Затем, не увидев на полу связанных узников, китайцы ринулись внутрь.

Густав удавил первого едва ли не молниеносно. Даже петлю не использовал: просто накинул импровизированную веревку на горло противнику, скрестил кулаки, напрягся — раздался хруст переломившихся позвонков, и на свете сделалось одним китайцем меньше.

У Фроста не хватало сил на подобный образ действий. Бросать часового через себя, стоя на негнущихся ногах, было немыслимо. Набросив петлю, капитан дернул солдата к себе; насколько силы достало, ударил открытой ладонью в кончик носа, ошеломил. Верный Густав отшвырнул свою жертву и тотчас опустил молотоподобный кулак на шейные позвонки ченовского бойца.

Фрост отшатнулся и вновь прислонился к стене, чтобы не свалиться.

— Молодцом, босс! — одобрительно прошептал Густав.

Они сделались обладателями двух штурмовых винтовок М—16 и шести запасных магазинов. К тому же, караульные генерала Чена даже внутри собственной крепости жили строго по уставу. То есть, носили на поясе штыки и пистолеты, немедленной нужды в которых, пожалуй, не замечалось. Фрост немедленно выдернул клинок из ножен и примкнул к своей винтовке.

— Весьма разумно, босс! — одобрил Густав и последовал его примеру. — А теперь?

— Теперь, как любил выражаться бедолага Лундиган, мы выпустим из них потроха… Выходи первым, а то я, чего доброго, оступлюсь и перегорожу дверь.

Неуклюже перебирая негнущимися ногами, Фрост последовал за Густавом.

Город вполне мог бы сойти за декорацию к фильму по романам Райдера Хаггарда, но Фросту, бывшему преподавателю английского языка и словесности, было сейчас отнюдь не до литературных реминисценций.

Бравая компания, истязавшая и казнившая Лундигана, терпеливо ждала новых жертв и не помышляла расходиться. Очень кстати, подумал Фрост. Генерал и оплеванный Лундиганом офицер по-прежнему стояли бок о бок.

Держа винтовку наперевес у правого бедра, Фрост хрипло выкрикнул:

— Подыхай, подлюга!

И, вопреки собственным правилам, дал довольно длинную очередь. Офицер переломился пополам и кувыркнулся через плаху. Рядом заработала вторая М—16. Ошарашенные солдаты обрушились, точно кегли.

Чен хлопнул глазами, но тотчас опомнился и с похвальным проворством кинулся бежать. Фрост упер приклад винтовки в плечо, старательно прицелился, выпустил еще одну очередь — и тоже длинную. Алые отверстия возникли на генеральской пояснице, взбежали по спине, пересекая позвоночный столб. Чен вскинул руки, шлепнулся в грязь подле самого лендровера, недвижно замер.

Тем временем Густав, злобно щерясь, уложил изумленного, застывшего палача. Побежал к лендроверу. Навстречу ему отважно бросился вооруженный кинжалом водитель.

Немец вогнал ему в горло острие штыка.

Лендровер завелся мгновенно. Густав утопил педаль акселератора, подлетел к Фросту, выскочил из-за руля и волоком втащил командира в машину.

— Стрелять еще можешь, Хэнк?

— Не беспокойся!

Крепость начинала походить на всполошившийся муравейник. Автомобиль взревел, рванулся с места, помчал на полном газу.

— Бей вон тех, кроши их, босс!

Зарокотала винтовка, начали падать новые солдаты. К счастью для Фроста и Густава, в этот ранний час бодрствовали только дневальные и часовые. Прочие спали, ожидая общей побудки, и теперь выскакивали наружу в одном белье. Фрост мысленно благословил дурацкий казарменный обычай хранить все большие и малые стволы в замкнутых оружейных комнатах. Извлечь винтовки с ходу китайцам навряд ли удастся.

Впереди возникла дворцовая стена, подле которой стояла просторная, довольно высокая палатка. Из нее раздался отчетливый женский крик.

— Тарань! — рявкнул Фрост. — Правь прямиком на опорный столб!

Минуту назад Фрост отнюдь не опасался, что Сандру изнасилуют — ее цена существенно понизилась бы после надругательства, рассуждал капитан, а уж этого генерал Чен допустить не мог. Но с пленницей, сообразил Фрост, при некоторой изобретательности могли проделывать все что угодно и не причиняя ни малейшего телесного ущерба — следовало только связать ее умело и крепко…

Из палатки, точно кролики перепуганные, порскнули полураздетые китайцы. Фрост опять открыл огонь, Густав со скрежетом затормозил, выпрыгнул, метнулся внутрь генеральского шатра. Послышался новый женский вопль, и немец объявился, неся под мышкой обнаженную до пояса мисс Сандру Линдсей. Запястья девушки были скручены за спиной, глаза плотно завязаны.

