Зимой Сара отдыхала мало. Редкие часы досуга обычно проводила в одиночестве, прогуливаясь пешком или на лыжах, размышляя о том, можно ли вообще когда-нибудь забыть прошлое. Оно следовало за ней по пятам, хотя она и пыталась убежать от воспоминаний, спрятавшись здесь, в горах, в этом тихом месте. Действительно, можно ли надеяться, что все забудется, если между ею и этой роковой ночью в отеле поместить достаточно времени и пространства? Может быть, она хотела обмануть, успокоить себя? А на самом деле ей всю оставшуюся жизнь суждено провести в тени этого прошлого?..

В свой выходной она собиралась одна покататься на лыжах, но это было еще до приезда Джейка Савиля. И вот теперь, сидя за столиком, установленным перед туристским домиком, Сара наблюдала, как Джейк собирает мусор, оставшийся от пикника, и укладывает его в рюкзак.

«Зачем, спрашивается, я согласилась провести с ним время? Ведь у этого знакомства нет никаких перспектив».

Над головой было сапфирово-голубое небо, в котором плавало несколько пушистых облаков. Они обвивались вокруг сияющих горных вершин, создавая подобие ореола. Пригревало солнышко, с крыши домика и с веток деревьев мягко соскальзывал влажный снег. Кое-где даже застрекотали свою весеннюю песенку цикады.

Эти несколько часов ей было по-настоящему хорошо. Сара наслаждалась обществом Джейка. С самого первого момента она почувствовала непреодолимую симпатию к этому мужчине, распознав в нем что-то для себя правильное, нужное.

«Я живу в горах, а Джейк в городе, в двухстах милях отсюда. Ну и что? В данный момент это не важно».

– Нам уже пора? – спросил он.

– Вообще-то да.

Он опустился на колени, чтобы поправить крепления своих лыж. Сара украдкой взглянула на него. Симпатичный, можно даже сказать, красивый мужчина. Конечно, не писаный красавец, но густые черные волосы и брови в сочетании с голубыми глазами (причем живыми, проницательными) производили впечатление, которое усиливали волевой подбородок и крепкое атлетическое сложение.

Но в Джейке чувствовалось что-то такое, чему она еще не могла подобрать названия. Большинство мужчин, которые приезжали в пансионат, выглядели очень холеными – стильная стрижка не меньше чем за сотню долларов, всегда чисто выбриты, а если с бородой или усами, то тщательнейшим образом подбритыми и ухоженными.

А у этого на голове шапка давно не стриженных волос, а на щеках вечная щетина, что, впрочем, характерно для брюнетов. Ей было трудно представить Джейка Савиля в зале суда, чисто выбритого, аккуратно подстриженного, в дорогом костюме и галстуке. Вначале новый гость показался ей несерьезным, даже легкомысленным, потом она начала видеть в нем нечто совсем другое. Когда он смотрел на нее, в его голубых глазах вспыхивала странная напряженность и настороженность, будто она была лошадью-фаворитом, на которую он хотел поставить все свое состояние. Смутно угадывалась какая-то разочарованность, крушение иллюзий, которые Джейк маскировал черным юмором и некоторой отстраненностью. Этот налет чего-то тайного, может быть, даже трагического, делал его вдвойне привлекательным.

Джейк поднялся, отряхнул с коленей влажный весенний снег и посмотрел в сторону вершин.

– Не означают ли эти облака, что снова пойдет снег?

– Может быть, – сказала Сара, – но я так объелась, что просто не в силах двигаться.

– Вообще-то мы могли бы провести ночь в этом домике.

Она покачала головой.

– Без спальных мешков вряд ли. – И помолчала, приготовившись услышать обычную мужскую банальность, что они могли бы согреть друг друга и так далее.

Но Джейк не оправдал ее ожиданий.

– Вы правы, – таков был его ответ.

Она вздохнула:

– Как здесь красиво.

– Красиво, – повторил он, – действительно красиво, – и устремил на нее тяжелый взгляд.

Обратно к пансионату она всю дорогу шла впереди. Джейк не мог привыкнуть к новым скандинавским креплениям и даже иногда с громким смехом падал. Однажды ей пришлось помочь ему выбраться из ямы.

– Не могу приспособиться к этим каблукам, хоть убей, – сказал он.

Сара напряглась и с трудом вытащила его на лыжню. При этом ей показалось, что Джейк задержал ее руку чуть дольше, чем было необходимо.

Прибыв на место, они остановились у сарая, где хранилось снаряжение.

– Я пошла, – сказала Сара. – Нужно сделать кое-что по хозяйству.

– Большое спасибо. – Джейк заглянул ей в глаза. – Уверен, свой выходной день вы могли бы провести гораздо интереснее, вместо того чтобы водить меня по окрестностям.

Она заперла дверь сарая на задвижку и вновь повернулась к нему:

– Жизнь здесь тем мне и нравится, что не нужно следовать заведенной рутине. Я могу делать все, что хочу, не оглядываясь ни на кого и ни на что.

– Так не бывает, – возразил он. – Делать все, что хочешь, – это идеал.

– Тогда считайте, что я нашла здесь свой идеал.

– Значит, вы счастливая.

– А разве не каждый человек – кузнец своего счастья?

– Человеку свойственно ошибаться, – задумчиво проговорил Джейк.

Она наклонила голову и внимательно посмотрела на него.

– Вы это к чему?

– Так, ни к чему. Просто иногда одолевают разного рода мысли.

– Джейк, в этом пансионате предаваться размышлениям не рекомендуется.

Он поднял руку, как бы защищаясь.

– Знаю. Но с этой привычкой довольно трудно расстаться. – Прежде чем принять решение, он некоторое время внимательно изучал ее лицо. – Не покажусь ли я слишком нахальным, если приглашу вас куда-нибудь вечером? Например, в кино?

Если она и колебалась, то лишь долю секунды.

– Почему бы нет?

– Замечательно, – живо отозвался он.

– Сейчас как раз идет новый шведский фильм...

– Очень интересно.

– Вам действительно нравятся иностранные фильмы?

– Конечно. – Джейк помолчал. – А перед этим поужинаем?

Сара оживилась.

– Можно. Я знаю по пути одно место с хорошей мексиканской кухней. Называется «Коноко».

– Случайно, не заправочная станция?

– Она самая, но с закусочной. Там подают тако[7]  с курицей. Уверена, такого вы еще не пробовали. – Сара широко улыбнулась. – Ну как, у вас хватит смелости?