С каждым прыжком граната падала все ниже и наконец рухнула в мои цепкие пальцы.
У вспышки пятисекундный таймер — если сорвать чеку слишком рано, громилы успеют шмыгнуть за дверь, если промедлю, могу остаться без руки. Не самый лучший способ снять наручники!
Сорвав чеку, я начал считать: один...
Парень, стоявший слева от двери, схватился за автомат.
Два...
— Подождите секунду, подождите! — надрывая горло, заорал я.
Три...
Громилы с отвращением переглянулись. Ясно, что они думают: «А Хольцер говорил, что этот урод опасен!»
Четыре... Зажмурившись, я повернулся к ним спиной и резким движением кисти швырнул гранату. Судя по звуку, она упала на пол, покатилась, раздался грохот, и взрывная волна швырнула меня на пол.
Я катался по полу, пытаясь привести в порядок дыхание. Ощущение как на большой глубине: сильно давит на барабанные перепонки и нечем дышать.
Парни Хольцера выглядят ничуть не лучше: оглушенные и ослепленные, катаются по полу. Сделав глубокий вдох, я попытался встать на колени. Не тут-то было: тут же потерял равновесие и упал на бок.
Поднявшись на четвереньки, один из парней принялся нащупывать автомат. Нужно срочно подняться, тем более что громила шарит вокруг себя и вот-вот найдет «пушку».
Выставив дрожащую левую ногу вперед, я попытался подняться, но снова упал. Без рук-то равновесие не удержишь.
Ловкие пальцы вот-вот схватят автомат...
Перекатившись на спину, я низко опустил сцепленные наручниками руки и, бешено дергаясь, поставил в получившуюся петлю сначала одну ногу, потом вторую. Таким образом руки оказались впереди, и я смог подняться на четвереньки. Не успев обрадоваться, я увидел, что автомат уже вернулся к хозяину.
Каким-то чудом мне удалось встать, шагнуть к парню с автоматом и даже пнуть его в лицо. Пинок получился что надо, и мы попадали в разные стороны.
На ноги я вскочил одновременно со вторым парнем, судорожно мигающим от яркой вспышки. Глаза слезятся, но мое приближение он как-то заметил — правая рука поползла в карман за оружием.
Значит, у него пистолет, здорово, но воспользоваться им я не позволю! Киллер не успел понять, в чем дело, а я уже ударил по шее закованными в металл запястьями. Надеюсь, что-нибудь да порвал! Не останавливаясь на достигнутом, я закинул руку за вражескую голову и стал бить о свое колено. Еще, еще и еще... Так, кажется, готов!
Обернувшись к двери, я заметил, что первый громила снова в строю, причем с ножом в руках.
Разве можно атаковать без подготовки? Я уже сделал полшага вправо, и нож в меня, естественно, не попал.
Повернувшись против часовой стрелки, я зажал руку с ножом между запястьями и попытался повалить парня на пол, но он отлично держал равновесие. Мы боролись так несколько секунд, и я начал опасаться, что вот-вот потеряю нож.
Я ударил соперника в нос и закинул скованные запястья за голову. Теперь бросок через левое плечо. Когда тело достигло наивысшей точки полета, я схватил киллера за шею и пережал сонную артерию. На пол он приземлился совсем вялым, и из безжизненной руки выпал нож.
Кажется, можно передохнуть и обо всем поразмыслить. Интересно, у которого из них ключи от наручников? Первый из киллеров выглядел ужасно: синеющая кожа, распухший, вывалившийся изо рта язык. В кармане ключи от машины. Так, придется обыскивать второго. Да, то, что я ищу, у него. В следующую секунду я был свободен и прихватил валяющийся на полу автомат.
Бежать, бежать отсюда! Как я и ожидал, осталась одна машина. Я быстро завел мотор и выехал на улицу.
Ясно, куда меня завезли: вагончик рядом с федеральной трассой, в пяти-шести километрах от военно-морской базы. По плану седан Хольцера нужно остановить до того, как они въедут на территорию базы. Хольцер уехал всего пять минут назад. Судя по интенсивности движения и количеству светофоров, время еще есть.
Шансов немного, зато одно важное преимущество: мне плевать, выживу я или нет.
