Зезва подумал, известно ли это нищим, что возятся в ямах на живодерне, но вслух ничего не сказал. Лишь обошел носилки с другой стороны, неловко ступая по скользким ледяным глыбам. Безголовое тело почти не изменилось, лишь трупные пятна синели на коже рук и пуще прежнего почернел огрызок шеи.

— Хм, голова откушена начисто, я так и думал, — задумчиво бормотал Ваха, осторожно переворачивая одеревеневшее тело на бок и рассматривая рваные раны на спине и задней стороне правого бедра. — Личность установлена, надо полагать?

— Установлена, достопочтенный Ваха, — чуть охрипшим голосом подтвердил Мгер. — Выборный глава артелей, представитель Кир Зелон. Взгляните на вышивку суконных артельщиков, видите?

— Вижу, — пробурчал Ваха. Поднял глаза. — Итак, господа маги и рыцари, ваше ценное мнение?

— Ни одно известное животное не способно наносить такие раны, — сказал Ваадж, кусая нижнюю губу. — Ни одно, — хмуро подтвердил Зезва. — Бедняга полз от воды, словно сам вылез из моря. Оно напало сзади, сначала рубануло когтями по спине, задев бедро, затем, нагнав, откусило голову.

— Прелестно, — заявил звездочет, — прелестно! Деньги не тронуты, а в кармане — точная копия верхнего казначейского штемпеля Королевства Мзум! Плевать на отгрызенную голову этого господина, плевать на то, что он гулял ночью по пляжу, плевать, плевать, плевать! Слышите меня, или нет?! У него в кармане лежит верхний штемпель для изготовления серебряных роинов. О чем это говорит, спрашиваю я вас?

— О том, что у него в другом кармане не оказалось нижнего штемпеля, — сказал Зезва.

Ваха Гордей подскочил и вперил в Зезву гневный взгляд. Затем его брови приподнялись, и карлик заразительно рассмеялся, запрокинув назад голову.

— Шутник, — утирая выступившие слезы, проговорил наконец звездочет. — Да… Ну, хорошо. Штемпель мы изучим отдельно. Судя по первым исследованиям, копия сделана просто идеально, можно сказать, безукоризненно. То есть, по всем результатам получается, что наш дорогой господин Гастон должен незамедлительно арестовать меня, как хранителя штемпелей и главного казначея. А, милейший Мгер? Разве не так?

— Никаких указаний по этому поводу не получал, — бесстрастно заявил Мгер.

— Ха, а получишь, арестуешь? Хо-хо… Да! — Звездочет снова склонился над трупом. — Ваадж…

— Что я еще писал в письме, надеюсь, помнишь.

Ваадж переглянулся с Зезвой, засопел из-под тряпки.

— Смотрите.

С этими словами Ваха Гордей извлек из пояса длинный скальпель и небольшие железные щипцы, многозначительно поджал губы. Затем быстрым движением вспорол кожу на левой руке трупа, чуть ниже локтя. Зезва выругался. Мгер подскочил на месте и схватился за оружие.

— Что это такое, во имя Ормаза?

— Это? — Гордей внимательно изучал рыхлую темную массу на месте разреза. — Это, милейшие господа, то, во что превращается организм после долгого пользования змеями счастья.

Преодолевая отвращение, Зезва присел на корточки рядом с астрономом. Вместо мышц под кожей трупа было… Нет, мышцы были, но во что они превратились! Нечто красновато-серое, похожее на иссохшее тесто вперемешку с жилами и темными продолговатыми пятнами.

— Дзап дает счастье, — покачал головой Ваадж, — вылечивает от болезней…

Зезва вздрогнул, поднял глаза на чародея.

— … невыносимо сладка жизнь одержимого змеями счастья. Но расплата ужасна. Этот господин не дожил до мучительной смерти. В какой-то мере ему повезло. Умер быстро.

— Последняя стадия, — Гордей потер руки, — удивительно, как он вообще еще был жив. Тем не менее, беднягу прикончили, причем не ножичком по горлу в темном переулочке, а ночью, на пустынном пляже. Однако ж, интересный город Цум, скажу вам. Ха-ха, смешно ведь, верно? А? Хм, какие каменные лица у вас, милейшие господа рыцари, маги и агенты!

— Что ты думаешь насчет страховидла, почтенный Ваха? — тихо спросил Ваадж, не сводя глаз с трупа.

— Что я могу думать? Я — ученый. Чудища из Грани — это по твоей части, придворный чародей. Но одно я могу сказать точно.

