Наступило тягостное молчание. Внезапно раздался стук разрезального ножа о стол, и прокурор неуверенно спросил:

— Вы признаете это, Филипп Делижар?

— Я буду отвечать только в присутствии своего адвоката.

Традиционная формула! В лице Филиппа не было ни кровинки. Он поднялся, но едва устоял на ногах, так что пришлось дать ему воды.

При вскрытии трупа несчастной Жозефины Круазье выяснилось прежде всего, что сердце у нее было совершенно здоровое и что погибла она от руки неумелых убийц: сначала ее пытались задушить шнурком, а потом, наверное, полуживую, прикончили двумя ударами ножа в грудь.

— Могу только поздравить вас, — сказал прокурор комиссару, сопровождая свои слова ледяной улыбкой. — Вы действительно мастер своего дела, как нам и говорили. Однако я должен вам признаться, что здесь, в маленьком городке, применять ваши методы по меньшей мере опасно…

— Другими словами, в Кане я задержусь не надолго.

— Но, конечно…

— Благодарю вас, господин прокурор.

— Но…

— Мне и самому здесь не очень-то нравится. Да и жена ждет меня в Париже. Единственное, чего я хочу, это чтобы местные судьи, не посмотрев на шикарный особняк этого законченного мерзавца Филиппа, приговорили его к смертной казни…

И Мегрэ с мрачной иронией процедил сквозь зубы:

— Вот уж тогда пусть себе играет в бридж со смертью…