Преп. Макарий Колязинский. (+ 1483 г.) из рода бояр Кожиных. Отец его, боярин Кожа, прославился подвигами военными при в. кн. Василии Темном. Преп. Макарий кладет начало в Клобуковской обители. Пройдя путь внешних подвигов и желая безмолвия, благословившись у игумена, уходит на Волгу и уединяется в 18 верстах от г. Кашина между двух озер в лесу. Дикие звери не нападали, а ласкались, и он делил с ними скудную пищу. Такова была высота его совершенства. К преподобному стекается братия. Он долго отказывается от священства и игуменства. Наименование "Колязино" происходит от имени Коляги — человека, злоумышлявшего на преподобного, но раскаявшегося и принявшего у него пострижение. Коляга оставляет свое недвижимое имущество в пользу монастыря, и св. Макарий из смирения именует монастырь Колязинским. Св. Иосиф Волоцкий повествует, что великий старец Митрофан Бывальцев, проживавший 9 лет на горе Афонской, выразился о Колязинском монастыре так: "Напрасно я трудился и без успеха и совершил путь в Святую Гору мимо Колязинского монастыря, ибо можно спастись и в нем живущим; здесь все делается подобно киновиям на Святой Горе". Из Колязинского монастыря вышло несколько основателей новых монастырей. Таковы преп. Ефрем Перекомский и преп. Паисий Углический (племянник Макария Колязинского). Еще при жизни преподобный прославился чудотворениями. Преп. Макарий, хотя ходил в худых одеждах и показывал пример во всех монастырских трудах, но не был "нестяжателем", подобно Кириллу Белозерскому. При его жизни было внесено много вкладов пустошами и населенными землями. Через 38 лет по кончине, были обретены нетленные мощи преподобного. Совершилось это обретение при постройке нового храма. На Московском соборе 1547 г. установлено "петь и праздновать повсюду" в числе других и преп. Макарию Колязинскому, причем он помещен в числе "великих чудотворцев". Вассиан Патрикеев с укоризною говорил о простоте жизни Макария и называл его "мужиком сельским". Сам Вассиан князь Патрикеев, постриженный насильно, остается аристократом и снобом и в монашеской одежде. В полемику о нестяжательное(tm) вносит страстность и не стесняется в выражениях. Осужденный на заточенье в монастыре Иосифа Волоцкого, он кончает там жизнь у своих врагов.

Пафнутий Боровский (1477 г.) ученик преп. Никиты Высоцкого, который был учеником и пострижеником преп. Сергия Радонежского. Пафнутий наследовал от своего учителя черту — выдающуюся духовническую опытность, уменье употреблять милосердие и строгость, где нужно то и другое. По словам Иосифа Волоцкого, преп. Никита "презирал хотящая быти и поведал тайные помыслы братии". "Бяше же щедр и милостлив, егда подобает, жесток и напрасен, егда потреба". Пафнутий был духовником братии и мирян и известен был своею опытностью в наложении епитимий. "Прихождаху же ко блаженному не точию иноци, но и сущий от мира исповедающеся на духовне, занеже зело благоразсуден и добре могий разумети сокровенную премудрость во священных правилех, еже комуждо запрещение давати". Всегда он говорил согласно Закону Божию и сказанное исполнял делом. "Не устыдеся никогда же лица княжска или болярска, ни приносом богатых умягчихся когда, но сильным крепко закону соблюдение глаголаше и заповедем Божиим, простым же такоже беседоваше, братию нарицающе". Юрий Васильевич, князь Дмитровский, брат вел. кн. Ивана III, был духовным сыном воровского подвижника "и много время ко отцу приходяще". Князь Юрий сам рассказывал, в каком настроении он шел обычно на исповедь: "Коли пойду на исповедь к отцу Пафнутию, и ноги у мене подгибаются". Так строг и нелицеприятен был святой.

Преп. Иоасаф Каменский (1430-1457). Из рода князей Заозерских. Принимает монашество в Спасо-Каменском монастыре. Был в послушании у старца. Несмотря на молодость лет (он поступил в монастырь 20-ти лет) преп. Иоасаф достиг духовных созерцаний. Агиограф передает о явлении ему Христа, заповедавшего соблюдения заповедей "кротостью, правдою и смиренным сердцем".

