Их взгляды встретились.

– Ты хочешь встретить своего мистера Единственного?

– Да.

– А я это не он?

Фраза прозвучала то ли как вопрос, то ли как утверждение. Франческа без сил опустилась на край кровати.

– Ты сам говорил, что не готов к созданию семьи. Возможно, этого никогда не будет. Только мне такой сценарий не подходит. Я хочу устроить свою жизнь по примеру своих родителей, хочу любви, продолжительных отношений, может быть, детей, свой дом где-нибудь в пригороде.

– Я знаю, – тихо ответил Тони. – А я вот никогда не стремился к постоянным отношениям с женщиной.

– Я хочу, чтобы мы остались, как прежде, друзьями и деловыми партнерами, – тихо сказала Франческа.

Он взглянул на нее.

– Того, что было раньше, не вернуть, bella.

Сердце у нее замерло, потом снова забилось неровными толчками.

– Нет, все обязательно будет по-прежнему. Мы друзья и останемся друзьями навсегда.

Он покачал головой.

– Мы слишком многое знаем друг о друге. Я знаю, где нужно тебя коснуться, чтобы ты застонала, знаю, как затуманиваются твои глаза в моменты страсти, и не смогу притворяться, что ничего из этого мне неизвестно.

– Но мы же договорились! – в отчаянии воскликнула Франческа. – Ты сам говорил…

– Я был дураком. – Он снова провел рукой по волосам. – Бывали случаи, когда я продолжал дружить с бывшими любовницами, но… – он с сомнением покачал головой, – но сейчас другое дело.

– Со временем все образуется.

Тони отвернулся:

– Может быть.

Неужели ему не все равно? Франческа не ожидала такой реакции, она думала, он просто скажет:

«Послушай, Чесс, все было отлично. А что там сегодня на обед?»

– Тони…

– Нам было хорошо… – задумчиво проговорил он и принужденно улыбнулся. – У нас было несколько прекрасных дней.

Она заставила себя улыбнуться в ответ.

– Да. – Франческа неловко встала и направилась к двери. – Пойду проверю, как там дела.

Она уже взялась за ручку двери, когда услышала его тихий голос:

– Чесс, а как ты узнаешь его, когда встретишь?

Судорожно вздохнув, она оглянулась.

– Сама не знаю.

Тони изо всех сил гнал свой «мерседес». Ему хотелось уехать как можно дальше от этого места, как можно дальше от нее. Хорошо бы на Барбадос.

Если он уедет далеко, то, возможно, сумеет забыть ее затуманенные страстью голубые глаза, ее шелковистую кожу? Вот только сможет ли он забыть ее улыбку, ее смех? А то, как они сработались в отеле?

Тони почувствовал острую боль в груди. Никогда больше он не проснется с ней в одной постели, не ощутит рядом с собой ее великолепное тело.

От этих грустных мыслей ему стало тошно. Почему он не может никак отделаться от них? Ведь он знал, что разрыв неизбежен, что их отношения не могут продолжаться бесконечно. Ничто не вечно.

И ему раньше нравилась такая необременительная жизнь.

Франческа в очередной раз все сделала за него, сама первая заявила, что между ними все кончено.

Однако ему почему-то не хотелось смотреть на других женщин.

Машина выехала на тряскую проселочную дорогу, мимо окон проносились поля, солнце нещадно палило сверху. Тони так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев.

Оставалось только одно – вернуться в отель и продолжить работу. Нужно придумать, как поскорее выпроводить фон Шальбурга и привлечь новых клиентов. Особенно, если критик окажется негодяем и напишет о них плохой отзыв. Пожалуй, стоит организовать еще одну вечеринку возле бассейна. Тони переключился мыслями на курорт. Он станет работать день и ночь и освободится от тревожных мыслей. Со временем жизнь вернется в привычное русло. Он развернул машину и уже на полпути обратно понял, что не собирается никуда бежать. Всю жизнь он старался избегать конфликтов и не брать на себя никаких обязательств. Но сейчас он обрел цель в жизни и чувствовал себя обязанным добиться ее.

Тони вошел в холл и отправился на поиски Франчески, но по дороге задержался перед стойкой администратора, чтобы узнать, нет ли для него сообщений.

Сверху лежала записка, и Тони тихонько выругался: Пьер фон Шальбург желал встретиться с ним. Проклятье! Некогда ему возиться с этим чертовым критиком.

