Это был тревожный сигнал, но прежде, чем Верити поняла, о какой опасности он предупреждает, она увидела, что Клод и его двоюродный брат направляются к ним. Что-то заставило ее взглянуть в сторону Брина. Он все еще кружил в танце графскую дочь. Не было ничего удивительного в том, что они не разговаривали (леди Кэролайн была неразговорчива). Странным было то, что он вообще не следил за своей партнершей, а довольно пристально смотрел в ее сторону, словно предостерегая.

– Насколько я понимаю, вы вчера совершили удачную покупку, мистер Каслфорд? – произнесла Верити, обращаясь к Клоду, поскольку в этот момент Кларисса была способна только застенчиво улыбаться.

Лоренс Каслфорд извлек свою табакерку и ловкими пальцами открыл крышку. Его губы при этом, как заметила Верити, сложились в надменную улыбку.

– Это вряд ли уместная тема для разговора, Клод, – заметил он, оборвав восторженную речь по поводу двух отличных рабочих лошадей, приобретенных Клодом накануне. – И особенно сегодня, когда мы должны поздравить мисс Хэркорт с помолвкой.

Хотя Верити терпеть не могла вмешиваться в дела, которые не касались ее прямо, она поспешила на помощь Клоду.

– Напротив, мистер Каслфорд, – сказала она, взглянув в холодные голубые глаза, – мисс Джиллингэм будет куда приятнее слушать рассказ вашего кузена о достоинствах его последнего приобретения, чем продолжать вести вынужденный разговор о моей помолвке, о которой уже и так говорилось слишком много. Однако, – добавила она, поднимаясь, – я не стала бы возражать, если бы вы потанцевали со мной.

Ее смелое предложение не только не сразило его, но, кажется, весьма позабавило. Хуже того, он медленно, с отвратительной фамильярностью оглядел ее фигуру, пока они шли в круг, и у Верити возникло ощущение, что она забыла одеться.

О Господи! – подумала она, когда он положил руку ей на талию. Интересно, о чем хотел ее предупредить взглядом Брин? Неужели она непреднамеренно поощрила ухаживания этого заядлого ловеласа?

– А я и не предполагала, сэр, что вы можете оставить Лондон ради деревенской тишины, – сказала она, стараясь отвлечь его от наглого созерцания ее декольте. – Никогда бы не подумала, что сельская идиллия в вашем вкусе.

– Напротив, мисс Хэркорт, я в восторге от Каслфорд-Грейндж. Мои родители умерли, когда я был еще ребенком, и я вырос в доме дяди. Я всегда считал это место своим домом и часто наведываюсь туда. – Верити увидела, как он на мгновение взглянул на своего кузена, и его глаза сузились. – Похоже, Клод увлекся девчонкой Джиллингэмов. – Он снова улыбнулся своей неприятной улыбкой, кривой и высокомерной. – Ну-ну! Жизнь полна неожиданностей! Я не подозревал, что в моем братике есть что-то, что может привлечь такую чаровницу.

Бедный Клод! Сколько же ему доставалось от старшего и более искушенного кузена за все те годы, что они росли вместе? Должно быть, немало, решила она. Да и сейчас ему, видимо, приходится отражать шквал язвительных замечаний всякий раз, когда приезжает его братец. Лоренс Каслфорд был, без сомнения, поразительно красивым человеком, но каким неприятным был этот красавец.

Верити внимательно посмотрела на Лоренса. Он бросил взгляд в сторону Клода, и было нечто большее, чем просто холодное презрение, в его взгляде. Это было нечто расчетливо-зловещее.

Верити с трудом удавалось скрывать, насколько отвратительно ей его общество, и она совсем не пожалела, когда танец закончился и Лоренс снова подвел ее к тетушке. Не успел он отойти на приличное расстояние, как густой голос прошептал ей на ухо:

– Осторожней с ним, моя маленькая. Вы можете танцевать с ним, но никогда, повторяю, никогда, не оставайтесь с ним наедине.

Если бы Брин дал ей этот совет несколькими днями раньше, она, скорее всего, ответила бы ему, что это его не касается, или поострила бы по поводу его возможной ревности. Но когда она, повернувшись, взглянула ему в лицо, ей не захотелось делать ни того, ни другого.

– К счастью, он не частый гость в этом доме, – продолжал Брин, провожая взглядом Лоренса, неспешно пересекавшего комнату. – Мой друг Маркус, обладающий завидной проницательностью, не очень-то его жалует. Но как знать, Каслфорду вполне может прийти в голову заехать, пока вы здесь.

– Не беспокойтесь, Брин. Я сама понимаю, что ему нельзя доверять. – Она тоже внимательно посмотрела в сторону Лоренса. – Знаете, я думаю, что он способен почти на все. Взгляд, которым он смерил бедного Клода, был... полон злобы.

– Они терпеть не могут друг друга. Но не бойтесь за Клода. Поверьте, этот молодой человек прекрасно может постоять за себя.

Больше эта тема не поднималась, и Верити уже почти забыла о самом существовании Лоренса Каслфорда. Это было не так трудно сделать, потому что Брин редко отходил от Верити. И когда вечер подошел к концу, она с удивлением обнаружила, что получила огромное удовольствие от приема, которого ждала с опаской.

Гости начали разъезжаться, и леди Биллингтон поднялась тоже.

– Я думаю, что мне пора отдохнуть, дорогая. Когда ты собираешься вернуться в столицу?

– Совершенно не представляю. За весь вечер мы с Сарой едва ли сказали друг другу с десяток слов, она была слишком занята с другими гостями. И Брин не говорил мне о какой-то конкретной дате. Я спрошу его. – Она повернулась, но, к своему удивлению, не обнаружила его рядом. – О, да он куда-то исчез!

– Мне кажется, я видела, что он направлялся к веранде несколько минут назад, – леди Биллингтон улыбнулась про себя, очень довольная тем, с какой предупредительностью майор относился к ее племяннице весь вечер. – Почему бы тебе не пойти и не спросить его? А мне скажешь утром, когда тебя ждать.

Брин стоял в дальнем конце веранды, поставив одну ногу на низкий каменный парапет. Опершись локтем на согнутое колено, он сжимал в пальцах сигару и вглядывался в темноту парка. Верити бесшумно шагнула на веранду. Он неожиданно обернулся, и знакомая теплая улыбка появилась на его губах, собрав в уголках рта симпатичные морщинки, Верити увидела, как он бросил недокуренную сигару за парапет.

– Вы напрасно сделали это.

– Я знаю, что многие не одобряют курения, но это одна из тех привычек, с которыми я никак не могу расстаться. Саре тоже страшно не нравится, что я курю, но она достаточно любезна, чтобы разрешить мне это удовольствие.