— Я могу это сделать, — сказал я, — но нужно, чтобы вы перезаказали рейс, забронировали номер в отеле и перезвонили мне. Мы заседаем здесь целый день без перерыва.

— Вам не понадобиться бронь в отеле, — сказала Линда. — Митрополит просил вас остановиться в его резиденции.

К тому времени, когда Линда перезвонила с информацией о рейсе, она уже успела сообщить Кэти Мейер, что я прилетаю в десять вечера.

— Помощник митрополита диакон Ханс встретит вас у выхода. Кэти сказала, что вы его легко узнаете, поскольку он выглядит в точности как Омар Шариф!

Диакон Ханс — один из самых приятных людей, которых я когда–либо встречал. Все, кто его знает, говорят то же самое. Он являет собой образец христианского служения, он — целибат, уроженец Ливана, и выпускник Свято–Владимирской семинарии. И он действительно выглядит в точности как Омар Шариф!

Было больше 11 часов вечера, когда мы достигли Иглвуда. Резиденция, которая служит как домом митрополита, так и его епархиальным управлением, представляет собой традиционную постройку тюдоровского стиля в пригородной части Нью–Йорка. Дом спал, когда мы прошли на цыпочках через парадный вход и поднялись вместе с багажом по лестнице в Мою комнату. Дьякон вошел за мной в комнату с моим чемоданом. Я положил свой портфель на кресло, а сумку повесил на обратную сторону двери ванной. Я поблагодарил дьякона Ханса и пожелал ему спокойной ночи, провожая его до двери. В этот момент я увидел митрополита Филиппа в рясе, спускающегося по лестнице. Он встал, чтобы приветствовать меня в своем доме.

— Епископ Питер, считаю за честь принять Вас у себя, — сказал он, игнорируя мою протянутую руку и обнимая меня. — Господь даровал Вам благополучное путешествие. Вы немного отдохните, а завтра утром мы встретимся внизу в 10 часов.

О. Павел Шнейрла, священник православной церкви Св. Марии в Бруклине, должен был присоединиться к нам на утренней встрече. Он прибыл рано и мы с ним позавтракали вдвоем. О. Павел — бывший лютеранский пастор, который обратился в православие более сорока пяти лет назад и привел за собой много других людей. Ровно к 10:00 митрополит спустился вниз с бумагой в руке.

— Доброе утро, — сказал он. — Я готов ко встрече. Я просил Вас привезти предложения и подготовил свои.

Он вручил мне экземпляр своего текста, а я дал ему наш вариант. Мы стояли в холле, примыкающем к его офису, и просматривали документы друг друга.

— Я вижу, мы двигаемся по одному и тому же пути, — сказал он.

Его умещавшиеся на одной странице предложения содержали девять пунктов, очень близких по содержанию к тому, что написали мы.

— Давайте пройдем в столовую, где мы сможем расположиться вокруг стола и побеседовать. Кэти принесет нам кофе.

Столовая размером с небольшой банкетный зал располагалась в задней части дома (здесь каждый год проводятся многочисленные обеды и встречи). В задней стене имелись стеклянные панели и скользящая стеклянная дверь, открывавшаяся в просторный внутренний дворик. Он был окружен огромной лужайкой и бесчисленными деревьями. На дальнем конце длинного стола, находившегося в левой части комнаты, лежали три блокнота и карандаши.

День прошел за разговором — в основном, об обоих вариантах предложений. Поскольку предложения митрополита Филиппа были короче наших, мы использовали их как рабочий вариант и включили в него несколько наших пунктов. К концу дня был составлен следующий документ, с которым все мы были полностью согласны.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ МИТРОПОЛИТОМ ФИЛИППОМ И ЕПИСКОПОМ ПИТЕРОМ ГИЛЛКВИСТОМ

1. Выражение надежды на полное объединение в обозримом будущем.

2. Объединение потребует некоторого изменения позиций с обеих сторон. Нам будет необходимо решить проблему женатого епископата. Это решение будет выработано на предстоящей встрече митрополита и Синода Евангелической Православной Церкви.

