Часть 3. События – и их освещение

Современный терроризм, в отличие от терроризма предыдущих веков, не случайно нацелен не на высокие властные фигуры, а на обывательскую массу.

Задача современного терроризма, который мы уже неоднократно называли "шоу-терроризмом", или "шоу-террором", состоит в том, чтобы воздействовать на общественное мнение. Прежде всего, на общественное мнение в той стране, где осуществляется теракт. Но и не только.

Есть так называемое международное общественное мнение. Крупные террористы, крупные террористические организации очень ценят это международное общественное мнение и зачастую ориентируются на него больше, чем на общественное мнение в той стране, где осуществляется теракт. Особенно если теракт осуществляется в стране "третьего мира", руководители которой достаточно наплевательски относятся к общественному мнению и могут в высокой степени управлять если не самим этим мнением, то, по крайней мере, публичным освещением событий, то есть тем, что это мнение в существенной степени формирует.

Таким образом, главная задача современной организации, осуществляющей террористический акт, – добиться максимального отклика в средствах массовой информации той страны, где осуществляется теракт, и международных средств массовой информации. Соответственно, террору подвергается обыватель или средний гражданин страны.

Во-первых, сообщения о том, что террору подверглось такое-то количество обычных, заурядных людей вызывает у других, столь же обычных и заурядных людей, максимально острую реакцию: "А это ведь могли быть мы!"

Во-вторых, обыватель вообще, и западный в особенности, не склонен брать на себя любые издержки какой-то там "государственной политики", и уж тем более становиться жертвой террора из-за того, что проводится определенная, видите ли, государственная политика.

Реакция обывателя достаточно предсказуема: "ВЫ проводите какую-то государственную политику, а НАС из-за этого взрывают. Немедленно измените государственную политику так, чтобы нас перестали взрывать!"

Задумываться над тем, какие издержки ЗАВТРА породят для того же обывателя требуемые террористами изменения политики его государства, обыватель в принципе не склонен.

Ему нужно, чтобы СЕГОДНЯ его не взрывали. Учитывая это обстоятельство, террористы давят на общественное мнение вообще, и особенно на общественное мнение податливых, благополучных стран.

Вышеприведенные соображения являются элементарными и общепризнанными. Поэтому во всех странах эксперты рассматривают освещение террористического акта как важнейшую часть самого этого террористического акта.

Если террористический акт – это взрыв физический, например, взрыв обсужденного нами выше террориста-смертника, то освещение террористического акта – это взрыв информационный.

Зафиксируем это понятие "информационный взрыв" в качестве крайне важного и не такого элементарного, как это кажется на первый взгляд.

Представим себе обычный взрыв – взрыв дома, поезда и так далее. Как организованы сразу после взрыва продукты этого взрыва? Тут наиболее подходит понятие "первичного хаоса".

Первичный хаос… В воздух подняты обломки взрываемых сооружений и мало ли что еще.

Первичный хаос… Тут и впрямь – что Первовзрыв, образовавший Вселенную, что первичное состояние вещества, предшествующее формированию Галактики или планетарной системы, что обычный взрыв, что этот самый особый, информационный взрыв.

Все вначале находится в смешении, все случайным образом соседствует друг с другом. Лермонтов в "Бородино" писал: "Смешались в кучу кони, люди…". Важно, что в кучу. Что первичный информационный хаос, что информационная куча, в которой все смешалось, – можете использовать любой образ. Главное не образ, а то, что он отражает и выражает крайне малую структурированность любого первичного – в том числе и информационного – субстрата, возникающего сразу после взрыва.

На первой фазе – сразу после террористического акта – информация о нем крайне слабо структурирована.

Она начинает структурироваться только на следующей фазе. И тут крайне важно, кто и как на этой следующей фазе начнет информацию структурировать.

Кто-то ведь ее обязательно начнет определенным образом структурировать!

Даже если ни власть, ни ее противники (которые всегда есть у любой власти) не предпримут никаких усилий для того, чтобы эту информацию структурировать, она все равно начнет структурироваться!

Обеспокоенные люди все равно начнут формировать в своем взбудораженном, что более чем естественно, сознании картину произошедшего.

Это естественная и неотменяемая потребность любого человека, любой социальной группы и общества в целом – если общество в целом, конечно же, существует.

Но что же представляет собою та первичная информационная куча, в которой всё со всем смешалось, находясь в очень слабо организованном или вообще неорганизованном состоянии?

Все, кто сталкивался с информацией об эксцессах – как террористических, так и иных, к каковым относятся, например, острые межнациональные, межконфессиональные, социальные, политические и иные конфликты, породившие многочисленные жертвы, – знают: произошедшее немедленно начинает обрастать слухами, мифами, лжесвидетельствами.

Это происходит не только потому, что кто-то хочет дезинформировать общество.

Чаще всего кто-то этого хочет. И именно с расчетом на эту дезинформацию осуществляется эксцесс. А иначе зачем он нужен в современном мире?

Но даже если крупный эксцесс относится к разряду случайных, непредсказуемых, никем никак не используемых (а это большая редкость в современном мире), – он все равно начинает обрастать непреднамеренными лжесвидетельствами, мифами, выдаваемыми за достоверные свидетельства очевидцев.

Это неотменяемый закон человеческого сознания и подсознания. Всегда найдутся люди, взбудораженные произошедшим, которые, абсолютно веря в то, что они говорят, будут рассказывать: "Мы как раз перед случившимся были на месте эксцесса, только случайно не оказались его жертвами, видели то-то и то-то". Люди будут искренне верить в то, что сами рассказывают.

Это касается даже не пострадавших людей. Те же, кто пострадали и находятся в состоянии шока, могут сообщать о произошедшем все, что угодно. Ориентируясь как на внешний запрос, так и на свое собственное состояние, естественно, далекое от нормального.

Поэтому неотменяемым правилом, если хотите, писаным и неписаным законом, строжайше соблюдаемым в любой стране, готовой к терактам и понимающей значение информационного освещения оных, является тщательная фильтрация поступающей из определенных источников первичной информации. Этой информацией категорически нельзя пренебрегать.

Потому что, во-первых, далеко не все очевидцы или жертвы теракта неадекватны.

Потому что, во-вторых, даже не до конца адекватные очевидцы и жертвы теракта могут быть носителями ценнейшей информации. Если, конечно, с этой информацией правильно работают специалисты соответствующего профиля – психологи, хорошо подготовленные именно для подобной работы следователи и так далее.

Соединять же напрямую подобную информацию с обществом можно только в двух случаях.

Первый случай – полная и вопиющая безграмотность во всем, что касается работы с информацией в условиях эксцесса, повлекшего многочисленные жертвы.

Второй случай – откровенное желание использовать эксцесс для того, чтобы патологизировать сознание всех сразу – оставшихся в живых жертв эксцесса, их родственников и знакомых, широких социальных групп риска, особо тревожно реагирующих на эксцесс, всех членов своего общества.

Итак, первичная информация перегружена ложными свидетельствами самого разного рода. И чем эти свидетельства эксцентричнее, чем они дальше от реального и даже элементарно правдоподобного, тем больше на них спрос. И читателя, радиослушателя, телезрителя, который перевозбужден и потому хочет встречи эксцентрической информации со своими всплывшими из глубины архетипами. И работника средств массовой информации, который естественным образом хочет завоевать максимально широкую аудиторию, каковой в условиях кровавого эксцесса может быть только аудитория, состоящая из перевозбужденных людей.