34. О преемственной чреде бесов
Поскольку бывают преемственные чередования бесов, когда первый из них изнемогает в брани и больше не может приводить в движение любезную ему страсть, то мы, наблюдая [за этими чередованиями], обнаружили следующее: когда помыслы какой–либо страсти становятся редкими на протяжении длительного времени, а кипение и движение этой страсти делаются неожиданными, поскольку мы не даем ей оснований [проявляться] через наше нерадение, тогда мы познаем, что наследие первого беса принимает другой, более опасный, который занимает место бежавшего и заполняет его своим собственным лукавством. Он полностью понимает нашу душу и, по сравнению с обычным, более рьян на брань с ней; сразу же он делает вылазку с помощью вчерашних и позавчерашних помыслов, хотя, [как кажется], и нет никакого внешнего повода для вторжения. Ум, видя это, пусть прибегает ко Господу и, приняв «шлем спасения» (Еф. 6, 17), «облекшись в броню праведности» (Еф. 6, 14), вытащив «меч духовный» (Еф. 6, 17) и подняв «щит веры» (Еф. 6, 16), пусть говорит со слезами, вознеся очи горе, к собственному небу: «Господи Христе, «сило спасения моего» (Пс. 139, 8), «приклони ко мне ухо Твое, ускори изъяти мя, буди ми в Бога Защитителя и в место прибежища, еже спасти мя» (Пс. 30, З)». Пусть Он сделает меч [твой] блестящим, очистив его постами и бдениями, ибо в течение целых семи дней [бес] будет вести брань [с тобой] и угнетать [тебя], метая «раскаленные стрелы лукавого» (Еф. 6, 16). А после седьмого дня [обычно] познается, что этот бес мало чем отличается от своего предшественника, хотя он и остается [вблизи нас] еще на протяжении целого года, чаще бывая уязвляем, чем сам уязвляя, до тех пор, пока не придет его преемник, согласно сказанному Иовом: «Во время бо определеное уготован бысть пасти от иных, домы же его опустошены быти беззаконными» (Иов. 12, 5).
35. Искушение, порождаемое чрезмерным подвижничеством
Когда после многих и частых борений бес чревоугодия не в силах уничтожить [крепко] запечатленного [в душе] воздержания, тогда он ввергает ум в желание высшего подвижничества, а [в качестве примера] приводят Даниила со товарищи, их скудную жизнь и семена, [которыми] они питались (Дан. 1, 11–12). Напоминает он и о некоторых других отшельниках, всегда живших так [скудно] или начавших [это делать недавно], и принуждает стать их подражателем, чтобы [инок], погнавшись за неумеренным воздержанием, потерпел неудачу и в воздержании соразмерном, так как тело, вследствие своей немощи, не выдержит и [такого]. [Этот бес] «усты своими благословяху и сердцем свои кляняху» (Пс. 61, 5). И я считаю, что [монаху] нельзя поддаваться убеждениям этого беса и воздерживаться от [употребления] хлеба, масла и воды. [Основываясь] на опыте братии, [можно посоветовать] самый лучший образ питания: [есть следует] не до сытости и один раз в день. Я удивлюсь, если [увижу], что насыщающийся досыта хлебом и водой будет увенчан венком бесстрастия. А бесстрастием я называю не то, что препятствует греху осуществиться на деле (ибо это именуется воздержанием), но то, что пресекает страстные помыслы в [самом] сознании, — это [Апостол] Павел назвал духовным обрезанием внутреннего Иудея (Рим. 2, 29). Если же кто–нибудь, услышав подобные слова, упадет духом, то пусть он вспомнит «избранный сосуд» (Деян. 9, 15), Апостола, «в голоде и жажде» (2 Кор. 11, 27) свершившего свой путь. [Далее, следует еще отметить, что] названному бесу [чревоугодия] подражает и бес уныния: терпеливому [подвижнику] он внушает [мысль] о самом высшем отшельничестве, призывая его соревноваться с Иоанном Крестителем и начатком отшельников — Антонием, чтобы он, не сумев перенести долгого и бесчеловечного уединения, бежал бы со стыдом и оставил свое место. Тогда бы [бес уныния], похваляясь, мог бы сказать: «Укрепихся на него» (Пс. 12, 5).
