Он услышал слова Анжелы:

– А что вы будете делать, Ральф, если ваши планы расстроятся?

Он улыбнулся кривой улыбкой, полной самоиронии:

– Придумаю новые. Я очень быстро ко всему приспосабливаюсь. И будьте умницей и не уговаривайте меня ехать домой, потому что я хочу видеть своих родственничков не больше, чем они желают лицезреть меня.

– Я и не собиралась этого делать, – сказала она. – Я собиралась спросить вас, не хотите ли вы приехать к нам и отдохнуть с нашей семьей.

К ее удивлению, он слегка покраснел.

– Как мило с вашей стороны. Неужели правда?

– А почему бы и нет? Если вы не можете или не хотите ехать к себе, почему не приехать ко мне? Чарли будет рад, отец тоже, а мы со Стивеном будем в восторге. Если только вам подойдет этот уровень. У нас очень скромный деревенский домик, но я обещаю вам, что мы чудесно проведем время. Я обожаю все приготовления, и елку, и подарки, и всенощную службу. Вы сами говорите, что в прошлом году здесь было сыро и противно.

– Я сказал, что было сыро, а противно было потому, что я был на мели, вы же знаете.

– Не увиливайте, – потребовала Анжела. – Почему вы не соглашаетесь? Если ваша приятельница решит свои проблемы с родственницей, то никто не обидится, узнав, что вы передумали. Ну как?

– Более прелестного шантажа и не придумаешь, – сказал он. – А вы не хотите сообщить об этом Стивену? Может быть, он не пожелает, чтобы наемный служащий ел его рождественскую индейку.

– Заткнитесь и не болтайте глупостей. Он вас очень любит. Мы оба вас любим.

Он настолько научился скрывать чувства, что Анжела ничего не заметила, кроме этой легкой краски. Но и это выглядело странно, она не представляла себе, что Мэкстона можно чем-то смутить.

Ральф слегка наклонился к ней через стол. Она выглядела такой хорошенькой, такой нежной в притушенном свете, и, как ни старался, он не увидел в ее глазах ничего, кроме доброты. Он взял ее руку. Он это сделал преувеличенно торжественно, чтобы нельзя было подумать, что это всерьез. Поднес ее руку к губам и коснулся ее на долю секунды.

– Моя прекрасная благодетельница, – продекламировал он, – благодарю вас. Теперь мне не грозит отмечать праздник в одиночестве, рыдая в подушку! Скажите, ну почему вы такая хорошая?

– А почему вы все превращаете в шутку? – парировала она. – Не такая уж я хорошая. Я могу быть очень противной, если захочу, так что берегитесь!

– Что-то я сомневаюсь, – сказал он. – Не пора ли нам присоединиться к Стивену? А то он ворвется и уволит меня за то, что я целую вам руку!

– Что вы за чудак! – рассмеялась она. – Пойдемте. Пусть Жанин уберет со стола. Стивен говорит, что она действует ему на нервы, потому что все время крутится вокруг нас. Он даже предлагал мне избавиться от нее.

– Тогда вы потеряете и мамашу, а она отличная кухарка, как мы только что имели случай убедиться. А следующая будет не только шпионить, но и воровать. Все служанки-француженки шпионят за хозяевами, а итальянки обкрадывают их. Может быть, мне поговорить с ней?

– Не надо, не утруждайте себя. Когда-нибудь я поймаю ее под дверью, разозлюсь и сделаю это сама. Вы правы, Ральф, я не хочу терять обеих. Рыбное суфле было замечательное правда?

– Изумительное, – ответил он. Он открыл дверь и посторонился, пропуская ее. – Но держу пари, ему далеко до вашей рождественской индейки.

– Милый, ты ведь не возражаешь, правда? Мне показалось таким ужасным, что на Рождество он останется один.

– Не думаю, что для него это так же важно, как для тебя, – сказал Стивен. – Он бы нашел себе компанию. Но если тебе это доставит удовольствие, то пусть едет.

– Спасибо, милый. Я считаю, это добрый поступок. Он так озлоблен на жизнь, но где-то в глубине он очень симпатичный. И такой одинокий, а это грустно.

Стивен улыбнулся.