3. Введение в Антиохийскую архиепископию членов ЕПЦ, выражающих такое желание и отвечающих необходимым требованиям, должно осуществляться через миропомазание и рукоположение.

4. Структура, являющаяся в настоящее время Евангелической Православной Церковью, будет продолжать свою миссию проповеди Православия американской общественности.

5. Подчиняясь митрополиту, эта новая организация будет возглавляться Советом, руководимым его президентом.

6. Митрополит назначит специального сотрудника, который будет осуществлять взаимодействие с управлением ныне существующей Евангелической Православной Церкви. Этот сотрудник будет давать рекомендации, и отвечать на вопросы, которые могут возникнуть у Совета, и после определенного периода его должность будет упразднена.

7. Митрополитом будет сформирована специальная комиссия богословов, к которой Совет будет обращаться за разъяснением богословских и литургических проблем.

8. Новая структура будет соблюдать правила финансовых взаимоотношений, установленные в настоящее время в архиепископии, и будет ежеквартально докладывать в епархиальное управление о своем финансовом положении.

9. Новая структура архиепископии установит внутреннее литургическое единообразие, приемлемое для всех, на основе консультаций с богословской комиссией.

Я должен был представить эту бумагу Синоду ЕПЦ в июне для обсуждения и выработки ответа. Мы прервались на ленч, а затем перешли в гостиную, чтобы закончить переговоры.

— Ваше Высокопреосвященство, у меня есть к вам важная просьба, — сказал я, когда мы сели. — Я думаю, что наши люди согласятся с тем, что мы написали сегодня утром. Но если говорить о вхождении в Антиохийскую архиепископию. очень важно, чтобы все девятнадцать из нас имели возможность встретиться с Вами в скором времени с тем, чтобы услышать Вашу точку зрения на перспективы распространения Православия в Северной Америке и обсудить с вами лицом к лицу некоторые из связанных с этим вопросов. Могли бы мы после нашего июньского Синода, скажем, в конце лета, приехать сюда и провести с Вами день?

— Несомненно, — сказал он без колебаний. — Давайте ориентироваться на начало сентября.

Наш Синод в июне состоял из пятнадцати, а не девятнадцати человек. Четверо из наших епископов предпочли выйти из ЕПЦ. Их желанием было прекратить любые попытки быть принятыми в Православную Церковь и продолжать строительство ЕПЦ. Мы уговаривали их подождать со своим решением до сентября 1986 года, когда они, по крайней мере, получат возможность поговорить с митрополитом, которого они никогда не видели. Но наши увещания остались безуспешными. Сыграло ли здесь свою роль Константинопольское разочарование? Как бы то ни было, но нам не удалось убедить их приехать.

Пришел сентябрь и вот мы — Синод ЕПЦ — снова собрались на борту самолета, на этот раз направляясь в Нью–Йорк. Мы прибыли на место в четверг вечером — пятнадцать епископов, и еще пятнадцать наблюдателей. Мы взяли напрокат автомобили и поехали в мотель, находящийся совсем рядом с Иглвудом. Наша встреча с митрополитом Филиппом была запланирована на пятницу. В субботу утром мы должны были собраться в церкви Св. Антония в близлежащем Бергенфилде, Нью–Джерси, чтобы служить в присутствии митрополита Филиппа Божественную литургию, которую он должен был увидеть и высказать свое мнение. В воскресение нам предстояло участвовать в совместном богослужении в церкви Св. Антония, а затем отправиться через Джордж Вашингтон Бридж в Крествуд. Там Синод должен был собраться в полдень в Свято–Владимирской семинарии. Мы предполагали находиться там в течение нескольких дней с тем, чтобы принять решение о вхождении в Церковь.

Встреча с митрополитом

Настроение, с которым мы пришли в пятницу утором на встречу с митрополитом Филиппом, было трезвым. Несколько человек были готовы принять православие. Другие еще немного колебались, выражая опасение быть «проглоченными» — то же чувство, которое уже оттолкнуло некоторых наших людей.