И сказал им Иосиф: это самое я и говорил вам, сказав: вы соглядатаи. Вот, как вы будете испытаны: клянусь жизнью Фараона, вы не выйдете отсюда, если не придет сюда меньшой брат ваш. Пошлите одного из вас, и пусть он приведет брата вашего; а вы будете задержаны. И откроется, правда ли у вас; и если нет, то клянусь жизнью Фараона, что вы соглядатаи.
И отдал их под стражу на три дня.
И сказал им Иосиф в третий день: вот, что сделайте, и останетесь живы; ибо я боюсь Бога. Если вы люди честные, то один брат из вас пусть содержится в доме, где вы заключены; а вы пойдите, отвезите хлеб, ради голода семейств ваших. Брата же вашего меньшого приведите ко мне, чтобы оправдались слова ваши, и чтобы не умереть вам. Так они и сделали”. (Кн. Быт., гл. XLII, ст. 7, 9—20).
Вспомнили тогда сыновья Иакова великий грех их в отношении брата-юноши и сознали, что за грех этот наступил для них час Божественного воздаяния…
Выпущенные из заключения отправились они, снабженные хлебом, в свою землю обратно, кроме Симеона, оставшегося как бы в виде залога, пока они не исполнят приказание Иосифа привести к нему их брата Вениамина.
Между тем, деньги, доставленные ими за хлеб, были тайно уложены в мешки их.
Поражены они были изумлением, найдя их при себе по возвращении домой. Опечалили они отца своего рассказом о странном их путешествии…
“И сказал им Иаков, (услышав о требовании Египетского правителя — привести к нему Вениамина), — вы лишили меня детей: Иосифа нет и Симеона нет; и Вениамина взять хотите, — все это на меня”! (Кн. Быт., гл. XLII, ст. 36). И не согласился отпустить Вениамина.
Между тем голод усилился в земле Ханаанской. Сыновья Иакова должны были снова ехать за хлебом в Египет. Но им нельзя было ехать без Вениамина. Иуда убеждал отца отпустить с ними и меньшого своего сына, говоря ему: “отпусти отрока со мною; и мы встанем и пойдем, и живы будем и не умрем и мы, и ты, и дети наши. Я отвечаю за него, из моих рук потребуешь его. Если я не приведу его к тебе, и не поставлю его пред лицом твоим; то останусь я виновным пред тобою во все дни жизни”. (Кн. Быт., гл. XLIII, ст. 8, 9).
На настояния сыновей своих Иаков наконец согласился. Израиль, отец их, сказал им: “Если так, то вот что сделайте: возьмите с собою плодов земли сей, и отнесите в дар тому человеку несколько бальзама и несколько меду, стираксы и ладану, фисташков и миндальных орехов.
Возьмите и другое серебро в руки ваши; а серебро, обратно положенное в отверстие мешков ваших, возвратите руками вашими: может быть, это недосмотр.
И брата вашего возьмите, и встав, пойдите опять к человеку тому.
Бог же Всемогущий да даст вам найти милость у человека того, чтобы он отпустил вам и другого брата вашего и Вениамина. А мне, если уже быть бездетным, то пусть буду бездетным.
И взяли те люди дары эти, и серебра вдвое взяли в руки свои, и Вениамина, и встали, пошли в Египет и предстали пред лицо Иосифа”. (Кн. Быт., гл. XLIII, ст. 11—15).
Когда Иосиф увидел между ними брата своего Вениамина, то приказал начальнику дома своего приготовить угощение для пришедших.
“И испугались люди эти, что ввели их в дом Иосифа и сказали: это за серебро, возвращенное прежде в мешки наши, ввели нас, чтобы придраться к нам, и напасть на нас, и взять нас в рабство, и ослов наших”. (Кн. Быт., гл. XLIII, ст. 18). И старались оправдаться, объяснить свою непричастность в находке серебра в их мешках, которое они и возвратили начальнику дома Иосифова, представляя ему в то же время другое серебро для новой покупки хлеба… В это время вышел к ним сам Иосиф, приветливо обратился с ними, спросил о здоровье отца их, пристально посмотрел на Вениамина и сказал: “Да будет милость Божия с тобою, сын мой! — И поспешно удалился Иосиф, потому что воскипела любовь к брату его, и он готов был заплакать, и вошел он во внутреннюю комнату, и плакал там.