Пересилив себя, Тони вошел в апартаменты.

Критик сидел на диване, рядом стояли упакованные чемоданы.

Слава богу!

Фон Шальбург тянул из хрустального бокала золотистый напиток. Увидев Тони, он улыбнулся.

– А! Мистер Галини! Рад, что вы нашли для меня время.

Тони едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Всегда к услугам любимого гостя.

К ужасу Тони фон Шальбург расхохотался. Он смеялся долго, пока у него на глазах не выступили слезы.

– А вы настоящий профессионал, мистер Галини, я покорен вами. В самом деле покорен!

Тони недоуменно склонил голову.

– Я рад, – только и ответил он.

– Присядьте. – Фон Шальбург как ни в чем не бывало указал Тони на соседнее кресло.

Тони сдержал раздражение и послушно сел.

Фон Шальбург сделал очередной глоток и откинулся на спинку дивана.

– Ты сдал экзамен, приятель. Вначале у меня были кое-какие сомнения, но ты с честью справился с задачей.

Тони удивленно вскинул брови. С чего вдруг такая фамильярность!

– Что за задача?

– Мой визит сюда. – Фон Шальбург возбужденно наклонился вперед. – Если тебе удалось справиться с таким вредным, напыщенным типом, как я, ты справишься с любым другим. Я предсказываю вашему отелю неслыханный успех.

– Неслыханный… – Тони недоверчиво покачал головой.

Фон Шальбург протянул руку.

– Мне кажется, я не совсем точно представился.

Меня зовут Хойт Эвинг. Пьер фон Шальбург – мой литературный псевдоним.

Тони машинально пожал протянутую руку.

– Прошу прощения за небольшую мистификацию. Кому интересно мнение какого-то Хойта Эвинга? Разве что о пиве и барбекю, но никак уж не о дорогих винах и отелях высокого класса. – Он озорно подмигнул. – Кстати, я из Алабамы.

Окончательно потрясенный и все еще ничего не понимающий, Тони поднялся и неуверенно провел рукой по волосам.

– Но вы действительно тот самый Пьер фон Шальбург, который пишет для журнала «Вино»?

– Конечно. Я сделал там себе имя. Даже прославился.

– Как же этот вам удалось?

– Издатель журнала – мамин хороший приятель.

Я закончил Кулинарную академию по специальности мастер-сомелье международного класса. Сначала мне не везло, никак не мог устроиться по специальности. Многие советовали мне пойти в школу дикции, чтобы избавиться от провинциального акцента. Он достался мне от мамы.

– Насколько я понимаю, никто больше не знает об этом, – заговорил Тони, приходя в себя. – В чем причина такой откровенности?

– Понимаешь, между нами есть нечто общее.

Ты ведь вырос в привилегированных условиях, всегда был при деньгах. Люди привыкли считать тебя безнадежно легкомысленным и до нельзя избалованным. Я прав?

Тони выпятил грудь. Конечно, он вырос в достатке и его ждало наследство, но он не считал себя испорченным человеком. Хойт протестующее поднял руку.

– Поэтому сначала у меня и возникли серьезные сомнения в отношении тебя и этого курорта. Я представлял тебя богатым белоручкой и считал, что этот бизнес тебе не по зубам.

– Но мнение переменилось?

– Именно! А теперь вспомни, кем меня считают люди! Между тем у меня южный акцент, и я вырос на жареной курице и овсянке. Мы не употребляли деликатесов и не питались изысканной пищей, не пили тонких дорогих вин. Вот все и решили, что я никогда не смогу освоить эту область, тем более рецензировать.

– И тогда ты придумал псевдоним Пьер фон Шальбург, – задумчиво прокомментировал Тони.

– Я взял несколько уроков актерского мастерства, чтобы избавиться от акцента, и явил миру Пьера фон Шальбурга. Вскоре я уже пожинал плоды своих усилий, и не только в работе, но и в жизни. Я получил возможность быть простым парнем Хойтом или напыщенным снобом Пьером фон Шальбургом. Моя работа заключается в инспекции отелей. Люди хотят отдохнуть вдали от мира на природе, за свои деньги они ожидают получить по максимуму. Я решил, что буду самым невыносимым клиентом и, если персонал отеля выдержит мой визит, буду способствовать их успеху и одновременно преумножу собственную славу. Кстати, вина у вас отличные и еда великолепная.