Иногда Белка так умильно смотрела мне в глаза, что я невольно закидывал леску ближе к берегу, чтобы выудить мелочь.

Стал накрапывать дождик. Я забросил удочку в последний раз. На Белкино счастье, попал маленький харюсок. Белка рванулась было к нему, но вдруг злобно зарычала. По камню, почти рядом со мной, ползла большая гадюка. Собака бросилась на нее и стала бить по голове передними лапами. Гадюка завилась в кольцо, затем вытянулась. Пинком я сбросил ее в воду.

По дороге домой половину рыбы скормил я своей спасительнице.

По утрам, после подъема, каждый из нас свертывал в трубку свой спальный мешок и складывал его в чехол. А шофер Валентин ленился это делать.

— Я в маршруты не хожу, — оправдывался он. — Вечером опять надо мешок развертывать.

Однажды мы оставили Валентина с Белкой охранять лагерь, а сами ушли в горы шурфы рыть. Вечером при возвращении еще издали услышали неистовый лай собаки.

— Она нам сигнал подает, — сказала Светлана, — чтобы не заблудились.

Действительно, заблудиться в тайге недолго, даже рядом с палаткой.

Мы шли гуськом. Передовой мял траву при помощи геологического молотка, задние сверялись с компасом. Через каждые пятьдесят шагов передовые менялись, так как долго идти впереди одному никаких сил не хватало. Со всех сторон обнимала нас тенистая, почти непроходимая тайга. Трава была высотой по плечи и настолько густая, что мы с большим трудом продирались сквозь нее. Ноги обвивали какие-то ползучие растения.

Наконец мы вышли к речке и пошли прямо по ее руслу. Хотя и ноги мокрые, и вода ледяная, но шагать по воде все-таки легче, чем тащиться, по непроходимым зарослям. Да и очень интересно брести водой. Идешь передовым, а у тебя из-под ног выскакивают серебристые хариусы…

Обычно Белка чуть не за километр встречала нас, когда мы возвращались из тайги. На этот раз и палатка на виду, а собаки нет.

Подошли вплотную. Оказалось, что Белка лает у входа в палатку, а шофер в кабине сидит.

— От кого прячешься? — спросили Валентина.

Он осторожно приоткрыл дверцу и предупредил:

— Не храбритесь. Собака взбесилась.

— Не может быть!

— В палатке на спальный мешок накинулась. Хорошо, что не на меня… Успел спрятаться. Укусит, знаешь ли… А в тайге докторов-то нету…

Светлана бесстрашно подбежала к палатке.

— Белочка! Ты вправду с ума сошла, собачка?

Несмотря на предупреждение шофера, я тоже подошел к палатке и заглянул внутрь. Белка стояла над открытым спальным мешком Валентина и рычала, и лаяла.

Мелькнула догадка. Схватил я за углы спальный мешок и вытащил из палатки.

Из мешка выползла гадюка…

Однажды во время тяжелого маршрута мы сбили коленки, лазая по камням. Лица наши были исхлестаны колючками боярышника.

Поднявшись на последнюю перед лагерем гору, мы далеко на берегу петляющей речки увидели нашу палатку. Около нее вился дымок, он манил к себе. Но мы так устали, что решили сделать привал. Сбросили с плеч рюкзаки с образцами, раскупорили последнюю банку консервов.

Подкрепившись, я прилег на краю обрыва и глянул вниз, в узкую речную долину, по краям которой виднелись высокие отвесные скалы. Около скал паслись дикие козы. Белка, заметив их раньше меня, со всех ног мчалась к стаду.

Я стал с интересом наблюдать, что будет дальше.

Козы, почуяв неизвестного им зверя, моментально скрылись среди скал. Но одна козочка не успела убежать. Встала в оборонительную позицию, пригнувши голову к земле, совсем как домашняя коза, когда та защищается от собаки.

Белка, вместо нападения, упала перед козой на спину и стала махать лапами. Коза легонько боднула Белку и побежала. Белка за ней. И началась веселая безобидная игра двух зверьков — дикой козочки и сибирской дворняги.

Вот козочка вскочила на камень. Белка, не умея лазать по скалам, побежала к подножию и обиженно залаяла. Коза мотнула красивой головой и спрыгнула. Обе вбежали в березняк, и их не стало видно.

