Высокий и стройный Лестер Лейт, чтобы расслабиться по-настоящему, отпустил пояс роскошного халата.

— Скутл, сигарет! — крикнул он.

Камердинер принес украшенную монограммой коробку для сигарет. Его губы расплылись в резиновой улыбке, которая никак не шла к его крупному, простоватому лицу.

— Да, сэр, — проговорил он.

— И пожалуй, парочку детективчиков. Мне бы хотелось почитать что-нибудь о преступлениях.

Его слуга Скутл, в общем-то, служил в полиции, и ему было поручено следить за своим нынешним хозяином.

— Да, сэр, я как раз и собирался поговорить о них. Ваше желание столь своевременно, что даже похоже на предчувствие.

— Предчувствие, Скутл?

— Точно так, сэр. Помните Картера Милса, эксперта по драгоценным камням?

Лестер Лейт наморщил лоб.

— Милс… Это имя кажется мне знакомым, Скутл… О да, он, кажется, был одним из тех, кто занимался рубиновым ожерельем раджи или кого-то другого. Он настаивал, чтобы объявление об исчезновении этого украшения было помещено во всех газетах. Я помню передовицу: «Нашедшему драгоценности будет выплачен миллион долларов».

Слуга согласно кивнул.

— Это он и есть, сэр. Помните его фото с кожаным чемоданчиком в руке? В газетной статье утверждалось, что Милс носил в нем редкие драгоценности из мастерской к себе домой. Он создавал прекрасные украшения, комбинируя рубины с бриллиантами и добивался уникальных результатов…

— Да-да, Скутл, не продолжайте. Вы, наверное, пом- пите, как я говорил, что его профессия притягивает людей?

Вы говорили, что мистер Милс не мог понять, как сто вдохновенный труд стал добычей подонков. Помнится, вы предсказали, что однажды Милса ограбят, а заказчик не заплатит ему ни гроша и не подумает о несчастном, который носил в чемодане драгоценности в миллион долларов.

— Помню, конечно, помню, — сказал Лейт. — Так вы хотите сказать, что этот мистер Милс был действительно обворован?

— Да, сэр, вчера утром. Он поехал на работу в такси, неся в руках, как обычно, чемоданчик с драгоценными камнями и эскизами будущих украшений. Открыв свой магазин, Милс увидел внутри него человека с пистолетом. Тот приказал хозяину войти и запереть за собой дверь. Милс подчинился. Тогда незнакомец выхватил у него из рук чемоданчик и был таков. Но Милс ведь не дурак: в двери была установлена сигнализация, а под прилавком лежал пистолет. Эксперт нажал сигнальную кнопку и начал стрелять. Несколько пуль зацепило бандиту ноги, а выстрелы, да вдобавок сигнализация, вызвали сильный переполох. Случилось все ранним утром, поскольку Милс любил приходить в магазин задолго до восьми часов. Правда, в соседних магазинчиках уже находились клерки, а на углу дежурил постовой. Естественно, весь квартал пришел в движение, и, когда бандит добрался до аллеи, там его уже ожидали два клерка. Он бросился к припаркованной невдалеке машине, забрался в нее, но клерки вызвали полицию и перекрыли выезд. Тогда бандит выскочил из автомобиля и с черного хода ринулся в кондитерский магазин.

Лестер Лейт поднял руку.

— Минутку, Скутл. Вы же говорили, что бандит был ранен?

— Да, сэр.

— Он, наверное, истекал кровью?

— Конечно.

— А клерки, преследовавшие его, подняли шум?

— Еще какой. Да и мистер Милс с огромным пистолетом изрядно нашумел.

Лестер Лейт пустил к потолку несколько колец сигаретного дыма.

— Довольно необычный калибр для оружия, которое собираются использовать как средство защиты, Скутл.

— Все правильно, сэр, но мистер Милс объяснил полиции, что если бы у него был пистолет меньшего калибра, он мог бы упустить бандита. А гак тот получил по заслугам.

Лестер беззаботно отмахнулся.

— Правильно, Скутл, такое оружие обычно бывает у военнослужащих. Оно поражает мгновенно, особенно с небольшого расстояния. Но что же было потом?