Я выехал на шоссе № 16, включив фары и бешено сигналя, чтобы ехавшие впереди дали дорогу. Трижды проехал на красный, а напротив здания почты вылетел на встречную полосу, чтобы, когда загорится зеленый, стартовать раньше всех. Несмотря на бешеную скорость, мне удалось пристегнуться. А машина ничего, с подушкой безопасности!
Жалко, что пришлось использовать гранату: ее я собирался швырнуть в машину Хольцера. Да, придется импровизировать.
Метрах в десяти от ворот базы я увидел седан, сворачивающий направо, к КПП. К машине шел молодой десантник в камуфляже, по его команде водитель открыл окно. У самого КПП полно охраны: наверняка ищут бомбу.
Передо мной слишком много машин — не успею...
Окно открыто, нужно срочно действовать! В отчаянии я стал сигналить. Десантник огляделся, но откуда доносится звук, не понял. Пришлось просигналить еще раз. Парень в камуфляже бестолково смотрел по сторонам.
Я выехал на тротуар, сбивая урны и припаркованные велосипеды. Пешеходы в ужасе разбегались. До ворот несколько метров, и, резко свернув направо, я прямо по клумбам устремился к седану. Десантник едва успел отскочить, увидев, что я несусь на полной скорости. Итак, я въехал в седан со стороны водителя, автомобиль развернуло так, что вместе мы образовывали гигантскую букву V. Хвала воздушной подушке, надувшейся, как говорилось в рекламе, в одну наносекунду, именно ей я обязан жизнью!
Отстегнувшись, я попытался открыть дверь, но ее заклинило. Пришлось лечь на спину, перебросить ноги в открытое окно и, держась за верхний поручень, выбираться из машины.
Седан всего в двух шагах. Схватившись за руль, я вполз в салон, больно ударившись коленями о дверь. Устроившись на коленях у водителя, я оглянулся назад. Хольцер сидел слева и, судя по виду, еще не пришел в себя от столкновения. Рядом с ним молодой парень, скорее всего помощник, а между ними металлический атташе-кейс.
Я схватил Хольцера за голову и прижал к виску дуло автомата. В окно заглянул пехотинец с автоматом наголо. Я еще сильнее сжал голову Хольцера.
— Отойди, иначе прострелю его чертову башку! — проревел я.
Парень и бровью не повел и автомат не опустил.
— Всем выйти из машины! — заревел я. — Быстро!
Я прижал голову Хольцера к себе так, что рука обхватила его шею мертвой хваткой. Мы сидели висок к виску, и пехотинец должен был быть просто снайпером, чтобы случайно не снести голову моему другу.
— Выйти из машины! — снова закричал я. — А ты, — обратился я к водителю, — закрой окно, шевелись!
Водитель нажал на кнопку, окно закрылось, и я велел ему убираться. Парень вылетел быстрее пули, захлопнув за собой дверь.
— Ты! — велел я помощнику. — Убирайся!
Хольцер пытался протестовать, но я еще сильнее сжал его шею, не давая вздохнуть. Парень вопросительно глянул на шефа, а потом на дверь.
— Ее заклинило, — испуганно пролепетал помощник.
— Вылезай через переднюю! Быстрее!
Прихватив кейс, парень полез вперед.
— Ты мне тоже не нужен, ублюдок, — прошипел я, отпуская шею Хольцера. — Только диск отдай.
— Ладно-ладно! Он в нагрудном кармане.
— Вынимай, только медленно.
Хольцер осторожно вытащил диск.
— Положи мне на колени, — велел я, и он послушался. — Повернись к окну, руки за голову! — совершенно не хотелось, чтобы он вытащил пистолет, пока я поднимаю диск.
Я быстро спрятал диск в карман.
— А теперь мы выйдем из машины. Никаких резких движений, иначе превратишься в дуршлаг.
В голубых глазах пылала ненависть.
— Рейн, ты не понимаешь, что творишь! Брось пушку, пока десантники не вышибли тебе мозги!
— Если сейчас же не поднимешь свою задницу, прострелю тебе яйца, и плевать на то, что случится потом, — рявкнул я и прицелился.
Что-то здесь не так, и на душе неспокойно! Слишком быстро Хольцер отдал мне диск... Даже не сопротивлялся!
И тут я понял: диск — фальшивка, настоящий он никогда бы мне не отдал.
Диск Кавамуры... в атташе-кейсе, точно!
