– Дом Контессы летом полон, – заявляет Дерек; при этом кожаный диван скрипит так, будто кто-то из присутствующих пустил газы.

– Завтра к нам приезжают очень симпатичные бельгийцы, – говорит Белинда. – Они не то хирурги, не то врачи, не то юристы, – не помню точно, но они определенно профессионалы в своем деле.

– Это мило, – замечает Барбара.

– Д-да, – подтверждает Белинда, наклоняя голову набок. – Как мило будет вести какие-нибудь умные разговоры.

– Да, – соглашается Барбара. – Это всегда мило… Ну, – добавляет она и слегка хлопает в ладоши, – может, нам уже перейти в столовую и сесть за стол? Стив сказал, что, возможно, опоздает, поэтому, полагаю, мы продолжим без него.

– Стив? – говорит Белинда, поднимаясь с кожаного розового стула. – Я знаю этого Стива?

– Ты знаешь Стива, – уверяет ее Дерек. – Все знают Стива.

– Стива, дизайнера, – добавляет Барбара.

– Дизайнера? – спрашивает Белинда.

– Он, наверное, и твой дом перестраивал, – с готовностью подсказывает Барбара.

– Не думаю, – улыбается Белинда. – Моим домом занимались итальянцы.

– Ты уверена? – говорит Дерек, поднимаясь и поправляя штаны в промежности.

– Разве ты не купила свой дом уже готовым? – спрашивает Хоуард, по-прежнему стоя возле двери. – У того английского дизайнера?

– Не полностью готовым, – поправляет его Белинда.

– Ну, тогда как ты можешь быть уверена, что он не перестраивал твой дом ? – Хоуард делает еще один большой глоток.

– В любом случае сейчас он также и агент по недвижимости, – говорит Белинда. – Он всегда такой милый.

Люстра в столовой приглушена, чтобы казалось, что большая белая комната купается в огне свечей. Окна маленькие, и хоть они и открыты, но вовсе не пропускают внутрь сквозняка. На выложенном плиткой полу лежит персидский ковер, серебристый, с перемежающимися пятнами розового и персикового цвета, а на стене висит большой, в золотой рамке, семейный портрет Дерека и Барбары с детьми. Длинный стол красного дерева уставлен серебряной посудой. Ближе к середине в больших серебряных вазах лежат горы фруктов и орехов, а по бокам стоят графины с вином. Все выглядит так пышно и обильно, что можно подумать, будто на дворе Рождество.

Любители хороших вещей, Дерек и Барбара – щедрые хозяева и с удовольствием делятся с друзьями результатами своих высоких доходов. Пока Дерек наливает гостям кьянти, Барбара занята на кухне: она режет пласты фуа-гра, в большом количестве купленные во время последней поездки во Францию.

– Я знаю, вы считаете, что это надо намазывать на тонкий ломтик поджаренного хлеба, – говорит Барбара, садясь, – но мы с Дереком предпочитаем толстые ломти. Надеюсь, вы не возражаете?

– Вовсе нет, – отвечает Хоуард, его рот уже набит.

– Нет, – говорит Белинда, вытаскивая мякиш своего бутерброда ногтями. – Какой хитроумный рецепт!

Но, боюсь, я просто не смогу съесть столько крахмала.

– А по-моему, это очень вкусно. И очень любезно с вашей стороны, – говорит Мэри.

Дерек не способен ответить. Он набил полный рот и пытается проглотить, на глаза его наворачиваются слезы от натуги. В тот момент, когда он наконец проталкивает все это в горло, запив вином, входит Стив с бутылкой «Просекко» в каждой руке.

– Дерек! Барб! Дамы! Господа! – говорит он собравшимся, кивком и улыбкой приветствуя всех и каждого. – Извините, что я так сильно опоздал. Что я могу сказать? Мне нужно было заключить сделку возле Сан-Джимми, но я ехал сюда так быстро, как будто мне кто яйца поджег… Так что я пропустил?

– Ничего, абсолютно ничего, – говорит Барбара, перекатывая кучку еды на одну сторону рта и разговаривая другой половиной. – Садись, Стив, садись.

Маленького роста, опрятный, с коротко стриженными волосами, Стив чем-то напоминает терьера. У него яркие глаза, резкие движения, он полон энергии и чрезвычайно подвижен. От природы наделенный способностью выживать в трудных обстоятельствах, этот парень умеет унюхать выгодную сделку на расстоянии сорока шагов.