Опорожнив магазин, Фрост не захотел тратить время на перезаряжание и ухватил другую винтовку, веером рассыпая пули по дворцовой площади, не давая солдатам Чена приблизиться.

Швырнув Сандру на заднее сиденье, Густав сорвал с ее лица платок, чиркнул штыком по льняной веревке и вновь забрался за рулевое колесо.

— Вперед!

— К вертолету! — раздался позади сорвавшийся голос девушки.

— Какому вертолету?

— Там, на той стороне дворца!

— Ты умеешь летать на вертолете, босс? — прорычал Густав, направляя машину прямо на метавшихся китайцев, распугивая одних и сшибая капотом других. Лендровер тряхнуло, когда кто-то из солдат угодил прямо под колеса.

— Я умею! — крикнула Сандра.

Винтокрылая машина оказалась маленькой, сугубо штатской, с прозрачным пузырем лобового стекла и всего четырьмя сиденьями. Должно быть, люди покойного генерала угнали вертолет с одного из провинциальных аэродромов, подумал Фрост.

— Хэнк, выбирайся! Я помогу! Сандра стояла возле машины, протягивая капитану руку и начисто забыв о том, что по-прежнему полураздета.

— У меня больше нету спины и обеих ног, — невесело осклабился Фрост. — Конец, малышка. Убирайтесь вместе с Густавом, да поживей! Прикрою.

— Нет! Я не полечу без тебя.

— Ты нам потребуешься в воздухе, — сказал Густав. — На земле ты никому не нужен.

— Болваны! — зарычал Фрост. — Я все едино покойник! А вас без прикрытия просто собьют! Они уже опомнились! Убирайтесь, оба! Или я застрелюсь прямо здесь, чтобы развязать вам руки!

— Это приказ? Улетать одним? — тихо спросил Густав.

— Приказ!

— Тогда прощай, командир… Спасибо.

Густав протянул Фросту огромную ладонь. Капитан крепко пожал ее, ухмыльнулся:

— Ты всегда был отличным това…

Левый кулак немца обрушился на его челюсть. Наемнику почудилось: рухнула замковая стена…

Фрост лежал и смотрел в распахнутое окно, слушал птичье пение, ощущал на лице теплый ветерок, следил за солнечными бликами и размышлял.

Вторая операция на позвоночнике состоялась четырьмя неделями раньше, и через несколько минут врачебный консилиум должен был сообщить, сможет Фрост ходить, или нет… Молодой, любезный доктор уже предположил, что волосы на ногах начнут расти сызнова, и шрамы окажутся не столь заметны. О чем и поспешил уведомить своего пациента.

Про такую больницу, невесело ухмыльнулся Фрост, можно только в дешевых шпионских романах прочитать. По сути, состоит на полном иждивении ЦРУ, обслуживает почти исключительно пострадавших агентов.

“Больше рассказать не могу, ты уж извини, босс, — разводил руками Густав. — “Не положено, разглашению не подлежит”, — сам знаешь, каким дерьмом набивают нам уши”.

Фрост, разумеется, не сердился. Но диву давался. Густав — тайный, и довольно заслуженный, сотрудник ЦРУ! Ну и ну! Впрочем, это с ходу решило целую кучу неодолимых, казалось бы, затруднений. Паспорт утерян, прочие удостоверения — тоже; ни гроша в кармане, за лечение не рассчитаться…

Густав уладил все. Фросту даже предлагали вставить великолепный искусственный глаз. Последнее предложение наемник вежливо отклонил.

В Штатах, подумал Фрост, сейчас глубокая зима. А здесь, в Израиле, стоит нескончаемое лето. Поистине, обетованная земля!

Но, черт возьми, что скажет консилиум?..

Сандра исправно подняла вертолет, Густав рассеял пулеметным огнем успевших вооружиться китайцев, и машина юркнула за ближайшие горные отроги почти на бреющем полете. Фрост пришел в себя незадолго до того, как они достигли Рангуна. Оттуда, немедленно связавшись с Центральным Разведывательным Управлением, Густав переправил всю компанию в Пакистан, затем — в Египет, и уже оттуда — в Израиль. Тысячи миль перелетов, проведенные Фростом в полубессознательном состоянии, под наркозом и болеутоляющими наркотиками попеременно…