— Зачем мне это ничтожество? — спросила она.

— Немного компании вам не повредит, Роберта. Иначе превратитесь в подобие своего попугайчика: ограниченную балаболку.

— Не смешите меня. Этот мальчик служит в Контрактах, а вы отправляете его на расследование убийства вне юридических рамок.

— Этот парнишка был первым на теоретических полицейских курсах.

— Прекрасно, он знает учебник наизусть. Сможет зачитать права своему убийце, пока тот будет разделывать его на шашлык.

— У меня нет выбора, Моргенстерн. Он рвался к настоящему делу. Оно у нас одно. — Роберта испустила долгий вздох. — К тому же… Он отпрыск могущественного семейства, без которого отдел, возможно, не существовал бы.

Роберта по лицу Грубера прочла, чего ему стоило это признание.

— Мартино… Я где-то слышала это имя.

— «Цемент Мартино».

— Конечно, «Цемент Мартино»! — воскликнула Роберта. — Не они ли построили это здание?

— Отыщите убийцу, — внезапно приказал майор. — Это — больной. Он не остановится на Мэри Грэхем.

— Я думала, раса серийных убийц угасла, — небрежно отпарировала Роберта. — Полагаю, этот птенчик не подозревает о моих маленьких талантах?

— Он ничего не знает. Можете рассказать ему сама, если хотите. Но напоминаю, Министерство безопасности не имеет права оплачивать услуги спиритов, магов или колдуний.

— Плохо. Вы очень плохо оплачиваете их услуги.

— Роберта, вы существуете только в детских книжках. И считайте счастьем, что получаете зарплату.

Колдунья встала. Она не нуждалась в том, чтобы майор отсылал ее. Она знала, когда разговор заканчивался.

— Моргенстерн! — окликнул ее майор, когда она собиралась переступить порог его кабинета. — Рекомендую вам в этом деле крайнюю осторожность и осмотрительность.

— С парнишкой?

— С Палладио. Исторические города — его великое творение. Придется ворошить дерьмо в его владениях. Даже если у него нет выбора, подозреваю, он без удовольствия смотрит на ваш приезд в Лондон.

— Oculos habent et non videbunt — у них есть глаза, но не видят они, — возразила Роберта, закрывая дверь Криминального отдела.

Пеликан с легким покачиванием разрезал воду. Моргенстерн и Мартино сидели на верхней палубе над носом судна, любуясь видом лагуны, такой безбрежной, что даже искривлялась линия горизонта.

Молодой человек молчал с момента отплытия. Колдунья считала, что он молчит из робости. Но последние десять минут он ерзал на месте, выдавая желание завязать разговор. Наконец решился:

— С какого времени вы работаете на Криминальный отдел… мадам Моргенстерн?

— Прежде всего мадемуазель. Второе: перестаньте мне напоминать об этом. И в-третьих, около двадцати лет.

Мартино задумался над ответами и присвистнул, сообразив, что означал последний.

— Значит, вы начали до метчиков и милиции!

— Ветеранские заслуги. Я отношусь к старой школе сыщиков. Вы ими восхищаетесь?

— Простите?

— Метчиками, милицией, всеми этими, наноштуковинами, которые носятся повсюду, собирают, классифицируют, предсказывают, бьют тревогу, предупреждая Безопасность. Вы ими восхищаетесь?

Мартино на несколько секунд задумался.

— Я восхищаюсь Добром, побеждающим Зло. Метчики и милиция — всего лишь инструменты.

Молодой человек родился в эпоху химических добавок, которые помогали полиции так, как никогда в истории. Как он мог сбросить их со счетов? Чтобы преступление вновь стало безнаказанным? Исторические города были последними анклавами, куда метчики не допускались. И результат был налицо: выпотрошенная женщина, ее убийца на свободе…

Мартино вытащил из папки экземпляр Бюллетеня исторических городов. Ряд репортажей рассказывал о некоторых городах Сети и их основных аттракционах, достопримечательностях, празднествах. Лондон был представлен в довольно обширной статье, рассказывающей о знаменитой башне, где хранились королевские драгоценности.

