украшенные и оживленные иконами и росписью.
Пришлось бывать и в палатах архиерейских. Как известно, английские епископы - лорды. И живут они в огромных роскошных дворцах в три-четыре этажа, с большим штатом прислуги и т.п. Даже и сравнить нельзя с прежним положением наших архиереев, хотя и нам жилось богато! На ночь мне отвели огромную комнату с таким толстым, мягким ковром во все пространство, что не слышно было никакого звука от ног. А на кровати можно было лечь, без преувеличения, четырем человекам свободно. Мне как-то стыдно было даже спать на ней. Старая полная экономка дома молча все мне приготовила и с поклоном ушла. А я стянул простыню и одеяло на пол и сладко проспал на толстом ковре. На другое утро намеренно смял перину, будто я спал на кровати.
Зажиточно живет и рядовое духовенство. Одним словом, общая картина современного нашего христианства во всем мире. Не христианство бедняков, как это было в первые века его...
Религия в Англии, как известно, в общем протестантская с XVI века. Но борьба католиков против протестантов выработала средний тип между теми и другими, так называемых англо-католиков. Но среди них существует деление на высшую, среднюю и низшую Церковь. Высшая весьма близка по своей внешности к римо-католической, только без папы и проще. Католическая церковь их не признает, и они с давних времен стараются получить признание от православных восточных церквей, но и доселе эти искания бесплодны, потому что в основе у них лежит протестантизм. Но "хай черч" (высокая) весьма серьезно работает над сближением с православием и по шагу двигается к нему все больше и больше. У себя же дома уживаются англичане всех трех ветвей - от высокой до чистого протестантизма. Дело в том, что церковное имущество у них общее, и каждая группа думает, что постепенно другие перейдут в нее. Но главное - их роднит общий основной дух протестантизма и государственный закон. Так, Церковь есть и государственное учреждение; в законах определены "39 пунктов веры", в изданные молитвенные сборники без парламента невозможно включение новых молитв или предметов веры. Все это пока держит их вместе. Но внутри нет подлинного единства.
В одном городе я видел, что епископ принадлежит к высокой Церкви, а духовенство - к низшей. И это не исключение. Нас пригласили в дом архиерея переночевать. Сам он отсутствовал, обходя (в буквальном смысле слова, как нам говорили) епархию свою. Нас любезно приняла его жена, почтенная старушка, и дочь. Английская
Церковь дозволяет и женатое, и безбрачное епископство. Немного спустя явился и господин дома. С бородою (большинство бритые), с вдумчивыми глазами, сдержанный, очень серьезный, он произвел на меня сильное моральное впечатление как глубокий христианин и подвижник духа, хотя и был семейным. Когда он вошел, все мы, русские гости, сразу стали серьезнее, а до него вели себя значительно веселее... Родом он из одной старой аристократической семьи лордов С. "Вот и женатый, - подумалось мне, - а какой достойный, самособранный, скромный".
- Есть ли у вас святые? - спросил я его.
- В вашем православном смысле нет. Но у нас есть достойные миссионеры, школьные деятели и пр. Иные из них запечатлели свою жизнь мученической кончиной, - ответил он.
Конечно, это высоко и похвально, но все же эти "религиозные деятели" далеки от таких наших святых, как св. Серафим Саровский, боговидец. У них не столько культивируется молитва и внутренняя жизнь, сколько деятельность.
Это вообще дух протестантизма. А потому они и не достигают высоких степеней христианства - святости. А в доброделании они планомерны и щедры. Между прочим, наш Парижский Богословский институт, где работал и я, в большой доле содержался англичанами (а потом уже и американцами). Для этого было организовано в Лондоне особое общество, и собирало щедрые жертвы. В заключение сообщу два весьма характерных факта. Мы были приглашены на обед к лондонскому епископу, В легком разговоре он между прочим сказал:
- Вот жалею, что у меня земли мало.
А вокруг дворца была почти роща.
- Для чего же вам нужна она? - спросил его митрополит Евлогий, - для огорода, что ли, или для сада?
- Нет, - рассмеялся архиерей, - слишком мало места для игры в футбол.
Тут уж нам пришлось смеяться.
Но вот совершенно другой случай. Служили мы в одном большом госпитале. И некоторые больные просили перенести их на кроватях в самый храм. И после службы они с умоляющими очами и протянувшимися руками просили благословить их, ожидая чуда исцеления! Такова была у них вера в глубокое христианство православных! Мне до слез было отрадно видеть такую веру их и... наше несоответствие их ожиданиям.
Значит, там кроются еще живые источники! Есть среди духовенства их масоны. Мне пришлось встретиться с одним. Тяжкое и дурное впечатление оставил он во мне.
Обращаясь к данному моменту истории, когда английский народ вместе с США и Россией борется против общего врага - гитлеризма, я с полною верой отношусь к английскому правительству и народу. Довольно русским бояться "англичанки", которая нам всегда портит! Те времена прошли уже. Теперь их сотрудничество я считаю искренним и чрезвычайно важным для нас. И есть целый ряд фактов, которые говорят, что англичане, особенно рядовой народ, не только ценят силу союзницы России, но и любят русский народ. А интересы рабочих в обеих странах, в сущности одни, и можно ждать сотрудничества их и после войны. Очевидцы лондонские мне лично рассказывали, с какой охотой и усердием англичане собирали жертвы на русский Красный Крест и т. п. Потому не нужно поддаваться излишним и вредным подозрениям, а с доверчивостью работать вместе с ними до общего победного конца. Нельзя также шутить и остроумными словами, будто "англичане воюют до последнего русского (или французского) солдата..." Это недостойная игра слов! Англичане - народ серьезный и крепкий. Это люди не слов, а дела. И мы теперь видим, как они сражаются по всему миру и побеждают... И. победят вместе с нами и союзниками.
Когда-то давно запало в мою память замечание одного русского человека. Во время политических событий и поворотов истории нужно смотреть, куда, в какую сторону пойдет Англия. Там в конце будет победа. Англичане очень опытные и мудрые политики.
Гитлер в своей книге "Моя борьба" написал, что немцам не следует воевать против Англии, потому что, как бы долго ни продолжалась война, каких бы денег ни стоила она, англичане доведут ее до конца.
Но сам он оказался не верен своей идее и потому, во исполнение собственного же пророчества, будет побежден со своей Германией.
Есть еще и другие основания, которые побуждают меня благодарить Бога за союзничество с нами англичан в эту войну, как и в прошлую... Но это касается моих предвидений о будущем, о чем благоразумней пока молчать.
На этом кончу свои наброски об этой сильной и самой большой, по пространству земель и количеству жителей, мировой империи - Великобритании.
Испания
Чтобы закончить краткие наброски моих впечатлений о Европе, скажу два-три слова об Испании и Италии, хотя мне не удалось видеть эти страны.
Когда началась международная борьба в Испании, мне так ясно вспоминалась знакомая картина войны красных с белыми. И когда я видел портреты генерала Франко и его соратников, так все они были похожи на нас: точно деникинцы, врангелевцы, только немного почище одеты. А когда начали писать об этих победах и показывать на картинах, то я не порадовался за них, потому что я знал (и теперь думаю): что это не конец борьбы между испанскими белыми и народными массами. И в России в 1905-1906 годах временную победу взяли белые, побеждали они и в 1919, 1920 годах. Чуть до Москвы не дошли одно время, а потом все же потерпели поражение, не устояли против народа. Подобно этому, думалось и думается мне, будет и с Испанией. Победа Франко - временная. Недаром же они сами невеселые на картинках, не верят в прочность своих завоеваний.