"Непосредственно затем автор переходит к другому эпизоду жития преподобного, где он оттеняет и прославляет его добродетель нестяжания. Удельный князь Ржевский, Борис Васильевич, дядя Иоасафа по отцу, приносит ко святому дары: злато и сребро. Иоасаф сперва отказывается видеть сродника, дабы мирская любовь не мешала ему, но уступает просьбам. Князю же он дает следующий ответ: "злату и сребру несть нам треба, аще в пустыни сей жити хощем, то ни от живущих зде кто от имения твоего хощет прияти что". Приношение же просит раздать нищим. Князь исполняет его волю".

Проф. Ключевский и г. Коноплев невысоко ставят житие преподобного, написанное в 1547 году, как исторический памятник. Но по мнению проф. Кадлубовского, "в смысле культурно-исторического материала — это житие может получить другую оценку". А также: "В этом житии признано преобладающее значение не за внешним, а за внутренним подвижничеством, Богомыслием, самоуглублением, борьбою с греховными помыслами, высокое почитание чувства любви, как высшей добродетели и нестяжательности".

"Блаженный юноша, — говорит А. Муравьев, — прилагал труды к трудам, как бы предчувствуя скорый исход свой (умер 27-ми лет), и еще на земле уподоблялся бесплотным. Благодать в нем обитавшая вознесла его однажды в духе, на крыльях молитвы, в селения райские, где созерцал он Церковь первородных, о коей говорит Апостол (Евр. 12: 23) и, причастившись там пищи Боговедения, стал на земле чуждаться пищи вещественной: только однажды в неделю вкушал он пищу в день воскресный, после приобщения Святых Тайн, и опять пребывал в посте до следующей недели, по сказанию описателя его жития".

Преп. Иоасаф Каменский жил в эпоху расцвета "умного делания" в Северной Фиваиде. Он пережил всего на 20 лет преп. Дионисия Глушицкого и его житие совершенно соответствует духу того времени.

Бл. Игнатий Брянчанинов, в качестве вологжанина, знал подробности, касающиеся местных Вологодских святынь. Он говорит, что согласно рукописному житию, преп. Иоасаф проходил "умную молитву" по "Цветнику" русского священноинока Дорофея. Книгу эту еп. Игнатий ставит наравне с Исааком Сирским как наставление для высшей созерцательной молитвы.

Игнатий Брянчанинов связан с краем Северной Фиваиды. И, действительно, этот край его родина и место первоначальных его иноческих подвигов. Отец его был помещиком Вологодской губернии. Начало свое Игнатий Брянчанинов полагает в Новозерской обители у старца Феофана. Потом он был в Площанской пустыни у старца Леонида. За этим старцем он последовал в Оптину пустынь. Наконец, ему пришлось быть в обители Дионисия Глушицкого. В это время он принимает пострижение в ангельский образ и сан иерея. Оттуда его назначают строителем в Пельшемскую обитель. В его жизнеописании сплетаются имена и традиции древнего заволжского старчества его родины, и сам он является одним из видных представителей нового возрожденного старчества. Поэтому отзыв еп. Игнатия о том, что преп. Иоасаф проходил "умную молитву" по "Цветнику", чисто русского писателя, особенно интересен, так как еп. Игнатий был знатоком и в русской агиографии, особенно своего края, а также и в науке "умного делания".

Дворянский род Майковых считает Нила Сорского в числе своих предков. Это весьма вероятно. Хотя он и называет себя "поселянином", но то обстоятельство, что у него не только одно имя, но он еще и "по реклу Майков", указывает на его принадлежность к известному роду. Кроме того, преп. Нил был "списателем" книг, "скорописцем", следовательно, принадлежал к культурному слою, и это явствует, главным образом, из его слога, его исключительной тонкости чувств и его манеры выражаться с присущим ему лирическим даром. Монашество он принял рано: "от юности моея".