Если же сам непокорный брат будет и иным советовать, чтоб не поддавались в повиновение, говоря: да не трутся шеи ваши под бременем смиренного послушания, — то какое лютое последует зло! Если не изгнан будет такой и оставлен будет между братьями, имея споспешником себе и советником непокорного беса, непрестанно будет смущать и развращать немощнейших, чтобы не поддавались, чтобы не теряли своей свободы и чтобы не соделывались рабами аввы и всего братства. И если об этом всесокрушенно не раскается, то поистине бедно и отчаянно его спасение, так как едва ли обретается грех более этого погрешения. Ибо видим, что многажды случается новоначальным по некоему обстоятельству преслушать и отказаться, и не повиниться или не исполнить в точности по завещанию отца своего или чего-то преданного святыми правилами, или за бессилие и не­мощь, или за некую вину. Впрочем, грех такого преслушания близ милости Божией имеется, а преимущественно, если еще такой за неисполнение и неповиновение свое скорбит и тужит, и окаивает самого себя. И ради такого сокрушенного раскаяния его, от благодати Божией, и в грех ему не вменяется.

Если же кто добровольно слагается и соутверждается в душе своей к непослушанию и непокорности, и мнит себе, что право и хорошо делает, то это есть диавольский недуг: так как и диавол со злобою своею и непокорством расстаться не желает. И с таким зломудрованием живя, не возможно от­нюдь спастись. И к таким нужно нам не иметь ни еди­ного слова.

Такому последует сугубое осуждение, если не покается и не обратится. Первое, за свою злобу и непокорность. Второе же, осуждение услышит и двойной муке повинен будет за брат­нюю погибель. Хотя братия покровом благодати Божией и не приемлют и не слагаются с его умовредными и богоненавистными советами, однако, он осудится, как развративший уже бра­тию. Сколь же за это нестерпимая мука уготована, о том ни­какой разум не может постигнуть. Должно бы поистине отчаяться такому, если бы непобедимое человеколюбие, долготерпение и милосердие Божие не превышало грехов всего мира. А потому, если и он обратится, познает свое заблуждение, и всем сердцем припадет ко Господу с истинным раскаянием и смирением, и прибегнет ко отцу своему и ко всему еди­нодушному и богоугодному братству, повергаясь с сокрушением к стопам их, умоляя искренно простить его и принять, как блудного сына, то все грехи его и злоба погрузятся и потонут в бездну человеколюбия Божия, и он обновится душою и поживет прочее в любви, мире и радости о Духе Святе. И по смерти не помянутся грехи его, но вместе со всеми богобоязнен­ными и богоугодными братиями водворится в вечное блаженст­во. Если же до конца пребудет упорен в своем зломудровании, то наследует тягчайшее осуждение, ибо говорят святые отцы: «Всяк, кто сопротивное делает Богу, тот снова распинает Господа». Как и Сама Матерь Божия сказала к кающемуся Феофилу: «Бываемое что от вас Сыну Моему, озлобления и досада, яже творите распинающе Его вторицею грехами вашими, сего ни видеть, ни слышать не могу». Потребны же таким многие труды и подвиги, и сокрушение сердечное, да возмогут умолить благоутробие Его. Поскольку и очень милосерд есть, но и Судия есть праведный, и грозен мститель, то каждому воздает по делам его.

И так, если непокорный не обратится и не престанет развращать иных, и покаяния достойных трудов не принесет, то будет и Матерью Божиею ненавидим, и Сам Бог бу­дет ему грозный мститель. То куда бежит и где укроется та­кой от гнева Божия?

Такой хотя и оказывает любовь и желание содружества, но можно ли признать любовью то, где укрываются сети диавола и обольщение, чтобы уловить и отвлечь от спасительной стези? Истинная духовная по Богу любовь в том заключается: что вся­чески друг друга подкрепляем и увещеваем на богоугодные труды и постнические подвиги и самоотвержение, по подобию, как во время гонения и мученичества многие творили: то есть, отцы — чад, мужья — жен, и жены — мужей, брат — брата и все друг друга увещевали и утверждали к мужественному терпению за Господа. Или по подобию преподобных подвижников, как и они увещевали друг к другу: «Потерпим, братие, до конца, вот еще мало, и скончается житие наше». И прочее.

