И тут Сара услышала душераздирающий крик, а затем множество таких же криков. Кричали все, кто был в доме, – мужчины, женщины, дети. Сара не могла разобрать слов.

И тут раздался голос, громкий и спокойный голос человека, привыкшего повелевать. Остальные голоса постепенно стихли, только слышались то здесь, то там жалобные всхлипывания.

– Выходите, – приказал Леонхарт. – Вы в безопасности, я обещаю. Мы не причиним вам вреда.

Солдаты, толпившиеся у дверей, расступились. Теперь Саре было видно, как выходят из своего убежища на улицу дрожащие от страха крестьяне. Некоторые женщины все еще всхлипывали, прижимая к себе детей с заплаканными глазами. Их было около сотни, может быть, даже больше. «И как это все они ухитрились спрятаться в не слишком просторной таверне?» – удивилась про себя Сара.

Когда последний из пытавшихся спрятаться вышел на улицу, на пороге появился сам Леонхарт, строгий и невозмутимый. Он был такого высокого роста, что ему пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой о косяк.

– Люди Фьонлаха! – крикнул Райфл, и все повернулись к нему. – Я – ваш новый господин. Я – Райфл из Леонхарта, и, если вы честные люди и хорошие работники, вам не следует меня бояться.

Если бы ее собственное положение не было таким удручающим, Сара бы, наверное, рассмеялась. Объявив, кто он, Райфл добился лишь обратного эффекта – напугал людей еще больше. По толпе прошел ропот, люди поворачивались друг к другу, полные тревоги, совершенно растерянные. Всхлипывания стали громче, раздался громкий детский плач. Мужчины старались заслонить собой женщин и детей. Сара заметила в руках некоторых крестьян колья и мотыги и сокрушенно покачала головой.

Меч в его руке сверкал убийственным, холодным блеском.

– Пощадите женщин! – вдруг крикнул один из крестьян, и крик его тут же подхватили еще несколько голосов. – Пощадите женщин! Пощадите наших детей!

– Я собираюсь пощадить всех вас! – перекрывая их крики, гаркнул Леонхарт. И только в этот момент ему пришло в голову опустить свой меч.

Крики снова стихли, уступив место тревожному бормотанию. Крестьяне по-прежнему испуганно и враждебно смотрели на солдат.

– Мир вам, добрые люди, – сказал Леонхарт. – Я здесь, чтобы помочь вам. Можете мне верить. Вы – мои подданные, вернее, станете ими довольно скоро. И у меня нет причин ссориться с вами.

Но они не верили ему. Сара ясно видела это по сгорбленным фигурам крестьян, смотрящих друг на друга или в землю, но только не на Леонхарта. Впрочем, Саре трудно было упрекать их в этом. Ведь крестьяне наверняка слышали о Райфле из Леонхарта все то, что слышала она, а именно, что этот человек – слуга дьявола, готовый насиловать и убивать, жечь и крушить все вокруг, провозглашая тем самым конец света.

Да, все они знали, что появление Леонхарта означало неизбежный конец времен.

И Леонхарт, этот человек-демон, наверняка тоже знал, что говорят о нем в здешних местах. Он вдруг повернулся и поглядел поверх толпы прямо на Сару. Затем торжественно вложил свой меч в ножны.

– Я обещаю вам мир, люди Фьонлаха, – снова провозгласил Райфл из Леонхарта. – Ни я, ни мои люди не причиним вам вреда. И чтобы доказать это, я привез с собой одну из вас. Подняв руку, он указал прямо на Сару.

Сара глубоко вздохнула, глядя на толпу невидящим взглядом.

Одна из женщин дрожащей рукой указала на нее, а затем раздался душераздирающий крик. Вслед за ним другой, третий. Все, кто узнавал ее, кричали, охваченные паникой, гораздо громче, чем в тот момент, когда Райфл ворвался в таверну со своими солдатами. Толпа подалась назад. Теперь в страхе все кричали и бежали прочь. Прочь, мимо ничего не понимающего Леонхарта и его людей, обратно в таверну, сметая на пути солдат, пытающихся их остановить. Райфл вынужден был отступить, чтобы толпа не сбила его с ног, но даже это он умудрялся делать с гордым видом победителя.