Видите ли, сэр, чёрный ход кондитерской оказался открытым и хозяин уже чем-то занимался внутри. Однако сам магазин был пока на замке. Быстро сориентировавшись в ситуации, хозяин побежал и запер дверь черного хода. Капкан захлопнулся. Чтобы выбраться из него, бандиту необходим был ключ, но его, заперев заднюю дверь, захватил с собой хозяин. Кондитерскую оцепила вооруженная пулеметами полиция. Преступник был убит — его просто изрешетили пулями.

Лестер Лейт понимающе кивнул.

— А полиция вернула хозяину драгоценности. Я прав, Скутл?

— Нет, сэр. Совсем нет. До того как его убили, вор находился в кондитерской пятнадцать-двадцать минут. И за это время он так сумел спрятать камни, что полиция ничего не нашла. Они, конечно, вернули Милсу чемоданчик, эскизы и, возможно, полдюжины камешков. Но основная масса драгоценностей, причем самых лучших, так и не была найдена. Установили личность бандита. Его звали Григсби, по кличке Григи-револьвер. За ним числилось уже довольно много «подвигов».

Лестер снова выпустил несколько колец сигаретного дыма, отстраняя их рукой.

— Послушайте, Скутл, скорее всего, Григи, когда понял, что его схватят, должен был спрятать драгоценности где-то между мастерской Милса и кондитерской или в самой кондитерской, так ведь?

— Конечно, сэр.

— А полиция, вы говорите, не нашла их?

— К сожалению, им действительно не удалось сделать этого, хотя они обыскали каждый дюйм пространства в помещении кондитерской и обшарили весь автомобиль, в котором Григи пытался бежать от Милса. Драгоценностей и след простыл.

Глаза Лестера заблестели, а слуга следил за ним, как кошка за мышонком.

— Скутл, вы меня заинтриговали.

— Пожалуй, что и так, сэр.

— Кондитерский магазин торговал оптом и в розницу, Скутл?

— И так и эдак. За магазином располагается небольшая фабрика по изготовлению сладостей, сэр.

— А рубины были стоящие, конечно. Большие денежки, Скутл?

— Несомненно, сэр. Газеты сообщали, что стоимость их составляет миллион долларов, хотя, возможно, цифра преувеличена. Но раджа предлагал за них награду в двадцать тысяч долларов.

Лейт опять на некоторое время углубился в свои мысли, затем выплюнул сигарету в камин и хохотнул.

— Вам что-нибудь пришло в голову, сэр?

Лестер холодно ответил:

— Каждый человек должен думать, Скутл.

Лицо камердинера побагровело.

— Дело в том, сэр, что мне показалось, будто вы пришли к какому-то решению.

— Скутл, с ума вы сошли, что ли? Зачем мне думать о том, где спрятаны драгоценности?

Слуга пожал плечами.

— Откуда я знаю, сэр. Ведь раньше же вам приходилось думать о подобном.

— О чем, Скутл?

— О различного рода запутанных преступлениях, о которых вы читали в газетах.

Лестер рассмеялся.

— Фу ты, ну ты — ножки гнуты, Скутл. Я считал вас умнее сержанта Экли! Конечно, я размышлял о том, что прочитывал тогда, но не более. Правда, сержант Экли думает, что раз я интересуюсь публикациями о преступлениях, то сам в чем-то замешан. Он держит меня на мушке, подозревая то в одном, то в другом правонарушении, а из отдельных фактов пытается скроить какую-то дурацкую теорию. В своих диких рассуждениях он может дойти и до того, что будет считать меня замешанным в каком-либо жутком преступлении.

Сощурившись, Лестер наблюдал за камердинером.

— Однако сержанту можно верить. Вы действительно предсказываете преступления. А полиция, блуждая в потемках, никогда не находит ни грабителя, ни награбленного.

Лестер наконец зевнул во весь рот.

— Итак, сержант убедил вас, что я способен был предсказать и это преступление?

— Я же так не говорю, сэр, но мысли сержанта Экли выглядят иногда весьма убедительно.

Лейт снова закурил.

— Глупости, Скутл. Если бы я был скрытым предсказателем или даже преступником, меня бы уж давно арестовали. Ведь Экли все время висит у меня на хвосте, хотя у него против меня ничего нет, иначе он бы давно упрятал меня за решетку, и все дела.

Камердинер недоуменно пожал плечами.