Может быть, они посчитали, что все уже готово и осталось нанести последний «удар милосердия», приготовленный для поверженного, но еще цепляющегося за жизнь противника. Или решили сыграть на своем поле, ибо, как известно, в своем доме и стены помогают. Во всяком случае, противник чувствует себя гораздо неувереннее.

Конечно, в таком состоянии вряд ли можно было надеяться на то, что ее тонкий художественный вкус не подведет. Однако Диане повезло. Седьмое по счету платье, примеренное в данном бутике, видимо, в соответствии с понятием счастливого числа оказалось как раз тем, которое она искала. Черное, из плотного шелка, весьма сексуальное и облегающее фигуру как перчатка. Своеобразный вызов родителям Тима.

Диана невольно усмехнулась, разглядывая себя в зеркале и представляя, что наденет его на прием без нижнего белья. Почему бы не эпатировать чопорную дипломатическую публику?

Под это эротическое чудо она приобрела черные туфли на высоченных каблуках. Прекрасным дополнением к платью станет коллекционное ожерелье из натуральных белых и черных жемчужин идеально круглой формы, доставшееся ей от бабушки, и платиновые серьги с жемчужными подвесками из того же источника. Подходящая сумочка у нее тоже найдется. Небольшая, из черного бархата, с жемчужной отделкой.

Остальное уже не составило труда — с ее-то опытом зарубежных поездок! Из купальников она выбрала два бикини из эластичного материала, идеально сидящих и одновременно не стесняющих движения. Один — рыжевато-кремовый, другой — белый с диагональной золотой полосой. Все вещи поместились в компактный чемодан на колесиках и в матерчатую сумку с широкими длинными ручками.

Самолет приземлился в аэропорту Каира точно по расписанию. В дороге Диана — за неимением лучшего — развлекалась тем, что штудировала оставленное для нее Тимом пособие по французским винам. Естественно, на французском языке. С учетом увлечения его отца, для поддержания светской беседы и создания благоприятного впечатления о себе. Несколько странно для женщины считаться знатоком вин. Раньше Диана полагала, что это чисто мужская привилегия. Но, может быть, для жен дипломатов это действительно необходимый для профессионального образования предмет?..

С другой стороны, расширение кругозора никогда не помешает. Возможно, даже когда-нибудь пригодится за банкетным столом или во время свидания с тайным поклонником в ресторане.

Полет как раз подошел к концу, когда Диана добралась до раздела «Бордоские вина», успев прочитать названия районов, где производят лучшие сорта. Они звучали как музыка: Сан-Эстеф, Сан-Жюльен, О-Медок, Грав, Сотерн, Помероль, Сан-Эмильон. Потом последовали названия лучших винодельческих хозяйств — «шато»: Латур, Лафит, Мутон-Ротшильд, О-Брийон, Марго… Еще до знакомства с книгой — по примеру Тима — она приобрела в подарок его отцу в известной лондонской компании «Фарт винтнерс» бутылку коллекционного бордоского вина «Шато Мутон-Ротшильд» 1996 года. К сожалению, стоимость бутылки с тем же наименованием разлива «великого урожая» 1982 года оказалась весьма тяжеловатой для ее бюджета, даже в качестве подарка возможному свекру.

Полет прошел весьма комфортно. Пилот оказался достаточно квалифицированным, так что и снижение, и посадка авиалайнера прошли без осложнений для молодой женщины. Обычно при резком сбросе высоты и перепаде давления Диана потом долго страдала от болей и шума в ушах.

Ей удалось весьма быстро пройти пограничный контроль, и вскоре она оказалась в зале для прилетающих пассажиров, где ее уже ждал улыбающийся во весь рот Тим. Он был одет в полотняный серо-зеленый костюм сафари с открытым воротом, короткими рукавами и накладными карманами спереди и по бокам, и запыленные сандалии на босую ногу. На голове — поднятые вверх солнечный очки и, как всегда, безукоризненный пробор.

