Между тем Олоферн “вывел всю свою конницу пред лицо сынов Израилевых, бывших в Ветилуе и, расположившись в долине, полки его овладели водами и источниками вод сынов Израилевых”, чтобы, истомив их жаждою, заставить сдаться…
Вскоре, видя себя окруженными несметными и неприятельскими полчищами, дошедшие до изнеможения от жажды, жители Ветилуи действительно уже готовы были сдаться, что и высказывали правителю города Озии и старейшинам.
— “Не унывайте, братья, — сказал им Озия, — потерпим еще пять дней, в которые Господь, Бог наш, обратит милость Свою на нас; ибо Он не оставит нас в конец. Если же они пройдут, и помощь к нам не придет, — я сделаю по словам вашим”… (Кн. Юдифь, гл. VII, 6, 17, 30, 31).
В это бедственное время, когда неминуемая гибель угрожала Иудейскому народу, возникло спасение его в лице доблестной женщины — чистой и высокой душою и богобоязненной Юдифи.
Оставшись вдовою после мужа своего, Манассии (из одного с нею колена и племени), молодая Юдифь, “красивая видом и привлекательная взором”, жила в своем городе Ветилуе и, не снимая одежд вдовства, проводила богоугодную жизнь в посте и молитве, “и никто не укорял ее злым словом, потому что она была очень богобоязненна”.
Узнав об обращении народа к Озии с предложением сдать город неприятелю и об ответе Озии, он призвала к себе Озию и двух старейшин города и сказала им: — “Не право слово ваше, которое вы сегодня сказали перед народом, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Господь не поможет нам… Кто же вы, искушавшие сегодня Бога и ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих? Вот, вы теперь испытуете Господа Вседержителя, но никогда ничего не узнаете; потому что вам не постигнуть глубины сердца у человека и не понять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворившего все это, и познаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братия, не прогневайте Господа, Бога нашего; ибо если Он не захочет помочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие Ему угодно дни, или поразить нас перед лицом врагов наших.
Не отдавайте же в залог советов Господа, Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указывать Ему, как сыну человеческому.
Посему, ожидая от Него спасения, будем призывать Его к себе на помощь, и Он услышит голос наш, если Ему это будет угодно”.
Припомнив при этом, как Господь испытывал и праотцов их, Юдифь прибавила: — “Как их искушал Бог не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вразумления наказывает Господь приближающихся к Нему”.
Наконец, со святым дерзновением истинной веры, Юдифь объявила Озии и старейшинам, что она совершит дело, которое пронесется сынами рода Иудейского из рода в род… и что в продолжение дней, после которых они решили отдать город врагам, “Господь посетит Израиля ее рукою”…
— “Сегодня ночью я выйду из города с моею служанкою, — сказала Юдифь, — только не расспрашивайте меня о моем предприятии, пока оно не совершится”. — “Ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим”! — сказали ей на ее слова Озия и старейшины, и “вышли из шатра и пошли к полкам своим”. (Кн. Юдифь, гл. VIII, 7, 8, 11—17, 27, 32—35).
Юдифь же, отпустив начальников, “пала на лицо и громким голосом воззвала к Господу, Богу своему: Боже, Боже мой! услышь меня вдову! Господь — имя Тебе! Сокруши же крепость врагов силою Твоею и уничтожь их силу гневом Твоим: ибо они замыслили осквернить святилище Твое, поругаться над мирным селением имени славы Твоей и железом сокрушить рог жертвенника Твоего. Воззри на превозношение их, пошли гнев Твой на главы их, дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я. Устами хитрости моей порази раба перед вождем и вождя перед рабом его, и сокруши гордыню их женскою рукою… Ибо не во множестве сила Твоя, и не в могучих — могущество Твое; но Ты — Бог смиренных, Ты — помощник умаленных, заступник немощных, покровитель упавших духом, Спаситель безнадежных. Так, так Боже отца моего и Боже наследия Израилева, Владыко неба и земли, Творец вод, Царь всякого создания Твоего! Услышь молитву мою, сделай слово мое и хитрость мою раною и язвою для тех, которые задумали жестокое против завета Твоего, святого дома Твоего, высоты Сиона и дома наследия сынов Твоих. Вразуми весь народ Твой и всякое племя, чтобы видели они, что Ты — Бог, Бог всякой крепости и силы, и нет другого защитника рода Израилева, кроме Тебя!” (Кн. Юдифь, гл. IX, 1, 4, 8—14).
