— Алло? Дик? Привет. Рада тебе… Нет, ты знаешь, не стоит… Холодно, а тебе через полгорода… Да нет… Ну я… Что?.. Неважно себя чувствую, говорю!.. Ну, как-нибудь на той неделе… Ну звякни еще… Пока.

«Я никого не собираюсь оставлять… Я смогу помочь… Потом… Мне тоже надо отдохнуть… Просто отдохнуть…» (знакомый тихий голос из глубин серой клетчатки: «…второй месяц…», сдавленно шиплю: «Свинья, реши, чего ты хочешь…»)

В доме так тепло.

Из блаженного состояния меня выдергивает… стук в дверь. И вспыхивает раздражение — какого черта?! Ведь просила же — как людей просила — поймите — устала, дайте покой… Взбешенно ору: «Заходите!», но вспоминаю — дверь, против обыкновения (а может уже по обыкновению?) заперта. А стук все громче и настойчивей — ну почему свои проблемы для них выше чужого здоровья? (затыкать глотку «внутреннему голосу»).

— Иду! Не стучите.

Стук продолжается и тогда, когда вожусь с замками — ох я и выскажу!..

Дверь открывается, кожу обжигает холодный воздух — на лестничной клетке первого этажа не теплее, чем на улице… А за дверью… Полутемный коридорчик пуст… А стук… стук продолжается… Стук в мою (открытую!..) дверь, будто кто-то в отчаянии колотит в обшарпанную обшивку, и мне чудится (слышу?!.) тихий прерывистый голос, повторяющий, словно молитву: «Откройте… Пожалуйста, откройте… НУ ОТКРОЙТЕ ЖЕ!..»

…А в доме так тепло…