Псина зевнула и даже, как мне показалось, утвердительно кивнула огромной головой.

— Вот и молодец! — похвалила девочка. — А теперь — домой! Наверное, там уже волнуются.

Услышав новую команду. Баламут лизнул хозяйку в щеку и хотел было бежать, но повернулся ко мне, наклонил морду и, только после того как его язык-лопата прошелся по моему лицу, сорвался с места и помчался вперед.

— Ну и зверюга, — вымолвил я, вытирая мокрое лицо. — Кстати, а что такое ниалварры, которых нельзя даже пугать?

— Это все Похожие На Тебя.

— Что значит «похожие на тебя»? — я был ошарашен. — Что за детские штучки? А ну быстренько отвечай: где я нахожусь?

— Ты на острове Ннеа, — пожав плечами, серьезно ответила маленькая незнакомка.

— Деточка, мне это ни о чем не говорит. А где расположен этот остров?

— Наш остров находится в Розовом море.

— Никогда не слышат о таком. Странно, странно. Как же я мог сюда попасть?

— На этот вопрос смогут ответить только взрослые. Мы с Баламутом как раз возвращаемся с прогулки. Так что если хочешь узнать, то пошли побыстрее. Мои родители и так уже волнуются, ниалварра.

— Только не называй меня так. У меня ведь имя есть.

— И как же нарекли тебя?

— Александр. Можно Саша. А как нарекли тебя?

— Этгаа.

— Ну хорошо, хорошо. Хоть все это и странно.

И мы быстро зашагали в сторону дома Эттаа.

Да, я чуть было не забыл описать вам эту необычную девочку. Серые глаза, небольшой, чуть вздернутый носик, немного полноватые губы — вот вам портрет островитянки. Интересно отметить, что длинные волосы девочки были разноцветными, светло-сиреневое платьице подпоясано тоненьким ремешком. Через плечо у Этгаа была перекинута тесемка, на которой крепился кувшинчик…

Чем дальше мы удалялись от моря, тем пышнее и разнообразнее становилась растительность. Тропинка пролегала между двумя возвышенностями, и я, вертя головой, чуть было не вывихнул себе шею: такого великолепия я еще не видел! Казалось, что все цвета радуги и вся гамма оттенков присутствуют здесь! А какие витали запахи!

— Скажи-ка, Эттаа, а какой породы твой пес? — спросил я, завидев резвившегося среди растительности Баламута.

— Этих животных на острове называют рэгтами.

— Представляю, какие у него зубы!

— Ты зря его боишься, Саша. У него сейчас нет зубов.

— Как это?

— Дело в том, что зубы у рэгтов начинают расти только за несколько дней до сражения.

— До сражения?!

— Ну да, за несколько дней до битвы.

— ?

— Дело в том, что наш остров населяет еще одна народность. Между нашими племенами иногда происходят столкновения. А с помощью рэгтов мы узнаем заранее о предстоящем сражении. Каким-то образом они чувствуют злые намерения наших врагов — у псов начинают прорезаться клыки. Первый признак — они начинают грызть камни. С каждым днем они становятся все агрессивнее и злее. Так что мы встречаем своих врагов уже подготовленными.

— А рэгты тоже сражаются?

— Еше как! Вернее помощников и не сыскать.

— Такого я еще не слыхал. Выходит, рэгты — ваши барометры войны и мира?

Девочка только пожала плечами, очевидно, не понимая незнакомых слов.

— Стало быть, — продолжил я, — если у Баламута еще нет зубов, значит, сейчас мир на острове?

— Ну не совсем так, — последовал ответ. — Баламутик еще очень молод. Поэтому он может реагировать с опозданием. Но, уходя из дома, я не замечала, чтобы взрослые рэгты грызли камни. Так что не волнуйся. Правда, хорошо, что тебя встретили мы, а не миокры, — с серьезными нотками в голосе добавила Эттаа.

— Миокры? А это еше кто такие?

— Это и есть наши враги. Живьем я их не встречала. Но слышала о них от взрослых. И картинку видела в Большой Книге.

— И что же они собой представляют?

— Ну, они приблизительно вашего роста, только намного шире в плечах и коренастей. Тело их покрыто густой шерстью. А на головах растут изогнутые рога. Потому их еще называют рогатыми монстрами.

