Ей оставалось лишь положиться на добрый совет да собственные чувства и держаться начеку. Что она и делала.

Тропа петляла по лесу так, словно ей нечем было больше заняться. Иногда она делала рывок по прямой, но чаще змеилась, а то и вовсе выписывала диковинные кренделя: то начнет (разумно оставаясь при этом за пределами досягаемости) заигрывать с раскидистой древопутаной, то подсунет под ноги путникам грязную лужицу.

Через некоторое время Греза начала нервничать. Ким знала, что, почуяв опасность, собака подняла бы лай, но этого не было. По всей видимости, Греза унюхала нечто незнакомое и терялась, не зная, как к этому отнестись.

Затем рядом с тропой показалась поляна, поросшая странными цветами: будучи отвратительными с виду и имея еще более отвратительный запах (они были рвотного цвета с тем же запахом), цветы тем не менее походили на розы. Неподалеку росли и обычные розы, прекрасные и благоухающие. Лишь эта поляна выглядела безобразно.

Сначала Ким подумала, что этот газон возделан Анафе Ма и цветам передалось уродство доброй старухи, но потом она сообразила, что дом и обстановка лесной жительницы выглядели вовсе не отталкивающе, а каша и вовсе была выше всяких похвал. Пытаясь найти объяснение происходящему, Ким присмотрелась к поляне и заметила посередине маленькую щепочку, похожую на те смолистые сосновые щепки, с помощью которых ее отец разжигал огонь в камине. Неожиданно щепка щелкнула.

— Ого, да это никак наоборотное дерево! — воскликнула Ким и потянулась за находкой.

— Осторожно! — крикнула Нада. — Это может быть опасно!

— Для вас, здешних, может, и да, но я ведь обыкновенка. У меня нет магического таланта, а дерево это, насколько мне известно, переиначивает наоборот только магию.

Нада посмотрела на нее с сомнением, но возражать не стала. Ким подобрала щепку, и, само собой, с ней ничего не произошло. А вот розы тут же стали меняться, становясь такими же прекрасными, как и росшие поодаль. Оказалось, что это волшебные голубые розы с совсем уж волшебным шоколадным запахом.

Ким дала понюхать щепочку Грезе, и та не показала ни малейшего беспокойства. Из чего следовало, что собака, скорее всего, обыкновенская. И уж во всяком случае, обыкновенная, а раз в ней нет волшебства, то и наоборотить в ней нечего.

Это заставило девочку призадуматься над тем, как могла обыкновенная обыкновенская собака угодить в определенно волшебный пузырь. В Обыкновении существует множество способов избавиться от мусора, но все они совершенно не волшебные — возможно, поэтому от них так мало толку. Однако гадать было некогда: возможно, ей удастся когда-нибудь разгадать эту загадку, а нет — значит, не судьба. Щепку Ким сунула в карман, ничуть не сомневаясь в том, что находка ей пригодится, и, возможно, в самое ближайшее время. Игра есть игра, и все, что здесь случается на самом деле, ничуть не случайно. Возможно, эта щепочка представляет собой ключ к предстоящему испытанию. Скажем, захочет дракон изжарить ее, выпустив струю огня, а наоборотное дерево превратит ее в струйку прохладной водицы.

Тем временем впереди послышались резкие звуки. Они становились все громче, и скоро стало ясно, что это удары по металлу. Потом тропа приблизилась к плетню из переплетенных узловатых деревьев.

— Это огр ада логовища огров! — предупреждающе воскликнула Нада.

Ограми Ким была уже сыта по горло, а потрму поспешила обогнуть усадьбу. Что, увы, оказалось неосуществимым: густые заросли просто не позволяли сойти с тропы. Оставалось лишь идти вперед.

— Может, эти огры не такие уж злые, — со слабой надеждой пробормотала девушка.

— Добрый огр — это все равно что недрачливый дракон или путная путана, — фыркнула Нада.

Однако собака не лаяла, и Ким сочла это добрым знаком. Как показала встреча с Анафе Ма, не всякий, кто безобразен с виду, непременно еще и зол. С другой стороны тот факт, что тропа вела их прямиком к ограде, указывал на приближение очередного испытания. А любое испытание можно пройти успешно, лишь проявляя сообразительность в сочетании с осмотрительностью.

Приблизившись, Ким поняла, откуда исходил звук: страшенный огр ковал подковы для кентавров. Правда, сами кентавры отказывались называть свою обувь подковами (вы бы еще сказали — оковы!), а именовали это изделие не иначе как галоши, то есть Главные Атрибуты Лошадей-Интеллектуалов. Кентавры и впрямь представляли собой наиболее образованный и мыслящий народ Ксанфа, но чем их галоши отличались от обычной лошадиной обувки, никто кроме них самих не знал. А они эту тайну не раскрывали никому. Кузнечного горна не имелось, да в нем и не было нужды: под могучими ударами огра металл плавился сам по себе.

Ким, понятное дело, предпочла бы проскользнуть мимо огра незамеченной, но прекрасно понимала, что это вряд ли будет соответствовать условиям игры. И точно — миг спустя огр вскинул глаза, заметил девушку и проревел:

— Вот те на, кто это она?

Ким замерла на месте. Греза, как ни странно, вовсе не разразилась лаем. На рев огра из дома вышла огрица. То есть вроде бы огрица, хотя в этом Ким не была уверена. Странность заключалась в том, что при все своей относительной огромности это особа вовсе не была безобразна, а ведь именно безобразие является одной из отличительных особенностей огрского племени и составляет предмет особой гордости этого народа. Но вышедшая им навстречу женщина не отличалась даже особенной волосатостью. Ким, конечно, доводилось читать об одной довольно миловидной огрице, но она никак не думала, что может найтись такая же вторая. И куда только катится огрское племя?

Огрица посмотрела на Ким, и в тот же миг Греза зарычала. Быть беде — поняла девушка, хотя огрица вовсе не вела себя угрожающе. Шагнув к незваным гостям, она даже улыбнулась, только вот собаку эта улыбка заставила заскулить и, поджав хвост, спрятаться за хозяйку.

«Уж не та ли это опасность, насчет которой предостерегала Анафе Ма? — промелькнуло в голове Ким. — Быть может, огрица улыбается, чтобы усыпить ее бдительность, а сама затеяла какое-то злодейство?»