И умыв лицо свое, вышел, и скрепился, и сказал: подавайте кушанье. — И подали ему особо, и им особо, и Египтянам, обедавшим с ним, особо: ибо Египтяне не могут есть с Евреями: потому что это мерзость для Египтян.
И сели они пред ним, первородный по первородству его, и младший по молодости его, и дивились эти люди друг перед другом.
И посылались им кушанья от него; и доля Вениамина была впятеро больше долей каждого из них. И пили, и довольно пили они с ним”. (Кн. Быт., гл. XLIII, ст. 29—34).
Но перед уходом их Иосиф, прежде чем открыться братьям своим, решился еще испытать их, чтобы узнать, как они относятся к Вениамину, и задержал их таким образом: он приказал, как и в первый раз, уложить внесенное ими серебро за хлеб в мешки их и, сверх того, подолжить его серебряную чашу в мешок Вениамина.
“Утром, когда рассвело, эти люди были отпущены, они и ослы их. — Еще недалеко отошли они от города, как Иосиф сказал начальнику дома своего: ступай, догоняй этих людей, и когда догонишь, скажи им: для чего вы заплатили злом за добро? (для чего украли у меня серебряную чашу?). Не та ли это, из которой пьет господин мой? И он гадает на ней. Худо это вы сделали.
Они сказали ему: для чего господин наш говорит такие слова? Нет, рабы твои не сделают такого дела. Вот, серебро, найденное нами в отверстии мешков наших, мы обратно принесли тебе из земли Ханаанской: как же нам украсть серебро или золото из дома господина твоего?
У кого из рабов твоих найдется (чаша), тому смерть; и мы будем рабами господину нашему.”
Пусть будет так, — согласился начальник дома и начал розыскивать в их мешках: чаша нашлась в мешке Вениамина.
“И разодрали одежды свои” пораженные горем старшие братья, — “и возложив каждый на осла свою ношу, возвратились в город. И пришли Иуда и братья его в дом Иосифа, который был еще дома, и пали пред ним на землю.
Иосиф сказал им: что это вы сделали? Разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно, угадает?
Иуда сказал: что нам сказать господину нашему? Что говорить? Чем оправдываться? Бог нашел неправду рабов твоих; вот, мы рабы господину нашему, и мы, и тот, в чьих руках нашлась чаша. — Но Иосиф сказал: нет, я этого не сделаю; тот, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом, а вы пойдите с миром к отцу вашему”. (Кн. Быт., гл. XLIV, ст. 3—9, 13—17).
Тогда подошел к нему и возразил ему Иуда. Он рассказал Иосифу, с каким трудом отец его решился отпустить идти с ними Вениамина, к которому он особенно привязан был с тех давних пор, как потерял любимого своего сына от Рахили. — Так говорил нам отец, когда отказывался отпустить с нами Вениамина, — продолжал Иуда, — “вот, один (сын) пошел от меня, и я сказал, верно, он растерзан; и я не видал его доныне. Если и сего возьмете от глаз моих, и случится с ним несчастие; то сведете вы седину мою с горестию в гроб”. (Кн. Быт., гл. XLIV, ст. 28, 29).
Теперь, — убеждал далее и молил Иосифа Иуда, — “если я приду к рабу твоему, отцу нашему, и не будет с нами отрока, с душою которого связана душа его: то он, увидев, что нет отрока, умрет; и сведут, рабы твои седину раба твоего, отца нашего, с печалию во гроб. Притом я, раб твой, взялся отвечать за отрока отцу моему, сказав: если не приведу его к тебе (и не поставлю его пред тобою), то останусь я виновным пред отцом моим во все дни жизни. Итак, пусть я, раб твой, вместо отрока останусь рабом господина моего: а отрок пусть идет с братьями своими.
Ибо, как я пойду к отцу моему, когда отрока не будет со мною? я увидел бы бедствие, которое постигло бы отца моего”. (Кн. Быт., гл. XLIV, ст. 30—34).
Выслушав Иуду, “Иосиф не мог более удерживаться при всех стоявших около него, и закричал: удалите от меня всех. И не оставалось при Иосифе никого, когда он открылся братьям своим.
И громко зарыдал он, и услышали Египтяне, и услышал дом Фараонов.
И сказал Иосиф братьям своим: я Иосиф, жив ли еще отец мой? Но братья его не могли отвечать ему, потому что они смутились перед ним.
И сказал Иосиф братьям своим: подойдите ко мне. Они подошли. Он сказал: я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет. Но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда; потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни.