Укрепив свою душу молитвою, Юдифь оделась в лучшую одежду свою и ночью, вместе со служанкою своею, вышла из города по направлению к неприятельскому стану.
— Чья ты? откуда идешь и куда отправляешься? — спросили Юдифь воины, состоявшие в передовой страже ассириян, когда она приблизилась к ним.
— “Я — дочь Евреев и бегу от них, потому что они будут преданы вам на истребление”… — отвечала Юдифь, — а “иду я к Олоферну, вождю вашего войска, возвестить слова истины и указать ему путь, которым он пойдет и овладеет всею нагорною страною, так что не погибнет из мужей его ни один человек и ни одна живая душа…
Когда эти люди слушали слова ее и всматривались в лицо ее, — она показалась им чудом по красоте, и они сказали ей: — “Ты спасла душу, поспешив прийти к господину нашему; ступай же к шатру его, а наши проводят тебя, пока не передадут тебя ему на руки. Когда ты станешь перед ним, не бойся сердцем твоим, но выскажи слова твои, и он тебя облагодетельствует”.
И Юдифь, в сопровождении стражи, направилась к шатру Олоферна. Услышав о появлении женщины из Ветилуи, он вышел к ней и, пораженный ее красотою, стал расспрашивать ее о причине ее прихода к нему. Тогда она сказала ему, что она “раба благочестивая, день и ночь служащая Богу небесному”, получила извещение от Бога своего, что Иудеи будут преданы в руки Олоферна, и потому пришла к нему для избежания смерти. Вместе с тем, она предупредила Олоферна, чтобы он, если не хочет быть отражен и безуспешен, не делал нападения на Ветилую до тех пор, пока Иудеи не прогневают Бога, решившись употреблять пищу, запрещенную законом Моисеевым, ибо “меч не имеет силы над ними, если они не грешат перед Богом”… Но так как они уже готовы нарушить закон, вынуждаемые недостатком в воде и пище вследствие осады, то как только соделают этот грех, то “в тот же день будут преданы тебе на погубление”, — продолжала Иудие, — “вот почему я, раба твоя, бежала от них, и Бог послал меня сделать вместе с тобою такие дела, которым изумиться вся земля, где только услышат о них… Теперь, господин мой, я останусь у тебя; только пусть раба твоя по ночам выходит на долину молиться Богу, — и Он откроет мне, когда они сделают свое преступление. Я приду и объявлю тебе, и ты выходи тогда со всем твоим войском, и никто из них не противостанет тебе. Я поведу тебя через Иудею, доколь не дойдем до Иерусалима, поставлю среди его седалище твое, и ты погонишь их (Иудеев), как овец, не имеющих пастуха”…
Понравились слова эти Олоферну и приближенным его; они говорили: “От края до края земли нет такой жены по красоте лица и по разумным речам”…
Очарованный Юдифью Олоферн доверился ей и предоставил поступать, как ей будет угодно. — И пробыла он в неприятельском лагере в отдельном шатре три дня, а по ночам выходила в долину Ветилуи, и “выходя, молилась Господу, Богу Израилеву, чтобы Он направил путь ее к избавлению Его народа”.
В четвертый день Олоферн сделал пир, на который пригласил и Еврейскую женщину, к которой “подвиглось сердце его”, и сказал ей: пей же и веселись с нами. А Юдифь отвечала ему: — “буду пить, господин, потому что сегодня жизнь моя возвеличилась во мне, больше, нежели во все дни от рождения моего”…
Но присутствуя на пиру, Юдифь не прикасалась к роскошному угощению, но ела и пила то, что было приготовлено служанкою ея. Олоферн же “любовался на нее и пил вина весьма много, сколько не пил никогда, ни в один день от рождения”, так что когда кончился пир и все разошлись, то его в бессознательном состоянии уложили в шатре на постели его.
При нем осталась одна Юдифь. В эту минуту представилась для нее возможность исполнить задуманное ею намерение…
