А рассказчик повествует так. Махпари как-то говорил; Лала-Селаху, что, мол, если шах когда-нибудь выйдет сражаться, выступит на мейдан, известите меня – я поглядеть желаю. Вот Лала-Селах и пришел к Махпари, сказал ей:

– О царевна, шах на мейдане!

– Пойди к Хаман-везиру, – велела Махпари, – скажи ему, что Махпари хочет на шаха полюбоваться. Разрешает он?

Лала-Селах пришел к Хаман-везиру, поклонился и сказал:

– О везир, царица мира желает поглядеть, как шах сражается.

– Да разве разумный человек такое разрешит? – ответил Хаман-везир. – Когда два войска друг против друга выстроились, разве пристойно ей в паланкин садиться и выезжать в самую толкучку? Да там на нее все пальцами показывать будут – что же в этом хорошего? Нет на то моего позволения, потому что неохота мне потом упреки царевича сносить.

Лала-Селах вернулся к Махпари и передал ей ответ Хаман-везира. Махпари огорчилась. Тогда Лала-Селах сказал ей:

– О царевна, коли хочешь, я отведу тебя посмотреть на поединок. Поднимайся, давай наденем воинские доспехи, сядем на лошадей и выедем на окраину лагеря – оттуда и полюбуемся на шаха.

Махпари эти слова понравились, она вскочила, нацепила на себя воинское снаряжение, села на коня и вместе с Селахом выехала на край мейдана.

А всевышний и всемогущий господь судил так, что жена Армен-шаха Махсотун и его дочь Махане жили в шатре Махпари. Пребывали они без оков и без охраны – ведь Махпари все время была с ними. Когда Махпари с Лала-Селахом ушли и все, кто там был, отправились смотреть на битву, Махсотун и Махане вскочили, надели на себя оружие и, так же как Махпари с Лала-Селахом, выбрались из шатра, чтобы бежать в свой лагерь. За шумом и гамом войска никто не обратил на них внимания, и никто их не хватился, пока обе они не добрались до лагеря Армен-шаха.

Слуги увидали жену и дочь своего шаха, обрадовались, бросились его известить. Как услышал это Армен-шах, возликовал, сердце его радостью преисполнилось. В это время как раз Газаль-малек воротился, чтобы коня поменять. Армен-шах сказал:

– Голубчик ты мой, почему возвратился?

– Этот всадник – Хоршид-шах, – ответил Газаль-малек. – Я знаю, что они никогда боевых слонов не видали, не умеют со слонами сражаться. Вели мне слона подать, на слоне на мейдан выйду, с Хоршид-шахом поборюсь.

Армен-шах сказал ему про мать и сестру и приказал выбрать средь слонов одного по кличке Бадпаи – Быстроногий, значит. А это был боевой слон, в битвах закаленный, тигр, одетый броней, с грозной палицей, привязанной к хоботу, а на спине у слона тахт стоял. Сел туда Газаль-малек, с ним двадцать человек погонщиков, воинов в полном вооружении, нефть и огонь наготове держат. А Хоршид-шах тем временем по полю гарцует.

С обеих сторон воины поглазеть собрались, тут и Махпари с Лала-Селахом в сторонке пристроились. И вот Газаль-малек направился на мейдан. Хоршид-шах увидел Газаль-ма-лека, восседающего на слоне, и сказал себе: «Вон какое вероломство задумал этот выродок!» Пока он их разглядывал, слон уж к нему приблизился. Тут конь шаха к слону рванулся, набросился на него и стал отважно со слоном сражаться. Хоршид-шах смелость проявил, так что Армен-шах, который наблюдал за битвой, приговаривать стал:

– Видно, Хоршид-шах к слонам привык – уж очень смело он против слона выступает. Великой храбрости богатырь!

Тирак-пахлаван сказал:

– О шах, Хоршид-шах не из тех богатырей, которых можно слонами затоптать. Он доблестный воин и герой.

Двух других слонов на мейдан выпустили, разукрашенных и снаряженных, на спинах у них по двадцать человек с луками и стрелами, с дротиками, нефтью и огнем горящим. Три слона и шестьдесят человек Хоршид-шаха окружили. Лошадь его испугалась, пятиться начала. Хоршид-шах увидел, что лошадь боится, платочком глаза ей завязал и пустил прямо на слонов. Слон Бадпаи на Хоршид-шаха нацелился. Хобот поднял, чтобы палицей по нему ударить. Хоршид-шах меч занес, хотел хобот отсечь, да попал по палице, меч и сломался. Хлопнул Хоршид-шах в ладони, за другой, подстремянный меч взялся. Пока он тот меч вытаскивал, другой слон на него напал. Царевич взмахнул мечом и отрубил хобот слона вместе с палицей в десять гамов!

Когда слона этот удар поразил, он с ног свалился, заревел. Другие слоны испугались и обратились в бегство. Как ни старались погонщики их удержать, не смогли, потому что у слонов обычай такой: они нападают в лоб, напролом идут, когда получается, а когда не получается, поворачивают обратно, заходят с другой стороны и снова бой начинают. Но будь тут хоть тысяча слонов, если одного удар настигнет и он заревет, все слоны обращаются в бегство, ни один не остановится.

Значит, поразил Хоршид-шах того слона, а прочие в бегство обратились, к собственному лагерю понеслись. Шахран-везир сказал:

– Дайте им дорогу, а не то они все войско сомнут!

Войско расступилось, чтобы слоны пройти могли, но все равно много народу погибло. Погонщики очень старались слонов в повиновение привести.

Тем временем Хоршид-шах своему войску приказал:

– Наступайте все разом, чтобы их начисто истребить!

Но Хаман-везир возразил:

– О шах, поостерегись! Четыреста тысяч человек с обеих сторон друг на друга обрушатся, друга от врага отличить нельзя будет. Весь мир прахом пойдет! Сто тысяч человек жизни лишатся. Не допускай такого, это недостойно.

С этими словами он приказал, чтобы барабаны отбой били, и повернули оба войска назад, спешились каждое в своем лагере. Военачальники в царском шатре собрались, караулы ночные выставили, а прочие отдыхать пошли.

[На этом повествование о Самаке и его друзьях не заканчивается, их ждет еще много приключений: умирает во время родов царевна Махпари, Самак, скрываясь от погони у друзей-горцев, находит заточенную в пещере красавицу-горянку, которую и отдает замуж за Хоршид-шаха, и еще много другого. Но чем кончается вся эта история, остается неизвестным, так как в древней рукописи, положенной в основу персидского издания, с которого сделан перевод, утрачен конец. Это позволило нам опубликовать только часть дошедшего до нас текста – примерно 1/5 всего сохранившегося объема.]

Словарь непереведенных слов и терминов [32]

Абу-Бакр – первый халиф (632 – 634), унаследовавший власть Мохаммада.

Адаб – совокупность знаний, которыми в средневековых мусульманских странах полагалось обладать образованному человеку: познания в литературе, поэтике и истории, знание Корана, обладание каллиграфическим почерком и хорошими манерами.

Аджабруд – см. руд.

Аджам – арабское название всех чужеземных стран, завоеванных арабами; в персидской литературе – обозначение Ирана.

Азра – героиня восходящего к античности предания о влюбленной паре, Вамике и Азре. Их красота и любовь вошли в литературную традицию.

Аиша – дочь Абу-Бакра и младшая жена пророка Мохаммада.

Айяры – средневековые воры-разбойники, объединявшиеся в своеобразные «братства», наподобие ремесленных цехов, и зачастую сочетавшие воровское ремесло со службой правителям и их сановникам.

Аййуб – кораническая форма имени библейского Иова, по преданию, отличавшегося долготерпением.

Аммар Ясмр – один из сподвижников пророка Мохаммада, впоследствии ярый приверженец халифа Али, убит в битве при Сиффине (657 г.). В литературе олицетворяет верность и преданность.

Анка – легендарная птица, недоступная взорам смертных и обитающая, по мусульманским преданиям, на краю света.

Аргаван – багряник, иудино дерево, цветущее ярко-розовыми цветами. В литературе символизирует красный цвет.

Аят – букв, «чудо» (араб.), название ритмических периодов (стихов) Корана.

Бану Амир – арабское бедуинское племя, к которому, по преданию, принадлежал Маджнун.

Барбат – струнный музыкальный инструмент, род лютни.