Устав от терзающих ее голову мыслей, Люси решила уехать на весь день из дома. Даниэла не вернулась домой ночевать, и, представляя ее в объятиях Стивена, она испытывала жуткие муки ревности. Заглушить их не могла даже мысль о том, что конечная цель Стивена – деньги, а вовсе не ее сестра. Любовником он был отменным и совершенно неутомимым. Погружаясь всякий раз в его объятия, Люси испытывала ни с чем не сравнимое блаженство. Стивен стал для нее чем-то вроде наркотика, отказаться от которого она, как ни старалась, не могла. «Все равно он будет моим, – упрямо твердила она себе, – но что я не позволю ему сделать, так это уничтожить Даниэлу». Вчера утром, когда она встречалась с ним на его квартире, он вновь начал говорить о том, что расположенное в горах ранчо, куда он собирался поехать вместе с Даниэлой, является идеальным местом, для того чтобы навсегда избавиться от нее.

«Я тоже поеду туда и постараюсь не отходить от нее ни на шаг». Она немного успокоилась и, решив полностью посвятить этот день себе, направила автомобиль к центру города. Когда-то, едва приехав в Сан-Франциско, она сразу же поняла, что этот город является неистощимым источником наслаждений для тех, у кого есть деньги. И сейчас, имея возможность покупать все то, о чем она когда-то могла только мечтать, Люси старалась не отказывать себе ни в чем. Бутики на Ломбард-стрит, ювелирные магазины на площади Аламо, огромные торговые центры на Пассифик-роуд, изысканные рестораны Чайна-тауна стали для нее своеобразным наркотиком, без которого она уже не могла обходиться. Особенно льстила Люси та учтивость, которую проявляли к ней владельцы самых модных в городе магазинов и ресторанов, принимавшие ее за Даниэлу.

Вот и сейчас, съехав с моста Золотые Ворота и припарковав машину на Магнум-роуд, Люси прямиком направилась в маленький мексиканский ресторанчик, о котором ей недавно рассказала Даниэла. Ресторанчик назывался «Ноэми», и там можно было отведать настоящие мексиканские блюда, привычные ей с детства. В ресторанчике было всего пять столиков, а за стойкой стояла сама хозяйка, мулатка таких необъятных размеров, что было странным, как она вообще смогла поместиться туда.

Улыбнувшись Люси, хозяйка предложила ей попробовать фирменный напиток заведения, кокосовый ликер, а затем велела официанту отнести на ее столик напиток из агавы и пирожные из зеленой кукурузы с корицей и анисом. Наслаждаясь едой, Люси не заметила, как хозяйка вышла из-за своей стойки. Она увидела ее, только когда та уже сидела за ее столиком.

– Ведь вы не мисс Даниэла? В городе ходят слухи, что в Честнат-хауз вернулась похищенная в далеком детстве сестра мисс Даниэлы, но я не верила им. А теперь вижу, что это правда.

– Но как вы смогли отличить меня от Даниэлы? – удивленно воскликнула Люси. – Ведь все говорят, что мы похожи с ней как две капли воды!

– Похожими могут быть лица, но не души. Твоя душа покрыта мраком, но за ним я вижу свет. Эгун говорит мне, что свет этот появился совсем недавно, но с каждым днем он будет становиться все ярче. Мрак в твоей душе рассеется, и ты сможешь стать такой, какой хотела видеть тебя твоя мать и какой в глубине своей души ты и сама хочешь стать.

Слова сидящей перед ней женщины вызвали у Люси озноб во всем теле. «Неужели она знает и то, что я готова была пойти на убийство?»

Живя в Мексике, она впитала в себя несколько культур. Крещенная в католичестве, она тем не менее несколько раз была свидетелем индейских и негритянских языческих обрядов и потому знала, какую силу они хранят в себе и какой силой наделены те, кто посвящен в них. Эта женщина явно была из числа посвященных, ведь иначе как смогла бы она понять, что именно хранит ее, Люси, душа.

– Я никому не желаю зла, – хриплым от волнения голосом произнесла девушка. – Я лишь хочу получить то, что должно принадлежать мне по праву.

– В конце пути ты получишь то, о чем мечтаешь, но будет ли это радовать тебя? Никто не вправе распоряжаться чужой душой. Я говорю тебе об этом, потому что люблю твою сестру. У нее особая душа, чистая, как падающая с небес вода. Ангел всегда рядом с ней, и он не даст ее в обиду, даже если ты в самый страшный для нее момент отойдешь в сторону. Но ты не отойдешь. Я вижу, что любовь уже пустила росток в твоем сердце, и, хотя он еще слишком мал, ничто уже не сможет уничтожить его.

– А можно изменить хоть что-нибудь? Что я могу сделать для этого?

– Ничего уже нельзя сделать. Хранитель времени уже сделал запись в книге судеб, но я буду молиться за вас обеих, помни об этом.

Удивительно легко встав со стула, грузная женщина вернулась за стойку, а спустя несколько минут уже занялась новыми посетителями. Разговор с ней настолько потряс Люси, что она еще около часа сидела за столиком, устремив взгляд в одной лишь ей известное место на стене. «Мрак в твоей душе рассеется, и ты сможешь стать такой, какой хотела видеть тебя твоя мать»... Да, она сделает все от нее зависящее, чтобы защитить свою сестру, а дальше... дальше пусть сама судьба расставит все по своим местам.

Оплатив счет, Люси вышла из ресторанчика и долго еще бродила по центральным улицам города. Сейчас душа ее была подобна маятнику. Стивен и Даниэла как два разноименных полюса. Ему она уже отдала свою любовь, любовь плотскую, любовь к ней, любовь духовная, только начинала набирать свою силу. Удастся ли ей, находясь между ними, обрести хоть какое-то подобие равновесия?..

Вернувшись домой, она застала Даниэлу работающей за компьютером. Ее лицо, обычно такое приветливое, было сейчас словно чужим, и, невольно оробев, Люси не стала отвлекать ее, а просто села рядом в надежде, что та сама заговорит с ней.

– У нас неприятности в фонде, Люси, – оторвавшись наконец от работы, проговорила Даниэла. – Кто-то снял со счета фонда почти пятьдесят тысяч долларов. Я жду мистера Крейга и двух его помощников. Они должны помочь мне разобраться со всем этим. И если бы ты согласилась помочь мне...

– Помочь? Но я же ничего не понимаю в бухгалтерии!

Оторвавшись от экрана монитора, Даниэла откинулась на спинку стула и, потянувшись, произнесла: