Он с учтивой улыбкой повернулся к главной диаконисе. Польщенная его словами, она наклонила голову и пробормотала:
– У нас тоже не всегда было так, как сейчас, доктор Адер. На это требуется время.
– Но вы согласны, что со временем… и, конечно, с надлежащим руководством… Розенвальд мог бы стать вторым Кайзервальдом?
– Да, я, разумеется, верю в это. Если там будут работать подходящие люди, преданные делу, способные идти на какие-то жертвы…
– Мы все чрезвычайно высокого мнения о ваших способностях, мисс Плейделл.
– Мне очень приятно это слышать.
– Дело в том, что я собираюсь познакомиться с Розенвальдом. Главная диакониса, разумеется, не может поехать со мной. Мы обсудили с ней это и пришли к выводу, что раз уж вы по счастливой случайности оказались здесь…
Он опять взглянул на меня с той же улыбкой на лице.
– Короче говоря, моя идея заключается в том, что в Розенвальд вместе со мной проедете вы и потом выскажете свое мнение о его возможностях.
– С какой целью?
– Ну, я не знаю, каковы ваши дальнейшие планы.
– Вы имеете в виду, что я могла бы работать там?
– Меня интересует ваше мнение о Розенвальде. Вы доказали, что можете быть хорошей сестрой милосердия.
Возможно, вас вдохновит идея сделать из него больницу, подобную Кайзервальду.
– Но это будет означать, что мне придется оставить дом, родину, друзей…
– Вы слишком далеко загадываете. Давайте поедем завтра туда, вместе осмотрим место, и вы скажете, что думаете о его перспективах. Я отправляюсь в Розенвальд завтра рано утром, верхом. Вы ведь ездите верхом, не так ли, мисс Плейделл?
– Да, езжу. Но у меня нет с собой костюма для верховой езды.
– Мы можем помочь в этом мисс Плейделл? – обратился он к главной диаконисе.
Она считала, что да. Конечно, никто из сотрудников больницы не ездит верхом, но неподалеку живет некая фрейлейн Клебер. Она прекрасная наездница и охотно одолжит мне все, что нужно.
– Если вам удастся сегодня найти костюм, мы сможем выехать завтра утром. Добираться в Розенвальд придется все утро, но вернуться мы могли бы, как мне кажется, в тот же день, хотя и поздно вечером. Впрочем, если нас что-либо задержит, мы можем и заночевать в Розенвальде.
Главная диакониса выглядела очень озабоченной – наверное, она считала, что мне нужна дуэнья. Мне показалось, что она даже собирается предложить на эту роль кого-нибудь из диаконис, но потом я вспомнила, что ни одна из них не ездит верхом, и отвергла эту мысль. Вместо этого я сказала:
– Вы знаете, доктор Адер, я приехала сюда с Элизой Флинн. Вы, должно быть, помните ее.
Он нахмурил брови, припоминая.
– Ну, такая крупная женщина… и очень умелая сиделка.
– Ах, да, – вспомнил он. – Большая Элиза. Но я не думаю, что она могла бы поехать с нами – вряд ли она хорошо ездит верхом?
– Я почти уверена, что она вообще не умеет ездить. – Значит, как я и предполагал, мы с вами поедем вдвоем, мисс Плейделл. Толпа народу тут совсем ни к чему. Мы только осмотрим место, оценим его возможности и так далее…
Не знаю, почему, но настроение у меня было прекрасное. Я проведу целый день в его обществе! Конечно, мне и на минуту не могла прийти в голову мысль, что я останусь работать в Розенвальде. Меня интересовало только одно – он приехал, он здесь, рядом со мной, и я буду с ним наедине целый долгий день…
На будущее я не загадывала.
Новость ошеломила Элизу.
– Этот человек… здесь? – запинаясь, спросила она.
– Ничего удивительного. Он – известный врач, и, конечно, его интересуют места подобные Кайзервальду. Германия вообще считается средоточием лучших больниц Европы, а сейчас, когда в них начались такие грандиозные преобразования, многие приезжают сюда, чтобы увидеть все собственными глазами.
– А я уверена, что он все сам подстроил! Он заманил вас сюда…
– Ну, Элиза, не говорите глупостей! Зачем ему это?
– Потому что он вами интересуется. Он покончил с Генриеттой, а теперь пришла ваша очередь.
