— Там часовой, — сообщил он, быстро пряча голову. — У него автомат. Похож на “АК”.

— Вот некстати! — пробормотал Комсток.

— Может быть, и нет, — возразил Кросс мгновение спустя. — Автомат пригодится нам значительно больше, чем длинноствольные непристрелянные ружья из здешнего арсенала. К тому же его присутствие здесь может свидетельствовать, что оружие еще не разобрали.

— Приятно во всем находить хорошие стороны, — заметил Комсток.

Кросс посмотрел на Дженни Холл.

— Итак? Я берусь за него?

— Он может тебя убить, Эйб, — тихо отозвалась она.

— Другими словами, тебе не хочется мне об этом говорить, но стоит попытаться?

— Возьми мой пистолет, — посоветовала она.

— Нет. У меня есть все, что мне нужно. — Кросс наклонился вперед, выглядывая за край открытой двери, ведущей на палубу.

Мужчина оставался на том же месте, “АК” висел у него на спине, достаточно далеко от рук; над головой поднималась струйка дыма, запах которого время от времени доносился с порывами ветра.

Кросс опустил руку под рубашку и достал из ножен “Мини-Танто”. Повел лезвием, покрутил нож пальцами, чтобы почувствовать балансировку. “Магнум-Танто”, нож с более широким лезвием, был его любимым холодным-оружием. И, несмотря на разницу в размерах, балансировка оказалась на удивление одинаковой.

Удерживая нож обращенным назад, лезвием к запястью, Кросс шагнул на палубу. Теперь он находился в поле зрения часового — стоило тому оглянуться.

Кросс медленно двинулся вперед. Мысленно он прокручивал в голове тему из “Революционного этюда” Шопена, прекрасного произведения, которое он выучил еще в детстве и до сих пор время от времени играл, когда посетителей в барах, было слишком мало или они напивались слишком сильно, чтобы обращать внимание на классическую музыку. Давным-давно он усвоил себе, что между охотником и дичью возникает своего рода телепатическая связь, благодаря которой дичь способна почувствовать присутствие врага, даже когда тот остается абсолютно незаметным.

Уловка не срабатывала, сознание упрямо возвращалось к тому, на которого он охотился. Часовой беспокойно пошевелился, но все же не оглянулся. Кросс попытался представить транспозицию в другую минорную тональность. Рука все так же удерживала нож прижатым к запястью. Когда до часового мужчины с советским автоматом осталось не больше восьми футов, Кросс на мгновение задержался, сделал вдох, собираясь с силами и полностью сосредоточиваясь на руке, сжимающей “Мини-Танто”.

Четыре фута.

Охранник тревожно вздрогнул.

Два фута. Пальцы Кросса еще крепче сжали рукоять.

Он рванулся вперед, левой рукой обхватывая лицо противника и откидывая его голову назад. Одновременно правая метнулась вверх, проводя ножом слева направо, буквально от уха до уха, достаточно глубоко, чтобы нарушить любые речевые функции. Часовой уже умирал, когда нож развернулся у него в руках и, опустившись, поразил зло в самое сердце. Потому что для Эйба Кросса понятия терроризма и зла стали неразделимыми.

Он медленно опустил тело на палубу, оглядываясь по сторонам. Быстро перерезал ремень, взял в руки автомат, поспешно связал ремень в месте разреза, перебросил его через плечо и потащил тело к двери, где предположительно по-прежнему прятались Дженни с Комстоком.

В следующее мгновение Комсток оказался рядом с ним и хрипло прошептал:

— Кажется, ты перепугал девчонку, старина. Будь с ней помягче.

— Ты самый странный человек из всех, кого мне только доводилось встречать, — так же шепотом ответил ему Кросс, — хоть я и сам не знаю, что из этого следует.

— Тогда я воспринимаю это как комплимент. — Они перетащили тело через порог.

Кросс заглянул в лицо Дженни Холл. Оно было невероятно бледным, но щеки горели алым румянцем. Однако Кросс отдал ей должное. Руки ее слегка дрожали, но она присела и, не обращая внимания на все еще вытекающую кровь, принялась ощупывать тело в поисках чего-либо полезного. На мужчине были армейские ботинки. Кросс развязал шнурки и принялся вытаскивать их из ботинок. Они были сделаны из прочного нейлона и могли послужить отличными удавками.

— Две обоймы для “Браунинга”, — сообщил Комсток. — Теперь бы еще найти сам пистолет.

— Вот он, — отозвалась Дженни. — И магазин для автомата.

— Швейцарский армейский нож. Увы, дешевая подделка, — продолжал Комсток.

Кросс управился со шнурками и пробежал руками по ногам мужчины. Ладонь его наткнулась на бугорок, и он распорол ножом ткань брюк. На левой лодыжке был закреплен герберовский кинжал в черных кожаных ножнах. Кросс разрезал матерчатую перевязь и взял кинжал в руки.

— Документы, — сказал Комсток. — На имя Маккарти.

