Демидов грустно улыбнулся.

— Мне нравится слово «жить». Генетические болезни не лечатся, Вы знаете это не хуже меня.

Я поставил чашку на стол.

— Разве синдром «внезапной смерти» имеет генетическую природу?

— Мне так сказали. Впрочем, вот хромосомная карта, смотрите сами.

Демидов открыл дверцу секретера, оттуда вывалился какой-то листок. Я поднял. Это оказалась программка Конгресса Европейской антропологической ассоциации.

— Интересуетесь? — спросил Иван через плечо.

Я усмехнулся.

— Мы возвращались в Москву с Рычковым. Юрий Григорьевич увлеченно рассказывал про своего Человека Умелого, гордо демонстрировал его восстановленный портрет, а я возьми да пошути, показал фотографию, вон, Кости Самойлова.

Иван смотрел на меня и стремительно бледнел.

— Вы знали, — сказал он глухим голосом. — Вы точно знали. Так угадать невозможно.

Он подошел ко мне вплотную и угрожающе посмотрел в глаза.

— Кто дал Вам информацию о моих исследованиях?

Я растерялся и забормотал какую-то нелепость.

В комнату торопливо вошел охранник и тихо сказал что-то Ивану. Демидов поморщился.

— На нас наставили оптику с холма. Тенгиз опасается снайпера.

— Это не снайпер, — сказал я. — Это моя дочка. Она профессиональный фотограф и снимает лагерь по моей просьбе.

— У Вашей дочки камера с лазерным прицелом? — поинтересовался Тенгиз.

— Боже мой, конечно нет! — я схватился за мобильник, но телефон оказался вне зоны приема.

— Бесполезно, — сказал Иван. — Здесь работают только эти штуки, которые менты носят на портупее. Полагаю, ими же отбиваются от медведей.

Сердце защемило. Я бросился к выходу. Скорее, к воротам, может, Сергей с участковым еще не уехали. Тенгиз перехватил меня на крыльце.

— Опасно! Убьют.

Демидов подошел сзади.

— Как дочку зовут? Маша? Сейчас я вам фокус покажу. Цыплятки, за мной!

Не слушая Тенгиза, Иван вышел на площадку посреди лагеря. Дауны выстроились вокруг и смотрели на его руки. Демидов сложил ладони, как будто держал большую чашу и медленно повернулся в сторону гор.

— Девушка и два солдата. Сейчас я ее позову.

Он построил детей полукругом, сложил руки рупором и крикнул.

— Маааашааааа! — разнеслось над горами. На вершине зашумели и заколыхались кусты полярной ивки. Что-то вспыхнуло, пошел негустой черный дым.

— Мы еще и не то можем, — хвастливо сказал Демидов. — Тенгиз, давай мячи. Смотрите!

Дауны встали в шахматном порядке и подняли головы кверху. Демидов выставил ладони. Охранники приволокли корзинку больших разноцветных мячиков и стали кидать в воздух. Мячи взмыли вверх и заколыхались метрах в трех от земли. Иван, двигая пальцами, заставил их перемещаться, выстраиваться в разном порядке. Одновременно он выкрикивал, не глядя в мою сторону, но я знал, к кому он обращается.

— Это мы были первыми людьми на планете, мы встали с четверенек!.. Они — чтобы видеть мои руки… Я — чтобы управлять ими… Дауны глупые, сами ничего не умеют! Вместе мы были силой и разумом. А потом… — Иван, тяжело дыша, смахнул капли пота со лба. — Потом мы выродились и стали людьми.

Мячи упали на утоптанную землю. Демидов ссутулился и пошел к дому. Дети потянулись за ним.

Машка вернулась в поселок злая, как стая пираний.

— Что за ребячество, — сказала она сердито. — Теперь каждый медведь отсюда и до Северного полюса знает, что меня зовут Маша. Я с переляку кофр в костер уронила, мальчики суп пролили.

— Это не я, это Демидов.

Рассказ про даунов, необычные способности и упражнение с мячами всех страшно заинтриговал. Когда я дошел до лазерного прицела, Маша смущенно сказала:

— Это мы у геодезистов теодолит одолжили как штатив для фотоаппарата.

Анжелина тряхнула волосами:

— Вадим Андреевич, мы можем придти к Демидову еще раз?

— Обязаны. Я так и не получил того, за чем ехал.