Небрегущий же и нерадящий о спасении и сам не слушает полезного от своих наставников, и иных поучает, чтобы не поддавались в повиновение отцам духовным, чрез что и свою и иных погибель устраивают.

Всякий же брат, слышавший от развращенного брата советы, поощряющий и наклоняющий на сла­бое житие и отторгающий от послушания, не дол­жен за это негодовать и скорбеть на него, но более должен с сердечным соболезнованием молиться о нем и вместе с отцом прилагать старание об его исправлении, чтобы и он почувствовался и познал, сколь далеко заблудился от истинного пути.

Так же, слыша это написанное обличительное увещание, не должно соблазняться или повреждаться, или осуждать его, ибо и отец, если и к развращенному брату написал это, но вместе желая предохранить от такого заблуждения слушающих и прочищающих его. Ибо тот, низводящийся в такой грех, может быть и по неведению увлекается. Если же кто по прочитании и слышании этого обличения низведется в такие же богоненавистные свойства и поступки, то, как уже вразумленный, несравненно более осудится пред Богом и останется по всему безответен.

[Если бы брат тот не был одержим таким жестоким нечувствием, то не нужно было бы излагать столь жестокого обличения, ибо и Господь, если бы жестоко не угрожал нам ожесточенным, то и мы никогда бы не пришли в страх Божий. А ныне не только убийство или иное некое смертное погрешение творить не дерзаем, но и уродивым называем или и в милости отказать опасаемся. И если бы Павел Апостол не предал сатане сблудившего во измождение плоти, то согрешивший не пришел бы в раскаяние.

Поистине, возлюбленные, не просто скоро столь умноженно написать и столь язвительно порок этого брата изъявить, но так как Самому Господу нашему Иисусу Христу изволено было кровь Свою излить, и божественную душу Свою положить за спасение каждого. Того ради и я грешный тщательно гонюсь с его обращением ко спасению. К тому же страшусь и того, дабы брат такой, умирая, не стал бы произносить проклятия, взывая к Богу на меня, что, живя со мною, я ленился настав­лять и охранять, поэтому он и не пришел во исправление.]

Ныне же вы все слышавшие это должны весьма опасно блю­сти себя, чтобы избежать евангельского осуждения: «кому дано много, много и потребуется» (Лк.12,48). А о таком молитесь, чтобы познал свое гибельное заблуждение и пришел в исправление.

[Если такого брата расстроенного оставить одного жить, как в затворе, чтобы не смущал иных, то более возгордится от уединения и начнет более и более высокоумствовать. Этого ради таким не следует безмолвия видеть, чтобы из человека бесом не сделался. Но подражать нужно такому преподобному Исидору, так как смирения ради и уничижения, может быть и слезу стяжает. К тому же такого нужно еще ставить между братиями везде последним, чтобы чрез то соделался бездерзновен. Если имеет некие собственные или мирские вещи, то все должно истребить и не попускать ни откуда самому ничего изыскивать на свои потребы и нужды, ни малейшего, чтобы чрез нищету телесную соделался и духом нищий, и чрез это самое вразумится и познает, что отец его истинно печется о его спасении. И так если в сих деяниях претерпевает, то всяческие Господа милости к себе стяжет и спасение получит.]

Поистине неслыханно, чтобы кто, желая быть спасенным, презирал бы Святое Писание и не хотел слушать продолжительного поучения и на­ставления отеческого. Видим, как Мария, упоми­наемая во Евангелии, присев у ног Иисуса, тщательно слушая поучения Его, за что самое от Господа более сестры ее Марфы похвалена была. И при Апостоле Павле всю ночь сидев, слушали поучения его, если и от сна победившись, как тот юноша, упавший с третьего этажа (См. Деян.20,9). И пророк Давид славит тех, которые поучаются в законе Гос­поднем день и ночь. Вспомним и того старца, который весь вечер долго поучал ученика своего и, поучая, уснул; ученик же во всю ночь предстоял при нем. И за та­кое его терпение семь венцев сплелись ему от Господа в ночь ту. Ожесточенному же брату надлежало бы нудить себя более других тщательно и прилежно слушать полезные по­учения, чтобы и самому приблизиться к тем добродетелям. Но вместо того еще досадует, почто его поучают и стараются об его исправлении.