Ваха с кряхтением поднялся, тщательно ополоснул руки с чачем. Ваадж и Зезва терпеливо ждали. Мгер и верзила-агент шептались. Наконец, астроном поднял на них черные глаза. Зезве показалось, что карлик как-то странно смотрит на него. От этого взгляда стало немного не по себе.

— Дзапы, — проговорил Зезва. — Выходит, Кир Зелон служил змееголовым. Но как же… Выходит…

— Ты удивительно догадлив, храбрый рыцарь из Горды, — усмехнулся звездочет. — В городе кадж.

Мальчик в потрепанном, с чужого плеча тулупе запыхтел от натуги, пытаясь взвалить на худенькие плечи коромысло с двумя полными ведрами. Старый Гаиска хмыкнул, перехватил ношу. Покачал головой в ответ на обиженный взгляд мальчугана. Несильный дождь холодными тяжелыми каплями падал на возящихся у речки эров — деда и внука, который тоже носил имя Гаиска. Еще не рассвело, и словно нехотя серебрилась на горизонте темная поверхность моря, что простиралась за черной массой Тихого Леса. Робко запела какая-то птичка, затем осмелела и разошлась не на шутку, как будто ожидая, что вот-вот к ней присоединятся ее сородичи. Но лес лишь хмуро и молча шевелил ветвями, да из вечнозеленых елей пару раз недоуменно ухнул филин. Птица обижено умолкла и больше не подавала голос.

— Деда, — спеша за ковыляющим Гаиской, позвал мальчик, — а, деда.

— Ну?

— Давай помогу.

— Еще чего.

— Деда-а-а!

Старик раздраженно остановился, собираясь отсчитать внука, но замер с открытым ртом. Маленький Гаиска, ничего не понимая, смотрел на побелевшее лицо деда и задрожавшее на плечах старенькое коромысло. Они как раз начали переходить маленький каменный мостик через Хумсту, что ворчливой змеей текла через Тихий Лес, опоясывая холм, на котором стоит село Шрам. Впереди светлела вытоптанная тропинка, постепенно уходящая вверх, на холм.

— Гаиска, — одними губами проговорил старик, — стой, где стоишь…

— Деда, что…

— Не оглядывайся!!

Но мальчик уже смотрел на нечто, тяжело и натужно дышащее на противоположном берегу. Существо прижималось к основанию моста, шевелило ногами, било копытами о землю, вздевая кучи грязи и песка. Копытами? Маленький Гаиска как завороженный сделал шаг вперед. Остерегающий крик дернувшегося к нему деда остановил мальчика.

— Это же… дедушка, это конь Лурджа? Помнишь, папа рассказывал про него! Помнишь?

Действительно, чудище оказалось похожим на гигантского коня, с синеватой кожей, черной спутанной гривой и огромными, вращающимися глазами на храпящей морде. Заметив людей, конь оскалил зубы, приподнялся, качаясь. Взмахнул головой, разбрасывая брызги пены. Затем издал глухой, рокочущий звук и двинулся на людей, слегка покачиваясь. Гаиска бросил коромысло, оно полетело вниз, в речку. Старик схватил внука в охапку и, задыхаясь, бросился назад по мосту. С ужасом услышал топот копыт за спиной.

Они ворвались в ельник, утопая ногами в грязи. Ветки били в лицо, гнилые мокрые листья норовили утащить в очередную полуприкрытую яму. Маленький Гаиска упал, зацепившись за кочку. Храп и тяжелая поступь за спиной. Бледный как смерть Гаиска рывком поднял мальчика на ноги.

— Деда-а-а!!

Старик снова бежал вперед, в ужасе ожидая удара в спину. Нет… Гаиска подтолкнул внука вперед. Крикнул из последних сил:

— Беги, внук!!

Развернулся на месте, сжал кулаки. Только бы Гаиска убежал, только бы… Он найдет дорогу к дому, здесь недалеко, только бы…

— Дедушка, я тут!

Не веря, старик почувствовал в руке тепло маленькой ладошки. И твердый взгляд внука. Упрямый огонь в глазах, из которых текут слезы.

— Я тебя не брошу, деда.

Старик не успел ответить. Закричал маленький Гаиска. Горячее дыхание чудовища. Огненный взгляд гигантского коня. Взмах ногой, и грязь и гниль разлетаются в разные стороны. Чудовище оскалило зубы. Гаиска не помня себя полетел на страховидла с кулаками.

— Внучек, беги…