Мы пришли в лагерь без Белки. Появилась она в палатке ночью, усталая и мокрая: по-видимому, издалека бежала по росистой траве.

Под утро меня разбудил подозрительный шорох за палаткой. Слышалось какое-то странное бормотание. В тайге плакала, как ребенок, птица. Белка повела ушами и вышла из палатки.

Уснуть я больше не мог. Когда сквозь полотно палатки стало пробиваться солнце, я заметил две тени, которые носились за палаткой. Приглядевшись к силуэтам, увидел, что впереди бегает Белка, а за ней дикая коза. Коза держала в зубах деревянную поварешку, случайно оставленную нами после ужина за палаткой.

Проснулась Светлана.

— Ой! Кто-то с большой ложкой бегает. Утащит в тайгу.

Я вышел из палатки. Коза юркнула в кусты, и Белка за ней убежала, но вскоре на мой зов вернулась и поварешку принесла.

— Молодец, Белка! — похвалил я ее. — Давай сюда!

Белка не послушалась, вильнула хвостом и снова убежала в тайгу.

Домой вернулась к обеду и без поварешки.

— Подружке подарила, — сказал шофер Валентин.

На следующий день, добравшись по звериной тропе до одной из порожистых речек, мы на пригорке поставили палатку.

Вдали высилась крутая, в березовых зарослях гора, за ней еще одна, а дальше горные гряды, одна величественней другой.

Предстояло, оставив лагерь под охраной двух-трех человек, отправиться дальше километров за сто, на один из этих далеких горных кряжей.

Предполагали взять собаку, а Светлана была против.

— Она вам в маршруте только мешать будет. Для нее продукты придется нести. Она в первый же день так измучается, что на руках понесете… А на медведицу напоретесь? Белка обязательно с медвежатами затеет игру, как в прошлый раз с диким козленком.

— Ну и что? — спросил Валентин.

— Белка будет играть, а медведица медвежат защищать. Лагерь тоже нельзя оставить без охраны. Представьте, что к палатке подкрадется зверь. Без собаки его не заметишь. А Белка обязательно голос подаст.

После короткого спора Белку оставили при лагере. Остались мы со Светланой и Володя Борзунов.

Проводив товарищей, занялись хозяйством. Вокруг палатки, на случай дождя, выкопали канавки, наготовили сухих дров, перемыли посуду, выхлопали пыль из спальных мешков.

Ночью было душно. Совсем рядом выл зверь. Мы всю ночь не гасили свечку и по очереди дежурили.

Утро выдалось хмурым, но сильно парило. Чувствовалось приближение грозы.

После завтрака Володя заявил:

— Не могу без дела сидеть. Сходить бы куда-нибудь, а то неудобно перед товарищами.

— Правильно, пожалуй, — поддержала его Светлана. — Сходим вон на ту гору. Там должны быть интересные обнажения. К обеду будем дома.

И Володя со Светланой налегке отправились в маршрут. Володя — длинный-предлинный, а Светлана ему по плечо.

К обеду я сварил уху из свежей рыбы, заварил чай. Но нам с Белкой пришлось обедать вдвоем. Не пришли наши товарищи к обеду.

Вечером разразилась гроза. Беспрестанно сверкала молния. Раскаты грома сливались в сплошной грохот. Дождь лил такими потоками, что казалось, вода вытеснит воздух и нечем будет дышать.

Ураганный ветер трепал палатку, она ходила ходуном, крыша сильно прогибалась и хлопала. В палатку вбежал полосатый бурундук и полез на ящик с продуктами, а Белка даже не взглянула на зверька, лежала у меня в ногах и мелко вздрагивала. Вдруг угол палатки опустился мне на голову. Свечка потухла. По спине захлестала вода.

С пучком веревки и с топором я выбрался из-под мокрого тяжелого брезента. Из земли был вырван кол с угловой растяжкой.

Исправив повреждения, я зажег свечку. Оказались подмоченными спальные мешки и продукты.

От усталости я свалился на свой мокрый мешок и уснул как убитый. Не знаю, сколько времени спал. Меня растормошила Белка.

— Чего тебе?

Собака схватила меня зубами за штаны и потянула из палатки.

По крыше все еще барабанил дождь, но ветра не было. И гремело где-то далеко. Белка бросилась в тайгу и подала голос.