— Случайно не родственник Чарли? — поинтересовался Кросс, не ожидая ответа.

Он его и не получил.

— Больше ничего у него нет. Осталось обыскать промежность. Там какой-то бугор — и не смейтесь, пожалуйста. Но тут уж придется поработать вам, — сообщила Дженни. — Я пока понаблюдаю за палубой.

Кросс расстегнул “молнию” на штанах мужчины и провел рукой внутри. К его изумлению чуть ниже пояса обнаружилась небольшая кобура с какой-то не поддающейся определению разновидностью автоматического пистолета двадцать пятого калибра.

— Игрушка практически бесполезная, — заметил Кросс.

— Согласен. Но все-таки возьми ее себе.

Кросс перевел взгляд на Комстока. Тот сжимал в правой руке девятимиллиметровый “Браунинг”. В виде его не было ничего угрожающего, и все же Кросс невольно подумал, что Дженни попала в самую точку. Они действительно не знали о Эндрю Комстоке ничего, кроме того, что тот счел нужным сообщить сам.

Кросс не испытывал особой уверенности, что на его слова можно положиться.

Колеса вертолета прикоснулись к земле, и Хьюз, пригибаясь, подхватил две сумки и побежал к кабине. Бэбкок последовал за ним. Из оружия Хьюз взял с собой только одну вещь. Длинный обоюдоострый нож, именуемый “Тантос”.

Дверь, ведущая в помещение, где хранилось оружие, оказалась закрытой. Никаких других охранников поблизости не наблюдалось, равно, как и Элвина Лидса, человека, которого они искали.

— Что делать с замком? Выстрелить в него и оповестить всех о нашем присутствии? — разочарованно задала Дженни практически риторический вопрос.

Дверь оружейной располагалась в глубине хранилища курортного инвентаря. Комсток, вооружившийся взятым у убитого “Браунингом”, остался на страже у внешней двери, наблюдая за палубой.

Дженни сменила свою вечернюю сумочку на кожаную.

— У тебя там отмычки не припасено?

— Нет. А ты знаешь, как ею пользоваться?

— Не очень. Я подумал, что вы с Комстоком должны разбираться в подобных вещах.

— Придется тебя разочаровать. К тому же нам нечего использовать в качестве отмычки. Прости, что встретила тебя белая, как привидение. Просто я почувствовала, как это произошло. Как будто меня ударили в живот.

— Тебе не стоило смотреть, как я его убиваю, — отозвался Кросс, разглядывая засов и висячий замок, засов обычной величины и замок среднего размера, запирающийся простым ключом. — Ты всего лишь курьер и сопровождающий. Насилие не твоя стихия, верно? — Кросс посмотрел на девушку.

— Прости, что так получилось. Я имею в виду, что ты узнал обо всем подобным образом. Понимаешь?

— Понимаю. Ты согласна, если мы останемся в живых, начать там, где остановились?

— Думаешь, у нас получится?

— Стоит попытаться, — сказал Кросс и, наклонившись, слегка поцеловал ее в губы. — Обязательно стоит.

Дженни улыбнулась и на мгновение прижалась головой к его груди.

— Думаю, из меня могла получиться вполне приличная певица. Возможно, мне не всегда удавалось достичь желаемого результата, но в целом все шло достаточно хорошо. Я заканчивала колледж и намеревалась продолжать петь и дальше. А потом, по окончании, родители купили мне в подарок путевку в Европу. Я подумала, что, возможно, удастся подыскать там какую-нибудь работу, и поехала. Провела три месяца, выступая в Англии, Италии и Греции, ничего особенного, но меня это вполне удовлетворяло. Потом вернулась домой и продолжала петь. Примерно через год ко мне в гримерную после последнего выступления зашел мужчина. Поначалу я подумала, что он меня разыгрывает. Но оказалось, что нет. Правительство предложило мне еще раз съездить в Европу и попутно выполнить несколько мелких поручений. Ничего опасного, заверили меня. Мне показалось, что это превосходный предлог прогуляться по Европе. Знаешь, мне там очень понравилось. — Кросс понимающе кивнул, и она продолжала: — Я сделала то, о чем они меня просили. Несколько месяцев спустя они обратились ко мне с просьбой повторить то же самое, по на этот раз на Дальнем Востоке. И я поехала. А когда вернулась, мне предложили постоянную работу, заверив, что при этом я смогу заниматься тем же, что и всегда. К тому же они помогут мне с организацией гастролей. А деньги, которые я буду получать, сделают выступления значительно более выгодными. Меня отправили на специальные курсы, как они выразились, просто на всякий случай. И вот уже пять лет, как я работаю на них. Это было не всегда так легко, как меня заверяли поначалу. Зато фирма помогает мне с организацией выступлений в местах, в которых действительно хотелось бы выступать. Да и деньги временами бывают весьма кстати. К тому же не только мужчинам свойственно желание принести какую-то пользу своей стране.