Странная штуковина приближалась, все увеличивая скорость. Еще чуть-чуть, и Орб на своей шкуре почувствует, что происходит в таких случаях! Похоже, от нее сейчас останется мокрое место.
В отчаянии Орб снова запела Утреннюю Песнь. Картина с желтым гребнем и конусом порвалась и разъехалась в стороны, как раньше — странные геометрические цветы.
Новый пейзаж был зеленым. На мгновение у Орб мелькнула надежда, что здесь может оказаться Гея, Мать-Природа. Но надежда тут же угасла.
Она стояла посреди леса. Огромные безмолвные деревья вздымали к небу толстые ветви. Темные стволы их поросли мхом, с ветвей свешивались плети дикого винограда. Густой подлесок рос у подножия великанов.
Но этот подлесок был ядовитым! На листьях поблескивали капельки неизвестной жидкости. И Орб была совершенно уверена, что не должна прикасаться к этим капелькам — иначе с ней случится что-то ужасное.
Однако пройти, не задев густого кустарника, просто невозможно. Более того, ядовитые растения сами тянули к девушке свои ветви!
Нет, такая реальность ее не устраивает!.. Орб опять запела, и из-за разорванной картины леса показался следующий пласт.
Теперь это был город. Широкие улицы разрезали его на кварталы, в каждом из которых находилось множество высоких зданий. Кварталы соединялись пешеходными дорожками. Орб стояла как раз на перекрестке двух улиц. И прямо на-нее мчался грузовик!
Орб отбежала в сторону, но грузовик с визгом развернулся и вновь пошел на нее. Теперь Орб поняла, что она вовсе не зритель! Каждый из миров стремился ее уничтожить!
Она опять запела, и улица с грузовиком уступила место новой картине.
Комната, точнее, будуар. В центре стояла огромная круглая кровать с горой подушек; стены и мебель отделаны плюшем. Собственно говоря, Орб очутилась прямо в этой кровати. Одета она была лишь в тонкую ночную рубашку, из тех, что сделаны специально, чтобы разжигать в мужчине страсть.
Тут дверь распахнулась, и действительно вошел мужчина. Ой, нет, не мужчина! У мужчин не бывает козлиных рогов и копыт. Тело незнакомца поросло шерстью, нос скорее смахивал на рыло, а подбородок украшала маленькая козлиная бородка. Все это и еще кое-что показало Орб, что перед ней сатир — воплощение животной страсти.
Горящий взгляд сатира упал на девушку. Он заблеял от восторга и кинулся к ней. У Орб не возникло никаких сомнений в том, что он собирается предпринять. Достаточно лишь взглянуть на некоторые особенности его организма… Да и чего еще ожидать от сатира!
Орб швырнула ему в морду подушку, скатилась с кровати на пол и кинулась к двери. Но дверь внезапно исчезла — стена поглотила ее. Орб вцепилась ногтями в то место, где только что была дверь… Тщетно. Выход исчез.
Сатир заворчал и снова бросился на нее, проявляя удивительное проворство. Орб отпрыгнула в сторону, однако волосатая лапа успела ухватить ее за рубашку. Тонкая ткань не порвалась, а растянулась, как горячий сыр. Перебирая лапами, сатир подтягивал Орб к себе. Впереди рубашка вытянулась, как огромная палатка, а сзади так плотно облепила тело девушки.
Орб попыталась оттолкнуть сатира, но он поймал ее за ногу и дернул к себе. Пальцы-копыто причиняли боль. Из раскрытого рта сатира капала слюна. Второй рукой он взялся за свой огромный «инструмент» и…
…И тут Орб вспомнила про свое единственное оружие — голос. Она запела, и картина тоже стала разрываться. Орб еще успела заметить, как вожделение на морде сатира сменилось яростью, когда он понял, что жертва ускользнула.
Как же все это получилось? Неужели ее действительно едва не изнасиловали лишь оттого, что она чуть-чуть изменила мелодию из Ллано?
Теперь Орб занесло на вершину горы. Снег и лед обжигали босые ноги девушки, резкий холодный ветер рвал с нее одежду. А одежда эта была прежней. Вытянувшаяся спереди прозрачная ночная рубашка совсем не защищала от холода. Орб заскользила вниз по обледеневшему склону, к обрыву.