– Ты во всех находишь хорошее, милая, вот в чем беда. А самое ужасное – что с тобой они правда делаются хорошими! Только не слишком жалей его, а то я буду ревновать.

– Ну еще бы, – подыграла ему Анжела. – Он – само очарование, так что будь начеку.

Они крепко обнялись и расхохотались.

Билеты на гала-вечер успешно распродали. Анжела была зачарована силой и чистотой голоса молодой оперной звезды. Она никогда не слышала на сцене Марию Каллас и должна была поверить Мэкстону на слово, что Рената Сольди – певица классом ниже.

Все вокруг так и сверкало; дамы были разряжены и увешаны драгоценностями, как павлины; после того как кончился концерт и был убран буфет, она поднялась наверх и стала вместе со Стивеном смотреть на телеэкран. Он был в веселом настроении и показывал ей на экране крупных игроков. Среди них было много женщин, в том числе известная голливудская звезда.

Анжелу утомил долгий вечер, а пение так потрясло ее, что она чувствовала себя опустошенной. Следующим утром казино закроется на зиму. Сотрудники перейдут на половинные ставки, кроме крупье и банкометов, которые будут получать полные оклады и при этом смогут найти себе временную работу то открытия весной. И уже приближается их отъезд в Англию на рождественские каникулы. Чарли звонил и писал. У него было хорошее настроение, и он уверял, что учится изо всех сил.

Однажды ноябрьским морозным вечером, когда она сидела рядом со Стивеном, смотрела, как в камине горят дрова, и ощущала полный покой и счастье, зазвонил телефон.

– Это брат, – сказал Стивен. – Я возьму аппарат в кабинет, дорогая.

Разговор длился долго. Анжела чуть не уснула в теплой комнате.

– Анжела. – Она, вздрогнув, очнулась. В эти дни она часто дремала вечерами.

– Стивен? Что случилось? Неприятности? – Она мгновенно насторожилась.

Он тяжело опустился рядом.

– Клара снова выходит замуж, – сказал он.

– Но разве это не хорошая новость? – спросила она.

– Моя семья так думает, – ответил он. – Но я не уверен. Совсем не уверен.

– Но почему же? Это доказывает, что они верят в твою смерть.

– Это и брат так говорит. Дескать, запарка кончилась. Она нашла себе мужа, и после Рождества будет свадьба. Этот муж работает у двух братьев из Вест-Сайда. Послушать Пьеро, так это какой-то сосунок, который умеет только приударить за девчонками.

– Может быть, ей это и надо, – предположила Анжела. – Противоположность тебе.

Стивен хмурился, слушая вполуха. Клара, умная, образованная, разбирающаяся в музыке и живописи, – он вспомнил, как в Париже, во время медового месяца, она сказала, что хотела бы стать художницей. И эта Клара выходит замуж за смазливого обормота с накачанными мускулами из банды Джамбино?

Может быть, Анжела права. Возможно, единственный способ для Клары удовлетворить свою ревнивую сексуальность – это опуститься на дно. Но он в это не верил. Такого мужа она могла съесть живьем и выплюнуть косточки.

– Ну ладно, иди ложись, дорогая, – сказал он. – Я скоро приду. Просто хочу все обдумать.

– Хорошо. Я чуть не уснула, пока ты разговаривал. Не волнуйся, все должно быть хорошо. Она начнет новую жизнь. Разбуди меня, если что не так. Обещаешь?

– Обещаю, – сказал он и поцеловал ее.

Конечно, здесь что-то не так. Чем больше он думал об этом, тем меньше все это походило на благополучную версию Пьеро. Клара Фабрицци могла выйти замуж за мелкую мафиозную шпану только в одном случае: если она беременна. Но, судя по времени свадьбы, это исключено. Значит, причина тут другая.

Причина, по которой ее отец допускает такой брак. Пышная свадьба в Нью-Йорке, сказал Пьеро. Все приглашены. Наливая себе стакан виски, Стивен повторил это вслух. Все соберутся в одном месте.

Стивен с такой силой поставил стакан, что донышко откололось. Он не заметил этого. Потянулся к телефону, чтобы нарушить все правила и позвонить отцу. Пьеро не поймет. Только Лука, сам хитрый как змея, прислушается к инстинкту сына и примет его предупреждение.

Мать плакала в трубку: