– Я думал, ты уже спишь.

– А сколько сейчас времени? – спросила она, зевнув, и села.

– Около одиннадцати.

– Ты видел папу?

– Да, перед самым уходом я заходил к нему. Он мирно спит.

– Спасибо.

Тони сел на диван рядом с ней, взял ее руку и поцеловал.

– Какая красивая елка, – сказал он, обвив рукой ее талию.

– Спасибо. Хочешь чего-нибудь выпить?

Он покачал головой.

– Мне не хотелось сегодня с тобой расставаться, – тихо проговорил Тони, поглаживая ее пальцы. – Пока я был в больнице, ты все время стояла у меня перед глазами.

Ким задохнулась, когда он стал целовать кончики ее пальцев.

– Кстати говоря, – заметил Тони, поднимая на нее глаза, – ты все время стоишь у меня перед глазами с тех пор, как я встретил тебя.

Она наклонилась и сама поцеловала его. Потом притянула его ближе и просунула руку под рубашку.

– Я уверена, что ты говоришь это всем знакомым девушкам.

Внезапно он стал серьезным:

– Никогда. Я не люблю играть в такие игры, у меня для этого слишком мало времени. – Он поцеловал ее в лоб и стал спускаться ниже, вдыхая слабый запах ее духов, от которого кружилась голова. – Я всегда знал, чего хочу. Но до последнего времени не смел надеяться, что мое желание когда-нибудь сбудется.

– И о чем же ты мечтал? – невинно спросила Ким.

Тони приложил ее руку к губам и поцеловал.

– О женщине… – Он немного подумал, облекая свои мысли в слова. – О женщине, которую я… которую я никогда не смогу забыть.

– И что же случилось в последнее время? – дразнящим шепотом спросила Ким и раскинулась на диване.

Наклонившись над ней, Тони стал расстегивать ее блузку.

– Я встретил тебя, – прошептал он.

Гарольд Риссон сел и нетерпеливо нажал кнопку вызова медсестры. Он привык обслуживать себя сам, и теперь ему было крайне неприятно прибегать к услугам других людей, чтобы выполнить самые простые действия. Спустив ноги с кровати, он дотянулся до больничного халата и набросил его на худые плечи.

Осторожно встал, сунул ноги в шлепанцы и пошел к двери, стыдясь того, что подчиненные увидят его в таком жалком виде.

Гарольду казалось унизительным лежать в том самом отделении, которым он руководил. Однако он не жалел себя.

Наоборот, был благодарен своей болезни за то, что она помогла ему встретиться с дочерью. Одно только присутствие Ким сделало для его выздоровления больше, чем любые лекарства.

Неловко шаркая, Гарольд дошел до конца коридора и огляделся в поисках медсестры. На посту никого не было. Тогда он направился в буфетную, твердо решив самостоятельно добыть себе воду.

У двери он остановился. В буфетной было полно народу.

Кто-то произнес его имя.

–..Риссон. Представляете мое удивление? Кто бы мог подумать, что у него есть сердце! – послышался женский смех.

– Вы, наверное, уже слышали новость, – вступил мужской голос. – Угадайте, за кем сейчас ухлестывает Хофман?

За его дочкой, Ким Риссон.

– Не может быть!

– Я сам видел, как он катал ее на своем мотоцикле. А сегодня утром по дороге на работу я проезжал мимо дома Риссона и видел во дворе машину Хофмана.

Гарольд на мгновение замер, не в силах поверить услышанному. Это какая-то ужасная ошибка.

– Представляете? У Риссона, опять будет приступ, если он узнает, что его дочь встречается с парнем, которого он хотел выгнать из больницы.

– Да, как это он тогда про него сказал?

– Он назвал его мальчишкой, нарядившимся в белый докторский халат, Раздался громкий смех, потом снова заговорил мужской голос:

– Жаль, что администрация не уволит самого Риссона. Я бы предпочел работать с Хофманом.

– С Хофманом? – спросила женщина. – Ты думаешь, его назначат вместо Гарольда Риссона?

– Во всяком случае, Тони наверняка надеется на это, – г Мужчина засмеялся. – А вот получит он это место или нет – другой разговор.

Гарольд Риссон развернулся и поплелся к своей палате.

Ким и Тони? Он отказывался этому верить. Его дочь – здравомыслящая девушка и не могла увлечься таким человеком, как Тони Хофман.

Он уже стоял у дверей палаты, когда женский голос окликнул его по имени.

Гарольд обернулся.

– Доктор Риссон? – повторила женщина, подбегая к нему.

Ей было уже под пятьдесят, но, несмотря на это, она оставалась привлекательной женщиной. Гарольду не приходилось с ней работать, но лицо ее примелькалось ему за многие годы. Он попытался представить ее среди тех, кто сплетничал о нем в буфетной, и не смог.

– Что вы делаете? – спросила она. – Вам еще нельзя ходить.

Он показал на горло:

– Пожалуйста, принесите воды.

Ким въехала на стоянку, резко затормозив у большого сугроба. Улыбаясь, выпрыгнула из машины Светило солнце, небо было голубым, и два больших рождественских венка украшали вход в больницу. Во всем чувствовалось приближение праздника Ким подумала, что впервые за много лет радуется празднику В этот раз она будет встречать его вместе с отцом. И конечно же, с Тони.

Утром она открыла глаза, посмотрела на лежащего рядом Тони, который и во сне не выпускал ее из своих объятий, и ей захотелось, чтобы это утро никогда не кончалось.

Даже когда Тони ушел на работу, все ее мысли были только о нем, и потому она занялась единственным делом, которое не мешало ей думать, – стала готовить ему рождественский подарок. Ким недолго размышляла, что ему подарить. Она решила написать для него картину.

Ким вошла в вестибюль больницы, высматривая Тони, хотя и знала, что он сейчас должен быть в операционной. Села в лифт и, сунув под мышку пакет с горячими бубликами, нажала кнопку нужного этажа. Выйдя из лифта, бодро прошла по коридору и, постучавшись, заглянула в палату. Отец сидел на кровати и смотрел на нее с укором.

– Здравствуй, папа. – Она подошла к нему и поцеловала. – Как ты чувствовал себя сегодня утром?

– Садись, Ким, – строго сказал отец. – Я Хочу поговорить с тобой.

Она положила бублики на поднос. Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как они расстались, но этот тон она узнала сразу Отцу даже не надо было хмурить для этого свои поседевшие брови.

– Что случилось? – спросила она.

– Почему ты не рассказываешь мне о том, что происходит?

– О чем? – смутилась Ким.

Он вздохнул:

– Послушай. Я знаю, что ты очень долго здесь не была и… тебе, наверное, трудно разобраться в истинных намерениях человека, который…

– Папа, – остановила его Ким, – давай ближе к делу.

Что произошло?

– Тони… Хофман, – быстро добавил он.

Ким ответила не сразу.

– Тебе сказали, что мы с Тони дружим.

– Дружите?

Ким с улыбкой кивнула. Она была рада, что отец узнал об этом.

– Он мне нравится. Он очень милый и. интересный.

– О, ради Бога, Ким, – загорячился отец. – Ты его не знаешь. Тони Хофман вечно создавал всем проблемы, еще когда проходил здесь интернатуру.

– Об этом я ничего не знаю. Зато знаю, что он хороший хирург. Он делал тебе операцию, – защищаясь, напомнила она.

– С этим справился бы любой приличный хирург. Послушай, – смягчаясь, сказал он, – Тони Хофман встречается с уймой женщин. Он еще не созрел для женитьбы, и… я не хочу, чтобы ты огорчалась из-за него.

– Я знаю, что он производит не самое лучшее впечатление, – снова попыталась защитить Тони Ким. – Я и сама была о нем такого же мнения, но когда узнала поближе…

– Ты только послушай, что ты говоришь! – воскликнул отец. – Мне не нравится, что моя дочь попалась в те же силки, в которые он заманил уже столько женщин.

– Я не понимаю тебя, – сухо произнесла Ким. – Мы всего лишь друзья.

– Я знаю о ваших поездках на мотоцикле и о том, что его машину видели во дворе моего дома…

– Папа…

– Он просто использует тебя, Ким. Он думает, что, если ты будешь на его стороне, я назначу его своим преемником…