Орб продолжала петь. Гора исчезла, как и все предыдущие видения. Вокруг, в черной ночи, сияли звезды. Похоже, она попала в космос, потому что звезды были везде, даже внизу. Одна из них, яркая и горячая, находилась гораздо ближе, чем остальные. Орб быстро притягивало к ней. С каждой секундой звезда становилась все больше и горячее, ее лучи огромными щупальцами тянулись к Орб. Ночная рубашка вспыхнула и сгорела.
Орб запела — и звезды тоже пропали. Теперь девушка стояла голая на берегу океана. Вокруг валялись многочисленные раковины. Шумел прибой. Вдруг одна из волн начала расти. На ее вершине появился пенный гребень — все выше и выше, загораживая небо. Вот сейчас волна обрушится на берег… Орб повернулась и побежала, но вместо берега увидела лишь узенький, без единого холмика островок. Бежать было некуда. Огромная волна нависла над девушкой. Пенный гребень начал загибаться вниз.
Орб запела, и белый гребень порвался на две части и исчез вместе с волной и бумагой, на которой она была нарисована.
С потолка тускло освещенной пещеры свисали огромные, похожие на зубы сталактиты. Они мерцали и просвечивали, демонстрируя прекраснейшие узоры натечного камня.
Непохоже, чтобы сейчас ее жизни что-то угрожало. Орб встала и отправилась искать выход. Конечно, можно было спеть еще раз, но тогда она рискует оказаться в гораздо более опасном месте. Лучше попробовать выбраться отсюда каким-нибудь другим способом!
Одежды у Орб не было. Похоже, все, что она теряла в одной картине, в других уже не появлялось. Но, может, ей удастся отыскать какую-нибудь одежду здесь?
Орб медленно шла, пробираясь между сталактитами. Вскоре ей удалось найти тропинку. Там, куда она вела, свет становился ярче. Орб решила, что в той стороне должен быть выход из пещеры.
Но оказалось, что это был свет костра. Около огня столпились какие-то существа. Значит, этот мир обитаем. Орб обрадовалась и подошла поближе.
— Простите, у вас не найдется… — начала она.
Незнакомцы обернулись и вскочили на ноги. Это были огромные косматые демоны!
Орб уже открыла было рот, чтобы запеть, но что-то ее остановило. Демоны испугались гостьи не меньше, чем она их. Один так и остался лежать у огня; очевидно, он был ранен или болен.
— Давайте заключим сделку, — предложила Орб. На всякий случай она была готова в любой момент запеть и ускользнуть в другую реальность. — Вы даете мне одежду, а я вас лечу. Понимаете?
Демоны молча смотрели на девушку.
— Я… я знаю одного демона, — продолжала Орб. — Суккуба. Однажды я помогла ей ненадолго избавиться от проклятия. Мне кажется, если я спою какую-нибудь песню, это может помочь вашему больному другу.
Демоны не шевельнулись. Похоже, они вообще не понимали, о чем идет речь. Но раз они не нападают…
Орб подошла к больному. Что бы такое спеть, не из Ллано, и чтоб помогло? Или это неважно, и имеет значение только ее желание помочь? Тогда почему бы не спеть какую-нибудь любимую песню? Вот эту, например:
Там, где берег тих, где блестит волна, Где под солнцем сияет Лох Ломонд…
Арфу Орб с собой не взяла, но, несмотря на это, магия пришла и коснулась больного демона. По его потускневшей шкуре побежали призрачные огоньки. Демон пошевелился и поднял вверх дрожащую лапу.
Орб подошла еще ближе и взяла эту лапу. Теперь, когда у нее был прямой контакт с пациентом, магия усилилась. Орб физически ощущала болезнь демона, чувствовала, как хворь отступает, поддается лечению. Когда песня кончилась, больному существенно полегчало.
Орб отпустила мохнатую лапу.
— По-моему, он теперь поправится, — сказала девушка вслух. — Еще день-другой, и все будет в порядке.
Один из ее безмолвных слушателей пошевелился. Он подошел к нише, где были грудой свалены шкуры, поднял одну и протянул Орб.
Они поняли! Орб с благодарностью взяла протянутую шкуру и набросила ее на плечи. Шкура была тяжелой, зато очень теплой и закрывала все тело, до колен. Годится.
— Спасибо, — сказала Орб. — Вы не знаете, как выйти отсюда? Как мне найти своих соплеменников?