– Ну, говорю же вам – мы собираемся вместе осмотреть больницу. В этом нет ничего романтичного или загадочного.
– Вы с ним… вдвоем! Нет, так не пойдет. Я поеду с вами.
– Нам придется путешествовать верхом, а вы ведь не умеете ездить на лошади. Послушайте, Элиза, в этом нет ничего особенного…
– Однако чувствуется, что вам эта поездка по душе.
– Меня тоже интересует это новое место – Розенвальд. Может быть, мы обе могли бы потом туда съездить.
Услышав о такой перспективе, она явно оживилась, и я поспешила перевести разговор на другую тему:
– Мне нужно сходить к фрейлейн Клебер. Она живет тут неподалеку. Г. Д. говорит, что она могла бы одолжить мне костюм для верховой езды. У нее их несколько, а роста мы примерно одинакового.
– Вы хотите сказать, что Г. Д. собирается разрешить вам поехать с ним вдвоем?
– По-моему, вы устраиваете много шума из ничего и вообще я спешу – мне нужно успеть к фрейлейн Клебер. Пойдемте со мной!
Элиза подчинилась с явной неохотой.
Фрейлейн Клебер жила в очень симпатичном домике рядом с фрау Лейбен.
Мы легко нашли его, а когда почти приблизились, до нас внезапно донесся звук выстрела. Удивленные, мы остановились и уставились друг на друга, а тем временем раздался еще один выстрел, потом еще и еще.
– Интересно, что там случилось? – спросила Элиза.
Мы поспешили к дому. Никого не было видно. Проходя по прекрасно ухоженному саду к каким-то конюшням, мы услышали еще один выстрел. Теперь было понятно, что звук доносится из-за конюшен.
Наконец, мы обогнули их, и нашему взору предстала такая картина – на дереве была укреплена мишень, по которой стреляла женщина. Заслышав наши шаги, она обернулась.
– Ах, простите, я только сейчас вас заметила, – воскликнула она. – Решила немного потренироваться к Празднику стрелков. Он уже через месяц, а я не в лучшей форме.
Фрейлейн Клебер – а это была она – оказалась худощавой и высокой женщиной средних лет, с волосами, уже слегка тронутыми сединой. Мы действительно были примерно одной комплекции.
– Может быть, мы пришли не вовремя? – поинтересовалась я.
– О нет, что вы! Вы ведь из Кайзервальда, правда? Я знала, что вы придете. Буду очень рада помочь вам экипироваться.
Я представила Элизу, но она не говорила по-немецки и потому не могла участвовать в нашем разговоре.
– Вы делаете мне большое одолжение, – сказала я. – Я не захватила с собой амазонку – мне и в голову не могло прийти, что она здесь понадобится.
Она кивнула.
– Меня предупредили, что вы должны прийти, но я тут же забыла, в какое именно время. Все мои мысли заняты предстоящим праздником. Он проходит каждый год, и я всегда в нем участвую. В это время не могу думать ни о чем другом. Я так жду стрельбы по птицам (фрейлейн Клебер назвала этот вид соревнования по-немецки – Vogelschiessen – и пояснила, что речь идет о стрельбе по дятлам). Еще я надеюсь стать Королем стрелков. Его выбирают каждый год из числа наиболее отличившихся участников праздника. Конечно, до сих пор ни одной женщине не удавалось добиться этого титула.
– Желаю вам успеха, – сказала я.
– Проходите в дом. Я сейчас тоже к вам присоединюсь, но прежде уберу ружье.
Вместе с хозяйкой мы подошли к сараю, который был превращен в некое подобие оружейной комнаты.
– Мой отец был великолепным стрелком. Его выбирали королем почти каждый год. Это все его ружья. Они достались мне по наследству, чего, к сожалению, не скажешь об умении стрелять.
Она зачехлила ружье и, обернувшись к нам, внимательно посмотрела на меня.
– Ну что ж, мы и вправду примерно одного роста и комплекции, так что, я думаю, никаких трудностей с костюмом не будет.
Мы зашли в дом и поднялись в ее спальню. У фрейлейн Клебер было четыре амазонки, каждая из которых мне подошла бы. Она предложила мне взять наиболее приглянувшийся костюм, и я остановилась на светло-серой юбке, жакете того же цвета и серой шляпе.