— Вот это да! — я как-то сразу почувствовал себя неуютно.

— Лучше отпейте немного, — наверное, заметив мое состояние, девочка протянула мне кувшинчик.

— Как вку-у-усно. Такой воды мне еще не приходилось отведывать. Откуда она?

— Это вода Розового моря. Она очень полезная. Ею всегда запасаются воины, отправляясь в длительный поход. При недостатке пищи эта вода может заменить и ее на довольно продолжительный срок.

— Да-а, — все более удивлялся я, отдавая Эттаа кувшин.

— Во-он за тем холмом и находится наш тана, — пояснила девочка. И, опережая мой очередной вопрос, объяснила: — Так мы называем наши прибрежные поселения.

— Тана так тана, — устав удивляться, пожал я плечами.

Да, я же совсем упустил из виду молодого рэгта. Что только он не вытворял, наш третий спутник! Он носился как угорелый, на ходу успевая лизнуть Эттаа и слегка зацепить меня.

— Ай, маленький! — звонко смеялась девочка. — Молодец, молодец!

Пес от радости выгребал задними лапами небольшие ямы и вновь исчезал в густых зарослях.

— Ну что ж, теперь осталось совсем немного, — сказала Эттаа. — Баламугик, теперь только рядом! Нам сюда, — обратилась ко мне островитянка, указывая на разноцветную дорожку, ведущую на вершину холма.

Поднимаясь, я все время смотрел под ноги, любуясь игрой света на синих и желтых многоугольных плитках, которыми была вымощена дорожка. Она так и играла разноцветными бликами на солнце. И я настолько залюбовался этим, что сначала даже и не понял, откуда раздался громкий мужской голос:

— Эттаа, девочка моя, ты заставляешь волноваться своих родителей!

Я поднял голову и увидел шагах в двадцати от нас двоих рослых, хорошо сложенных мужчин. Баламут уже смирно сидел рядом.

— Неужели что-то случилось? — опять строго спросил один из островитян.

— Папочка, — затараторила Эттаа, подбегая к златовласому. — Мы с Баламутиком встретили на побережье ниалварру. Вот и задержались.

Отец девочки присел на корточки, обнял ее и ласково чмокнул в щеку.

— Ты же знаешь, как волнуется мама, — уже мягче проговорил он. — Надо же такому случиться. — И, шагнув мне навстречу, четко сказал: — Приветствуем тебя, ниалварра, на нашей земле! — После чего протянул мне руку. — Родители нарекли меня Алтко. А как нарекли тебя?

— Александр. Можно Саша, — представился я, и мы обменялись рукопожатием.

— Имя мое — Зуаф, — представился темноволосый спутник Алтко, подходя ко мне и протягивая руку.

— Александр, Саша, — повторил я.

Вот таким образом в то необыкновенное утро, вместо того чтобы провести спокойный послепраздничный день, я познакомился с необыкновенными людьми на необыкновенном острове. Я хорошо рассмотрел островитян. Как я уже говорил, оба они были высокого роста и хорошо сложены. И златовласый Алтко, и темноволосый Зуаф носили одну и ту же прическу: левая часть головы была тщательно выбрита, так что волосы росли лишь на правой стороне. Они доходили до плеча, а кончики были заплетены в косичку. Лица же островитян разнились: лицо кареглазого Зуафа с орлиным носом и тонкими губами выглядело более суровым, чем лицо синеглазого Алтко. Прямой нос и чуть оттопыренные уши делали облик второго более добродушным. Из одежды на островитянах было лишь нечто напоминающее земную женскую юбку-шорты. Обувь моих новых знакомых напоминала сандалии. Что-то похожее, наверное, носили древние римляне. И Атгко, и Зуаф были вооружены короткими мечами, в широких ножнах висевшими сбоку на ремнях. Также каждый из них носит на груди, по-видимому, амулет в виде округлого камня-минерала. У Алтко камень был красного цвета, а у Зуафа — зеленого. И еще я рассмотрел на левом запястье у каждого браслет примерно из десятка прозрачных округлых камешков. «Хм, — подумалось мне. — Прямо какой-то минеральный остров…»

— Значит, — начал разговор Алтко, — Этгаа и рэгт встретили тебя на побережье?

— Да, верно. Но я не знаю, как попал сюда. И, возможно, вы сможете мне помочь…