Рассказ ребят о находках за болотом почему-то очень взволновал дядю Митю.

– А воронки рядом с той землянкой не было? – спрашивал он.

– Воронки? Какой воронки?

– Ну, ямы глубокой.

– Ямы нет, а ямка есть, – отвечал Барбоскин.

– Все ясно. Упала бомба, миномет опрокинуло и побило, минометчика убило и завалило, засыпало землей. Потому мы его и не заметили. А землянка квадратная?

– Не поймешь – яма и яма, кривая только.

– Так, – дядя Митя встал. – Вы без меня туда ни на шаг. Вместе пойдем. Надо еще в райвоенкомат позвонить. Дело ведь такое! Неизвестный солдат. А может  быть, там и нет ничего? Может быть, вам показалось? Маненько напридумывали? Была же у вас корона, царство али королевство железных королей?

Барбоскин покосился на Антошку и на Мишку. Откуда дядя Митя знает про царство железных королей? Про корону в ночном говорили, а про царство? Антон и Мишка дружно замотали головами, а Валерик выпалил:

– Я не болтун, чтобы рассказывать о железных королевствах!

Дядя Митя улыбнулся:

– Ну и дела! Сами только об этом ночью и трепыхались. Петь, уважь? – поманил он Петьку пальцем. – Побудь за меня.

– Дядя Митя, и мне охота с ребятами!

– Уважь старика, прошу!

– Ладно, – недовольно пробасил Петька Хлыщев. Через два дня в деревню приехала военная машина, привезла двух солдат: Сережку и Алешку.

– Где у вас тут юные следопыты живут? – спросил тот, кого шофер называл Алешкой.

– Еще нам нужен конюх дядя Митя, – сказал тот, которого Алешка называл Сережкой.

– Да вон они, наши шурики! На скамейке сидят, притихли. Видно, новые планы разрабатывают, – надуманно сердито сказала баба Катя. – А дяде Мите я сейчас скажу. Живо на своей Анютке прискачет. Тоже следопыт?

– Ага, – сказал солдат Сережка, усаживаясь с шофером. – Давай, Павлуха, жми до конюшни. Мы сейчас.

Очень скоро к тете Полиному дому опять подкатила военная зеленая машина. Ребята называли ее блохой. Уж очень быстрая и прыткая. Сзади на лошадке Анютке прискакал дядя Митя.

– Ну, следопыты-везделазки, кто с нами? – весело крикнул солдат Алешка.

– Мы! – хором отозвались ребята – Валерик, Антошка и Барбоскин. Мишки не было. Его угораздило уехать в другую деревню к тетке.

– Двух, не более! – скомандовал солдат Сережка. – А ты, малыш, дома сиди.

– Правильно, – поддакнула Калерия Ивановна. – Маловат на военных машинах разъезжать!

Антон и Андрюшка мигом оказались рядом с солдатами Алешкой и Сережкой.

– Ну и пусть едут! – Валерик, обхватив Фроську за шею, сел на скамейку. Он очень обиделся.

Коза, вытаращив на зеленую машину свои выпуклые, словно резиновые, глаза, стояла молча.

– Мы с тобой, Фросенька, гулять пойдем. Правда?

Фроська коротко и громко ответила: «Мэ-ээээ!» – и принялась жевать бесконечную свою жвачку.

В этот день было много событий. Во-первых, как узнали вечером ребята, пропал Валерик вместе с козой Фроськой. Во-вторых, был найден в осыпавшейся яме бывший минометчик и... Но все по порядку.

Зеленая военная машина довезла всех до лесного бугра. Дальше, как ни прыгай блохой, не пройти. Все стали карабкаться по бугру, цепляясь за кусты. Потом прошли земляничный и черничный лес, подошли к болоту.

– Хороший плацдарм! – весело сказал солдат Алешка, кивая в сторону высокой сочной травы осоки. – Полежать бы?

– А кто не велит? – так же весело отозвался солдат Сережка. – Валяй! По-пластунски!

– Да уж местечко, – молвил серьезный сержант Павлуха. – Не хотел бы я тут воевать.

– Гиблое место, – добавил дядя Митя. – Ох и гиблое. А вон там, за теми кустами, начинается зыбь – трясина. Сейчас одни окна остались, а в войну – сплошь зыбун был. Зарастает помаленьку болото. Уж бабы за клюквою шастают, окаянные. А сколько гадов фашистских там на дне лежит? И не сосчитать.

Все приумолкли.