Статья «Чувствительных просят воздержаться» описывала два города из творений графа Палладио. Они разрушались раз в неделю и отстраивались за двое суток: Лиссабон и Сан-Франциско. В одном воссоздавался опустошительный пожар, который контролировался специальными службами, а во втором в заданные часы дрожала земля. Въезд в эти города разрешался только после медицинского освидетельствования. Сердечников, детей и стариков туда не пускали.

«Мало интересного», — подумал молодой человек.

Из журнала к ногам Мартино выпал конверт. Он поднял его, повертел. Конверт был запечатан. Следователь распечатал его и вынул два листка бумаги и лиловую карточку. Внимательно прочел первый листок и отложил в сторону. На втором была написана загадочная фраза: «Я убил полковника Гардинера».

Карточка была бесплатным пропуском в Лондонскую башню. Мартино поспешно убрал ее, когда Моргенстерн вновь обратилась к нему.

— Знаете, почему люди любят исторические города? — спросила она. — Почему они никогда не пустеют?

— Из-за анонимности, потому что там запрещены метчики, — поспешно ответил он.

Роберта с торжествующим видом кивнула.

— Согласен, — продолжил Мартино. — Вы не любите метчиков. Но здесь я с вами не согласен, поскольку именно в этих исторических городах может случиться что угодно, а мы об этом не узнаем. А если бы Криминальный отдел не узнал об этом убийстве?

Молодой человек кипел от негодования.

— Картотека есть Безопасность, — уверенно отчеканил он.

— Исторические города не подчинены Картотеке, но в них ведутся журналы прибытия и отбытия. Весь мир работал по этому принципу до появления метчиков.

Мартино знал условия доступа в Сеть исторических городов. И знал, что эти журналы не помогут им отыскать убийцу.

— Ну конечно. Нацарапаешь имя, быстро покажешь документы и, пожалуйста, входи кому не лень!

Роберта замолчала, предпочитая закончить беседу. Но Мартино не мог остановиться.

— Зло! — патетически воскликнул он. — Вот за чем мы охотимся с метчиками или без!

Роберта помассировала виски, спрашивая себя, как затронуть проблему Мартино.

— Зло… Вы полагаете, что сам Дьявол распотрошил эту молодую женщину?

— Нет, конечно, нет. Дьявол не существует, — ответил он с детской улыбкой.

Козлоногий не появлялся так давно, что Колледж колдуний даже приступил к расследованию, чтобы доказать его существование. Бог умер, дело закрыто. Но Дьявол?

— Быть может, вы правы, — смягчившись, согласилась Роберта.

Двигатели пеликана вдруг взревели, чтобы оторвать судно от поверхности лагуны. Плотина, тянувшаяся до бесконечности в оба края, пронеслась под брюхом гидросамолета, который опять плюхнулся на воду и продолжил бег, подпрыгивая на волнах. Из динамиков донесся голос, обращавшийся к пассажирам:

— Добро пожаловать на территорию исторического города. Температура в Лондоне двенадцать градусов. Облачное небо с яркими просветами. «Морские линии Палладио» благодарят вас за доверие и надеются вновь увидеть вас на борту своих судов.

— Боже, храни королеву, — пробормотала Роберта, вглядываясь в величественную панораму декоративного города на горизонте.

Колдунья думала, что граф Палладио лично встретит их у трапа Пеликана. Официальная телеграмма Министерства безопасности предупреждала об их приезде. На причале ждали три чиновника, два бобби и сухой мужчина в черном костюме. Могильщик с натянутой улыбкой подошел к Роберте и Мартино.

— Граф просит его извинить, — поспешил сказать он, — но завтра День Хрусталя, а сборка Дворца требует его присутствия.

Роберта огляделась. Она еще никогда не бывала в историческом городе, но Лондон вблизи ничем не выделялся. Она словно попала в обычный порт на суше.

— Граф знает, что на его землях было совершено преступление? — бесстрастно спросила она.

— Он встретится с вами завтра на инаугурации. Мое имя Симмонс, Уолтер Натан Симмонс. Мы предусмотрели все для беспрепятственного ведения следствия. Вашим багажом займутся. Следуйте за мной, прошу вас.