– Положить это в холодильник, Барб? – спрашивает он, размахивая двумя высоко поднятыми бутылками.

– Не говори глупостей, – говорит Барбара, хлопая его по плечу рукой. – Садись. Я сама это сделаю.

– О, как здорово – паштет! – радуется он и выдвигает стул рядом с Белиндой.

– Это фуа-гра, – поправляет Белинда.

– Хорошо, – ухмыляется Стив.

– Ты со всеми знаком? – спрашивает Дерек, прочистив горло.

– Не, вроде нет, – фыркает Стив, густым слоем намазывая фуа-гра на толстый ломоть хлеба.

– Это Хоуард, наш местный писатель, – говорит Дерек. Стив кивает, жуя свой бутерброд. – Это Мэри, дочь Белинды. – Стив снова кивает. – А это, – он делает паузу, – это Белинда, наш новый местный писатель и Контесса долины. – Дерек практически готов зааплодировать. Белинда улыбается.

– Хорошо, Линда, – говорит Стив. Он глотает свой бутерброд, щелкает языком и «стреляет» в нее правым указательным пальцем.

– Белинда.

– Да, конечно. Не важно, – говорит он. – Как бы там ни было…

Пока Стив заглатывает еду со скоростью смертельно проголодавшегося человека, разговор постепенно переключается на то, как он провел день. Прожевав очередную порцию или даже с набитым ртом, он рассказывает о сделке, которую только что заключил с парой британцев: они заплатили больше полумиллиона за виллу с бассейном в окрестностях Сан-Джиминьяно.

– Симпатичное местечко, – говорит он. – Забавно, что три года назад дом стоил вполовину меньше. Вы, народ, сидите тут на золотых рудниках. Долина не настолько интересна, чтобы о ней рассказывать в письмах домой, но зато до смешного близка к Сан-Джимми.

Все улыбаются и молча поздравляют себя с подорожанием своей собственности: приятно сознавать, как предусмотрительны они были, что завоевали себе место под солнцем во главе стада.

Пока Барбара подает свою фирменную тушеную курицу с авокадо под сметанным соусом, Стив просвещает всех собравшихся за столом: во что обойдется переложить терракотовой черепицей крышу сарая Дерека. Белинда сидит, сдвинув локти, склонив голову, с застывшей улыбкой на лице – делает вид, что слушает. Хоуард реквизировал стакан для воды, чтобы использовать его как емкость для вина, и потерял контроль над мышцами лица. Чем дольше говорит Стив, тем больше Хоуард пьет – и тем сильнее его щеки обвисают, а тело заметно соскальзывает под стол.

Барбара сопровождает рассказы и заявления Стива одобрительными взглядами и время от времени мычит в знак согласия.

Дерек кивает со знанием дела, а Мэри тем временем тихо ест закуску и считает минуты до того момента, когда сможет пойти домой.

– Вы знаете, что асфальтируют белую дорогу в соседней долине? – спрашивает Стив; ложка в его руке гордо устремлена вверх, а пудинг из паннакотты с клубникой вращается во рту, как белье в стиральной машинке.

– Да? Правда? – говорит Барбара.

– Угу. Возможно, и с вашими дорогами скоро сделают то же самое.

– И на минуту не могу допустить такой мысли, – улыбается Белинда.

– Почему? – спрашивает Стив.

– Потому что мы бы знали об этом, – отвечает Белинда, быстро отхлебнув вина. – В долине не происходит ничего такого, о чем мы, и, конечно же, я, не знали бы.

– Ты знаешь, она права, – настаивает Дерек, глаза его слезятся от вина. – Она знает все, что происходит в долине. В конце концов, она Контесса.

– Право же, Дерек, замолчи. – Белинда одергивает свой артистический костюм.

– Ты знала, что в вашу долину приезжает американец? – спрашивает Стив, отодвигая пустую вазочку из-под пудинга на середину стола.

– Боюсь, мы все знаем об этом уже давно. – Белинда тихонько и самоуверенно посмеивается.

– Знаем? – переспрашивает Хоуард, раскачиваясь всем телом от усилия, которое прилагает для поддержания разговора.

– О да, – заверяет Белинда, и глаза ее сужаются.

– Ах да. – В голосе Хоуарда звучит насмешка. – Хотелось бы вот только знать, что это за американец, который покупает практически разрушенный дом в центральной Тоскане.