36. Вещество помыслов
Для своего возрастания нечистые помыслы воспринимают многие вещества и простираются на многие вещи, ибо по великой горячности страсти пересекают мысленно обширное пространство морей, не отказываясь совершать дальние путешествия. [Следует отметить], что те помыслы, которые в какой–то мере уже очищены, бывают более ограничены, чем эти нечистые, и не могут простираться на многие вещи вследствие немощи страсти, [поддерживающей их]. Поэтому они скорее вовлекаются в противоестественное движение и, согласно мудрому Соломону, «время бо некое вне глумятся (Притч. 7, 12) и собирая тростник для беззаконного изготовления кирпичей, не получая уже более соломы (Исх. 5, 7–12). Поэтому следует всяким хранением блюсти свое сердце (Притч. 4, 23), дабы было спасено оно «аки серна от тенет, и яко птица от сетей» (Притч. 6, 5). Ибо легче очистить нечистую душу, чем опять возвратить к здравию уже очистившуюся и снова уязвленную [грехом], — бес печали не позволяет [этого делать]. Постоянно прыгая перед зеницами очей, он [непрестанно] представляет во время молитвы призрак [совершенного] греха.
37. О бесах — «сердцеведцах»
Бесы не знают сердца нашего (хотя некоторые из людей и придерживаются противоположного мнения), потому что [есть] только один Господь–Сердцеведец (Деян. 1, 24 и 15, 8), Который «сведый ум человечь» (Иов. 7, 20) и «создавый наедине сердца их» (Пс. 32, 15). Но они познают многие из тех умопредставлений, которые находятся в сердце, по произнесенным словам и определенным телесным движениям. Я хотел ныне разъяснить это, но меня удержал наш святой иерей, сказав, что подобные вещи не следует обнародывать и делать доступными для слуха непосвященных, поскольку, по его словам, совокупившийся с [женой, пребывающей] в нечистоте, становится по закону виновным (Лев. 15, 19–24). Впрочем, [все же можно утверждать], что, исходя из таких [внешних] признаков, [бесы] познают сокровенные в сердце [тайны человеческие] и берут это [познание] за основу [своей брани] против нас. Часто мы, начав обличать злословящих, сами не относимся к ним с любовью, а поэтому попадаем в руки беса памятозлобия и сразу же воспринимаем [от него] лукавые помыслы против [наших обидчиков], о которых мы прежде и не ведали. Поэтому Святой Дух правильно обвиняет нас: «Седя, на брата твоего клеветал еси и на сына матере твоея полагал еси соблазн» (Пс. 49, 20). [Ведь тем самым мы] отворяем дверь помыслам памятозлобия, приводя ум в смятение во время молитвы и всегда представляя лицо врага своего, даже боготворя его. Ибо то, что целиком занимает ум во время молитвы, это и болезни злословия, не будем никогда ни о ком вспоминать худо и при воспоминании о ближнем не будем отвращать взора, ибо лукавые бесы исследуют все наши жесты и не оставляют неисследованными ничего из того, что касается нас: ни как мы лежим, ни как сидим, ни как стоим, ни как говорим, ни как идём, ни как глядим — все внимательно они исследуют, все употребляют в дело и весь день размышляют о коварных злоумышлениях против нас, чтобы во время молитвы ошельмовать смиренный ум и погасить его блаженный свет. Смотри, что говорит святой Павел Титу: «[Показавый] в учительстве чистоту, …неповрежденность, слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого» (Тит. 2, 7–8). А блаженный Давид и молится, говоря так: «Избави мя от клеветы человеческой» (Пс. 118, 134) — называя здесь «человеками» бесов вследствие разумности их природы. И Спаситель [наш] в Евангелиях назвал «человеком» врага, посеявшего в нас [между пшеницей добродетели] плевелы порока (Мф. 13, 25).
38. Два вида смерти и воскресения
Разумное естество, умерщвленное пороком, воскрешает Христос через созерцание всех веков. А Отец Его воскрешает душу умерших смертью Христовой через её ведение самой себя. Об этом и говорят слова Апостола: «Если же умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим. 6, 8).
39. Видение «места Божиего»
Когда ум, совлекшись ветхого человека, облечется в благодатного человека (Кол. 3, 9–10), тогда увидит он во время молитвы состояние свое, сходное с сапфиром или небесным цветом, — это состояние Писание называет «местом Божиим», и его зрили [некогда] старцы на горе Синай (Исх. 24, 10–11).