Диана долго колебалась, что же надеть в дорогу, учитывая особенности местного климата и своеобразие традиций. Почему-то в памяти сразу всплывали рассказы отца о строгих нравах аборигенов и опасности появления одинокой и легко одетой европейской женщины в арабских кварталах. В конце концов Диана остановила свой выбор на белых хлопчатобумажных брюках чуть ниже колен, короткой курточке из того же материала, изумрудной майке и белых сандалиях.

Прибывшим пассажирам и встречающим их в аэропорту лицам пришлось довольно долго «обтекать» двух молодых людей, слившихся в объятиях на самом бойком и неудобном месте, у выхода в зал после таможенного контроля. Но влюбленные этого не замечали. Они не чувствовали толчков, не слышали раздраженного ворчания проходящих мимо людей, слишком поглощенные друг другом. Эта встреча стала для них как глоток воды для умирающего от жажды путника. И была в ней прежде всего надежда на возрождение чувств, подпорченных ржавчиной чужих интриг.

Нацеловавшись всласть, они направились на стоянку машин, где был припаркован «бентли» антрацитового цвета с дипломатическими номерами британского посольства. За рулем с важным видом сидел одетый в традиционную форму шоферов араб. Он явно осознавал значимость выполняемых им обязанностей.

— Это Гасан, посольский шофер, — сказал Тим, представляя обоих друг другу. — Он отвезет нас на виллу.

— Салам, госпожа.

Гасан изящно, как цирковой трюк, продемонстрировал церемонное арабское приветствие с прикладыванием руки ко лбу и сердцу и с произнесением благопожеланий гостье. Затем проворно разместил багаж в машине, пока молодые люди устраивались на заднем сиденье. И они отправились в путь.

Тим тут же продолжил с едва заметной ноткой тщеславия в голосе:

— Отец занимает второй по значимости пост в посольстве, поэтому выделить машину для него не проблема. Так же, как и обеспечить твое размещение на посольской вилле. Считай, что тебя встречают на высшем уровне.

— Ну зачем все это? — довольно неискренне заметила польщенная гостья. — Могли бы добраться и на такси. Да и в отеле было бы удобно. «Три-четыре звезды» меня бы вполне устроили.

— Не сомневаюсь, дорогая, что я бы справился с обеими задачами. Но почему бы иногда и не воспользоваться дипломатическими привилегиями. Тебе надо привыкать к этому миру. Ты ведь не обычная туристка, — заметил Тим. — Конечно, я могу целоваться с тобой не только в четырехзвездочном отеле, но и под открытым небом. Но на вилле нам будет комфортнее. Вот увидишь, тебе понравится. Тем более что я останусь с тобой, чтобы ты не скучала до утра.

— Даже так? — не скрывая сарказма, спросила Диана. — А как посмотрят на это твои родители?

Для нее уже не было секретом, что чета Хэйвел с неодобрением относится к связи сына с некоей девицей из Лондона.

— Мы же взрослые самостоятельные люди. Отец, во всяком случае, не возражает. Даже сам предложил этот вариант, — ответил Тим.

— Что именно? Чтобы ты остался со мной на ночь?

— Да нет, — несколько смутился он. — Только насчет виллы. Просто я пояснил, что мы с тобой отправимся изучать ночной Каир и я могу задержаться. А так я, конечно же, живу здесь в городской квартире родителей.

— Ну, с отцом понятно. А как твоя мать к этому относится? — спросила Диана.

— Ты завтра с ней увидишься и все сразу поймешь, — уклонился от прямого ответа Тим. — Ты приглашена в гости, «на чай». В одиннадцать утра. Так что у нас будет достаточно времени, чтобы побыть вместе и посмотреть Каир, как я и обещал. Предлагаю посетить одно весьма экзотическое ночное заведение, где прекрасно исполняют танец живота. Настоящий, высший класс, а не подделка для туристов. Плюс неплохая арабская кухня.

Они сидели, обнявшись, на заднем сиденье, и Диана остро чувствовала, как ей не хватало этой близости все последние дни и недели. Как она устала от вынужденного одиночества, от проблем в личной жизни, от вмешательства в их отношения других людей. Ну почему обязательно появляются какие-то сложности и преграды на пути тех, кто любит друг друга? Причем со стороны тех, кто, казалось бы, должен помогать им, своим родным? Почему не быть более терпимым к близким?