На этот раз нас пустили незамедлительно. Территория лагеря сияла праздничным убранством, на столбах и вокруг дверных проемов были развешаны воздушные шары. Демидов вышел нам на встречу.

— О, какие гости! Приятный сюрприз, мадемуазель, — он поцеловал Маше руку.

— Вы позвали меня на всю тундру и я пришла, — кокетливо сказала моя дочь.

— Чай, кофе?

Я покачал головой.

— Давайте сначала решим по благотворительным выплатам.

Демидов скривился.

— Что мне ваши копейки. Отдайте тем, кто нуждается. Составьте акт, я подпишу. Лучше пойдемте, поиграем.

Он вывел даунов на площадку, охранники вынесли мячи.

— Кидайте, девушки!

На этот раз Иван был в ударе. Он заставил мячи свиваться в замысловатые фигуры, образовывать то кокон, то змейку, сталкивал их в воздухе. Мячи выстраивались в шахматном порядке, перемешивались, образовывали узор. В конце Демидов уложил их аккуратной пирамидкой у Машиных ног.

— Супер! — Маруська азартно блестела глазами. — Вы только с мячами так можете?

— Мы, — поправил Иван. — Один я ничто.

Он оглянулся на детей, которые толпились возле Анжелы с Лидией и возбужденно галдели, рассказывая что-то заветное.

— А они без меня никто.

Двое охранников вынесли а крыльцо ящик с большими разноцветными лампочками и стали ввинчивать их в гирлянду. У одного из них заговорила рация. Он вслушался и подошел к Ивану.

— В нашу сторону летит вертолет. Пройдите в дом.

— Мало ли что здесь летает, — отмахнулся Демидов и пояснил нам. — Я дал указание сообщать о приближении посторонних.

Вертолет показался над хребтом, сверкая винтами, и пошел в сторону лагеря. Иван внимательно наблюдал за его перемещениями. Дауны замолчали и собрались вокруг Демидова. Вертолет свернул в распадок и скрылся за отрогом.

— Моих троюродных братьев очень расстраивает, что я руковожу концерном. Они с наслаждением бы растранжили капиталы, но какой-то задохлик мешает грандиозным планам. Куда торопятся, все равно все им достанется. У меня нет детей и, скорее всего, не будет… Кстати, профессор, Вы обещали посмотреть мою генетическую карту.

— С огромным интересом.

Демидов кивнул охраннику, тот прошел в дом и вернулся с черной кожаной папкой. Но я не успел ее открыть. Послышался рокот, и как в страшном сне, медленно, откуда-то снизу вырос вертолет. Я увидел человека, сидящего в проеме двери. В руках у него был автомат.

К шуму винта добавились отрывистые звуки. Даун рядом со мной завертелся и упал. Маша бросилась к нему, подхватила на руки. Из караулки выскочил Тенгиз, что-то беззвучно крича, и стал палить в вертолет из пистолета. Краем глаза, я видел, как охранники заталкивали в балок Анжелу с Лидией, а те рвались к детям.

На меня напал ступор. Я уронил папку и бессмысленно смотрел, как падают маленькие фигурки, заливая кровью каменистую землю.

Внезапно Демидов поднял руки. Оставшиеся дауны выстроились полукругом, мне показалось, что их накрыло невидимой пленкой. Человек в вертолете продолжал стрелять, но пули шли мимо, высекая фонтанчики пыли.

Демидов повернулся к дому и что-то крикнул. Его голос заглушал грохот вертолета. Иван приставил ладони ко рту и крикнул: «ЛАМПОЧКИ!!!». В это время пуля задела одного из даунов. Иван дернулся, как от боли, и выставил руки вверх.

Машка толкнула локтем охранника, они вытащили коробку и поставили на площадке. Иван сделал движение ладонями, лампочки по одной выскочили и заклубились над коробкой. Какое-то время Иван стоял неподвижно, только волосы развевались на ветру, вдруг он сделал резкое отталкивающее движение в сторону вертолета. Цветной рой взмыл в воздух, пролетел по кривой дуге и с силой втянулся в кабину, сметая осколками человека с автоматом. Вертолет занесло. Хлопая винтом и как бы хромая, он полетел неуверенным зигзагом и врезался в склон отрога.

Стало неожиданно тихо. Демидов бессильно опустился и лег на землю. Машка выбежала и положила его голову на свои колени.

Со стороны склона раздался сильный взрыв, верх взметнулся столб пламени, полетели ошметки от вертолета.