— С удовольствием.

Мы еще немного выпили.

— Послушайте, Сужаль, — сказал я, ставя на столик пустой бокал, — меня ничуть не интересует ваша личная жизнь, но, поскольку я веду полицейское расследование, иногда волей-неволей приходится задавать бестактные вопросы…

— Ну так валяйте.

— Вы любовник мадам Гажан?

— Нет.

— Но вы ее любите?

— Да… и все же, повторяю, не до такой степени, чтобы прикончить супруга Эвелин в надежде занять его место.

— А она вас любит, Сужаль?

— Мне бы очень хотелось ответить вам «да», но, по правде сказать, понятия не имею. А уж я ли ее об этом не спрашивал? Но Эвелин вечно уклоняется от прямого ответа… Поэтому в конце концов, как ни грустно, я пришел к выводу, что она искренне привязана к мужу… что весьма досадно…

— Вы находите?

— Марк не заслуживает такой жены, как Эвелин! Впрочем, если он и в самом деле смылся вместе со своим изобретением (на что, между нами говоря, я от души надеюсь), возможно, Эвелин наконец поверит, что ее драгоценный супруг — всего-навсего подонок!

— И давно вы любите мадам Гажан?

— С незапамятных времен.

— А точнее?

— С тех пор как мы познакомились лет пять назад.

— И как же это случилось?

— Время от времени Эвелин заходила в мое кабаре.

— Одна?

Сужаль немного смутился.

— Наверное, ее сопровождал Турнон? — вкрадчиво предположил я.

— Так вы уже в курсе?

— Это моя работа.

— Да, Турнон был ошибкой в жизни Эвелин. К счастью, она заблуждалась недолго.

— Однако, связавшись с Гажаном, она совершила еще более крупную, не так ли?

— Не совсем… Марк ведь все-таки женился на ней.

Мы немного помолчали.

— Слушайте, Сужаль… А вам никогда не приходило в голову, что, возможно, Эвелин Гажан тоже ведет двойную игру?

Скажи я вдруг, что запросто бываю в Елисейском дворце, он и то не удивился бы больше.

— Не понимаю…

— Эвелин прежде многих других оценила возможности Марка и его честолюбивые устремления… Долгое время она не мешала ему продолжать работу, а как только он достиг результата — гоп! — Эвелин принимается за дело. Она уговаривает мужа совершить предательство и заработать на этом кучу денег. Потом супруги вместе разыгрывают комедию с бегством Гажана, но дело оборачивается куда хуже, чем они рассчитывали. Сначала появляется мой друг и, разгадав замысел Гажанов, гибнет, затем настает очередь Сюзанны Краст. Секретарша Турнона настолько возмущена поведением бывшей коллеги, что решается открыть мне всю правду, за это ее тоже убивают. Потом пытаются раздавить меня, а далее следует покушение на инспектора Лафрамбуаза, хотя о его дружбе с Сюзанной Краст никто не знал. Очевидно, преступникам хватило того, что полицейский решил отомстить за ее смерть и помочь мне по мере возможностей. Ну, так что вы об этом думаете, Сужаль?

Он утомленно пожал плечами:

— У вас богатое воображение… Знай вы Эвелин, как я ее знаю, ни за что бы не поверили, что она способна на убийство… Это полная чушь!

— Я и не утверждаю, что она убивала сама, скорее какой-нибудь сообщник действовал по ее указке.

— Сообщник в таком деле? Да где ж, черт возьми, она могла бы его разыскать?

— Возможно, ей согласился помочь человек, достаточно влюбленный, чтобы исполнить любые требования? Вы, например…

Ожидая бурной реакции, я внимательно наблюдал за Сужалем, но он только хмыкнул.

— Да, согласен, я и впрямь люблю Эвелин, но, как я вам уже не раз говорил, отнюдь не до такой степени! Я вовсе не собираюсь мечтать о ней до конца своих дней на каторге! Придется вам подыскать для своей истории другой эпилог! Возможно, я не так романтичен, как вы полагаете…

— Или не так безумно любите мадам Гажан, как вам кажется?

— Только потому, что ради ее прекрасных глаз не желаю превратиться в убийцу?

— А может, по другой причине? Ведь у вас уже есть подруга, Линда Дил, и, по слухам, она весьма дорожит вашей привязанностью…

На сей раз Сужаль от души расхохотался.

