АРНО: Меня твои смутили речи. Не знаю, что и возразить. ИСКУСИТЕЛЬ: Смелей! Доспех взвали на плечи, А душу мне дозволь носить. АРНО: Но ты сберечь ее берешься? Ты будешь осторожен с ней? ИСКУСИТЕЛЬ:
Доверься мне — не ошибешься, Среди банкиров нет верней. Меня в квартале знает каждый И каждый сможет подтвердить… АРНО: Рекомендации не важны. Поверю слову, так и быть. Когда заходит речь о вечном, Бумагам всяким грош цена. ИСКУСИТЕЛЬ: Ты доверяешь первым встречным? АРНО: ИСКУСИТЕЛЬ (в сторону): АРНО: Берешь ты сколько за услугу? ИСКУСИТЕЛЬ: Что ж… десять. Только для тебя. АРНО: Прими. В твою вверяюсь руку. ИСКУСИТЕЛЬ (беря деньги): Пусть ангелы тебя хранят. Вот адрес мой, моя расписка, А вот, гляди, душа твоя. Выходит фигура под покрывалом. АРНО (душе): Увы! Я поступаю низко, Но чтобы лишь спасти тебя! ИСКУСИТЕЛЬ: Вернешься вскоре из похода, Где Гроб Господень обретешь; Там возместишь свои расходы И за душой ко мне придешь. Расходятся. Сцена третья. Бертран готовится к походу, чистит доспехи и меч. БЕРТРАН: Проклятье! Ржавчина на латах, Полукафтанье съела моль, Бердыш затуплен, поножь смята… Вот так в поход идти изволь! Еще Арно под руку ноет: Мол, совесть дома не забудь. Как будто совесть что-то стоит. С нее иметь бы что-нибудь… (стук в дверь) Теперь не сунуть ногу в стремя, А был же первый из задир! (стук повторяется) Кого несет в такое время? Кто там? ИСКУСИТЕЛЬ: БЕРТРАН: ИСКУСИТЕЛЬ: Имею дело. Не пожалеешь, рыцарь мой. БЕРТРАН: Своя душа-то надоела, Чужую вытерпеть изволь. (открывает) Ты кто? Один из кредиторов? На всякий случай: не верну. Позор? Нет дела до позора. В тюрьму? Попробуй-ка в тюрьму! Пошел отсюда, пес безродный, Не то изрублен будешь в миг! ИСКУСИТЕЛЬ: О нет, мой рыцарь благородный, Ты только Господу должник! Расплата, может, и далече, Но все ж уйти ли от долгов? БЕРТРАН: Ах, о долгах небесных речи! Ты оплатить их мне готов? ИСКУСИТЕЛЬ: Здесь каждый за себя ответчик, Но кое-чем помочь смогу. БЕРТРАН: Я помощь от тебя, еврейчик, Не пожелаю и врагу. ИСКУСИТЕЛЬ: И все ж изволь меня послушать. За плату вздорную беру Я на храненье нынче души… БЕРТРАН: ИСКУСИТЕЛЬ: Нет, не вру. Средь рыцарей и пилигримов Такая мода нынче есть: Тела их Господом хранимы, А души мной хранятся здесь. Зачем таскать с собою тяжесть, Зачем душою рисковать? Она служить себе обяжет, И трудно будет воевать. Оставь же совести терзанья, Раскаянье и вечный стыд. Как в животе пустом бурчанье, Так эта музыка звучит! Душа должна быть как невеста: Верна, невинна и чиста, Послушна, знает себе место, Не заставляет хлопотать. Ты там себе дерешься в волю, Она тебя спокойно ждет. Опять же: рассуди с собою, Кто без души тебя убьет? Греши! Рубись и развлекайся! Она живет сама собой. БЕРТРАН: ИСКУСИТЕЛЬ: Кайся, Когда забавы нет другой. Соблазн, грехи и покаянье. — Душе отныне звук пустой. Все прощено тебе заране, Ведь ты не барин над душой! БЕРТРАН: Заманчиво… И сколько стоит Та индульгенция твоя? ИСКУСИТЕЛЬ: |