– Мы тут пацанами, бывало, трофеи собирали. А вон там наши насмерть стояли, – дядя Митя кивнул головой в сторону березы, на которой Мишка привязал памятную веревку. – Там шла передняя линия обороны. Да где ее не было? Кругом была сначала оборона, потом наступление.

Поднялись к березе, подошли к шалашу.

– Вот здесь, – сказал Барбоскин.

Земля после дождя сползла в яму, прикрыла найденные кости.. Саперными лопатками солдаты работали быстро и осторожно. Когда слой земли вокруг орудия был выброшен, показались останки погибшего солдата. Сержант Павлуха снял пилотку, вытянулся по стойке смирно. Рядом застыли с обнаженными головами солдат Алешка, солдат Сережка и бывший мальчишка военного времени солдат дядя Митя.

Потом солдаты развернули военную плащ-палатку и перенесли на нее бывшего минометчика.

 Надо бы его туда, к обелиску! – сказал дядя Митя. – Все други его по оружию, с кем он защищал нашу землю и погиб за нее, там лежат. Негоже ему одному-то тут, – дядя Митя заплакал. – Как звать-то тебя было, солдат?

Андрюшка стоял возле сосны и прятал от всех глаза. Антошка не смотрел на Барбоскина. Ему тоже хотелось плакать.

 – Постараемся узнать, – из ямы вылез Сережка. – Вот нашел солдатский медальон. Гимнастерки нет, истлела, а медальон лежал там, где должно быть сердце.

– Солдатский медальон смерти – так его называли солдаты, – сказал дядя Митя. – Открой.

– Отставить! – строго приказал сержант Павлуха. – Специалисты прочитают. Ты не обижайся, отец, на воздухе запись может рассыпаться.

– И то, сынок, верно, – вздохнул дядя Митя. – Вы теперь ученее нас.

– Какие будут еще распоряжения, товарищ сержант? – серьезно спросил солдат Алешка.

– Останки неизвестного пока солдата и миномет оставить на месте. Сами возвращаемся в часть.

Идя обратной дорогой, солдаты не смеялись.

– А мы шинель и рукавицу видели! – неожиданно сказал все время молчавший Барбоскин.

– Какая там шинель и рукавица? – удивился дядя Митя. – За столько лет? Ничего там не осталось.

– А мы видели! – поддакнул Антошка. – Из рукава шинели торчала рука, а рядом лежала рукавица.

– Ну и фантазеры, право... – дядя Митя умолк.

– А у тех солдат, – спросил Барбоскин, – ведь бы ли рукавицы?

– Конечно, были. Положено. Даже шерстяные пуховые, – сказал солдат Сережка. – Кому из дому еще присылали.

– А кому и в подарке, – добавил дядя Митя. – В тылу во время войны женщины вязали рукавицы, носки, шили и вышивали кисеты, посылали на фронт, вкладывали туда письма, записки. Чтобы в лютые военные зимы солдатам было теплее не только от вещей, но и от мысли, что в тылу их ждут матери, жены, дети, сестры и младшие братья, – дядя Митя умолк. Так в молчании и вернулись в деревню.

Зеленая машина умчалась в свою воинскую часть, дядя Митя с Анюткой отправились в ночное, а Антошка с Барбоскиным заспешили к калитке, где их наверняка, как они считали, с нетерпением поджидают Мишка и Валерик. Но как оказалось, Валерик вместе с козой Фроськой исчез.

– Ну и пусть! – сказал Валерик козе, когда ребята уехали на военной машине «блохе». – Мы пойдем искать себе другую тайну. Никому ничего не скажем, правда, Фрося?! – Валерик, помахивая тоненькой хворостинкой, пошел рядом с козой. – Будем гулять до самого вечера, сколько захочем, да? А бабушка пусть подумает: маленький я или большой.

И Валерик отправился совсем в другую сторону, чем та, куда уехала военная машина.

Фроська, как всегда, разговаривала с Валериком громко и выразительно: «Мэ-э-ээээ»! – и весело семенила красивыми копытцами по зеленой тропинке.

– Валерик! – крикнула вслед тетя Полипа, хозяйка козы. – Далеко по ходите. Бабушка скоро обедать позовет.

Коза бежала так быстро, что Валерик еле за ней поспевал. Вот и поле прошли. А вот и лес. Коза паслась на траве, Валерик на чернике. Все дальше и дальше уходила коза Фрося, все ниже и ниже опускалось солнце. Валерик этого не замечал, он даже не заметил, что лес незнакомый.