— Я вижу, у вас совсем плохо с головой, а? Линда? Да между нами никогда ничего не было! Слышите? Ни-ког-да! Она — моя служащая, и ничего больше… И если я обращаюсь с мисс Дил вежливее, чем с гардеробщицей, то лишь потому, что у нее есть своего рода шик, а кроме того, она — звезда моего кабаре. Вот и все. Ясно?

На улице, закрыв за собой дверь, я столкнулся с Линдой Дил.

— Я вас узнала, месье Лиссей… Ведь это вы на днях заходили к Фреду? И все — из-за той истории с Гажаном? Умоляю вас, поверьте, вы ошибаетесь. Фред не имеет ни малейшего отношения к этому грязному делу!

— Но кто же тогда?

— Я… я не знаю… Но только не Фред, клянусь вам!

Я поймал ее за руку.

— Вы его любите, не так ли?

— Да!

И, неожиданно вырвавшись, девушка убежала в «Кольцо Сатурна». По дороге к Кэнконс, где осталась моя машина, я думал, что Фред Сужаль разыграл передо мной целый спектакль. Я нисколько не сомневался, что он действительно любит Эвелин Гажан, но и Линда Дил, несомненно, его любовница. Вероятно, милейший Фред успел предупредить ее, но Линда уже одним своим пылом выдала тайну.

Сев за руль «воксхолла», я еще раз обдумал все сведения, которые мне удалось собрать о Марке Гажане. В настоящий момент он представлялся мне ловким и расчетливым пройдохой. Однако заключительный штрих к портрету могла бы добавить лишь Эвелин, и я направился в сторону Кодрана.

Эвелин встретила меня очень холодно и сразу без обиняков заявила:

— Имейте в виду, я страшно недовольна вами!

— Не может быть!

— Что вы сделали с Сужалем вчера вечером?

— Мне этого безумно хотелось с той минуты, как вы нас познакомили!

— Но почему?

— Потому что я не могу спокойно слушать, как он распространяется о своей любви к вам!

— Уж не ревнуете ли вы, часом?

— А если и так?

— Месье Лиссей… вы?

— Но успокойтесь: ваш драгоценный Фред уже успел отыграться, хорошенько дав мне по голове, как только я вошел к нему в кабинет!

— Вы оба совсем спятили! Или вы забыли, что я замужем?

— Именно о вашем супруге я и хотел бы с вами побеседовать.

Эвелин изучающе поглядела на меня, видимо гадая, уж не смеюсь ли я над ней, но быстро убедилась в моей полной серьезности.

— Вы, я вижу, любите удивлять, правда, месье Лиссей?

Я устроился в гостиной и наблюдал, как Эвелин готовит коктейли. В голове снова замелькали те же фантазии, что и утром, и я опять сказал себе, как приятно было бы жить в таком удобном доме с женщиной, которой я пока не решался четко и ясно сказать о своих чувствах. А кроме того, как мне только что напомнила Эвелин, она уже замужем. Впрочем, я не сомневался, что этому браку скоро настанет конец.

Я объяснил, что хотел бы получше узнать Марка Гажана и таким образом попытаться угадать, что же с ним могло произойти. Эвелин принесла еще одну фотографию мужа, крупнее той, что стояла на комоде. Но и на ней застыло все то же не красивое, не уродливое, а самое что ни на есть банальное лицо. Подобных людей просто не замечаешь в толпе, и это может быть как слабостью, так и преимуществом. Как ни странно, мне показалось, что Гажан слегка смахивает на Сужаля. Немного поколебавшись, хозяйка дома признала, что я, пожалуй, прав.

— А теперь, мадам Гажан, я попрошу вас как можно откровеннее нарисовать мне моральный портрет своего мужа.

Она попыталась уклониться от прямого ответа:

— А что мы вообще знаем о тех, с кем годами живем рядом?

— Я приехал сюда отнюдь не ради досужих философствований, а с вполне определенной миссией, и без вашей помощи, мадам, мне не довести ее до успешного конца.

— Мы с Марком познакомились на заводе Турнона…

Мне вовсе не хотелось выслушивать признания о ее прежней связи с директором завода.

— Знаю-знаю… Если не возражаете, давайте сразу перейдем к тому, что привлекло вас в Гажане, хорошо?