Через несколько секунд на площади перед таверной остались только Райфл, Сара и люди Леонхарта. Сара твердо встретила изумленный взгляд своего врага.

– Я же говорила тебе! – укоризненно произнесла она.

Ребенком Райфл засыпал по ночам в замке Леонхарт под унылые завывания ветра. Эти звуки стали для него колыбельной песней. Ветер баюкал его, когда он спал в тесной спальне вместе с двоюродными братьями и приятелями, воспитывавшимися в замке. Он пел ему песни, заглушая голоса родителей, начинавших ссориться в своих покоях, когда все остальные обитатели замка отправлялись спать. Он стал ему почти что другом. Это было чем-то постоянным, в то время как все остальное казалось зыбким, словно солнечный зайчик, который пытаешься зажать в ладони.

И когда настало время покинуть Леонхарт, больше всего Райфл скучал о песне ветра. Ему не хватало этих протяжных стонов и вздохов, отдававшихся эхом в коридорах замка, где прошло его детство.

И за все годы скитаний, наполненные необыкновенными приключениями, Райфлу достаточно было только закрыть глаза, чтобы вспомнить этот звук и то странное утешение, которое приносил с собой ветер.

В Леонхарте ветер не встречал на своем пути преград, кроме скал, окружавших замок, лишь пустынные поля с тощей землей и жалким урожаем попадались ему на пути. Если бы не щедрость моря, люди Леонхарта, наверное, давно умерли бы от голода.

Леонхарт отличался от граничивших с ним плодородных земель Олдрича, как ад отличается от рая. Встав на самой границе и повернувшись спиной к Леонхарту, можно было увидеть все, чего были лишены его несчастные обитатели: тучные пастбища и зеленые холмы, поля, дающие щедрый урожай, чистые реки и прозрачные озера. Это был запретный рай, на пути к которому Райфлу предстояло пройти свое собственное чистилище.

Именно поэтому он покинул родину и не появлялся все эти годы в родном замке.

Когда Райфлу исполнилось двадцать два, отец умер, оставив ему в наследство бесплодную землю и нищих подданных. Райфл понял много лет назад, что есть только одно средство покончить с нищетой, и теперь, когда отец умер, никто был не в силах помешать ему воспользоваться этим средством.

Он отобрал самых верных и бесстрашных друзей и сородичей и вместе с ними отправился прочь из родного замка, чтобы предъявить счет всему миру за его жестокость и несправедливость. И это ему отлично удалось. Из его отряда получилась самая бесстрашная и жестокая банда наемников, какую только видело Британское королевство. Во всяком случае, так о них говорила молва. Райфл считал, что они ничем не отличаются от многих других воинов, скитающихся по стране, жадных до битв и добычи. За хорошую плату они становились под знамена лордов в междоусобицах, осаждали замки и захватывали заложников в плен. Они славились своей отчаянной храбростью, за которую им неплохо платили, и это вполне устраивало Райфла.

А если он уставал или чувствовал, что им овладевает тоска и отчаяние, то всегда вспоминал ветер и тощие поля голодного Леонхарта, и это придавало ему сил.

Прошедшие годы помогли Райфлу понять одну неожиданную вещь: как бы сильно ни стремился он обладать Олдричем, он был и навсегда останется чужаком на этой земле. Только одно место во всем огромном мире принадлежало ему по праву рождения – Леонхарт. И какими бы бедными и нищими ни были его владения, они принадлежали ему, он отвечал за эту землю.

Все деньги, которые удавалось добыть кровью и потом, он и его воины отсылали домой, оставляя себе лишь малую толику. И всякий раз, когда Райфлом овладевало желание обладать Олдричем, он с удвоенной силой заботился о Леонхарте. Каждая капля крови друзей и врагов была пролита во имя его несчастной родины, во имя оставшихся там родных и друзей. Каждый день, каждую ночь он думал о Леонхарте. Думал о том, как добыть им семена для посева скот, золото. И оружие. Много, много оружия, чтобы защитить землю в отсутствие ее хозяина от алчных наемников, от таких же бесстрашных головорезов, какими были они сами. От Райфла не укрылась горькая ирония этого факта. И он старался посылать в Леонхарт оружие всякий раз, как представлялась такая возможность.