Звезда Победоносца меркла.

Сам он молчал и ни с кем не делился планами. Отыскал более удобный путь снизу к снежному желобу, приказал доставить волоком на веревках брошенные при восхождении пушки, установил их на позициях, навел на дивный город шернов, и на том дело кончилось. Пушки молчали, потому что боеприпасы были на исходе, беспокоящие действия прекратились. Теперь шерны время от времени устраивали внезапные вылазки, их отбивали, усеивая окрестные скалы мертвыми телами врагов.

Так миновал еще один день, бесконечно долгий по-лунному. Под вечер обычно невозмутимый Победоносец начал проявлять признаки тревоги. Стоя на вершине перевала в окружении горсточки телохранителей, он то и дело осматривал в бинокль окрестности, не сводя глаз с направления, откуда ожидал подхода подкрепления. И хмурился, не обнаруживая в той стороне среди ущелий и осыпей признаков приближения новых сил. До заката оставалось не более полусотни часов.

Он уже собирался дать своим людям команду возвращаться на внутренний склон горного кольца, где находился лагерь главных сил, как вдруг заметил, что шерны, ранее, подобно стае пуганых ворон, кружившие поодаль от его отряда, разом потянулись куда-то вниз. Зашевелилась догадка: это близится Ерет, шерны хотят помешать его подходу. И вместо того, чтобы возвращаться в лагерь, Победоносец поспешил присоединиться к отряду, который охранял дорогу на перевал с наружной стороны кольца, и приказал сию же минуту открыть огонь, не жалея оставшихся патронов.

Лязгнули затворы, и началась стрельба по туче шернов, висящих над дорогой у линии вечных снегов. И как божественная музыка, прозвучала в ушах Победоносца ответная стрельба откуда-то снизу. Это приближался Ерет.

Через два часа отряд, с боем поднимающийся вверх по желобу, стал виден невооруженным глазом. Ерет шел медленно, людям приходилось отбиваться от наседающих шернов и заодно волочь ящики с оружием и патронами. Марк выслал на подмогу часть своего отряда.

На крутом снежном склоне отряды соединились, шерны попрятались в расщелинах, оставив множество убитых, и Ерет, взмокший от пота и перемазанный кровью, подошел к Победоносцу, чтобы доложить об исполнении поручения. Но Марк не стал слушать.

— Это подождет, — перебил он Ерета. — С тобой все, кто прибыл?

— Я оставил за морем Анну. Возможно, завтра он приведет еще кое-кого, если сумеет пробиться.

— Добро. Сейчас не время отдыхать. Принимай команду надо всеми, кто здесь есть, и веди за мной на ту сторону, в лагерь.

— А может, лучше вызвать сюда тех, кто остался в лагере? — спросил с мыслью об отступлении один из подчиненных Марка, командир охраны перевала.

Но Марк не ответил и спешно направился в лагерь.

Соединенный отряд одолел перевал и спустился на луг между утесами, где располагался лагерь главных сил. Вновь прибывшие громко приветствовали ветеранов, а те встречали пополнение радостными возгласами, уверенные, что его приход означает скорый возврат на родину. О присутствии еще недавно обожаемого Победоносца чуть вообще не позабыли, пеняя лишь на скорое наступление ночи, которую придется пережидать здесь.

А Победоносец распорядился кончать разговоры и, к полному удивлению войска, приказал немедленно раздать боеприпасы и занять места в строю. Солдаты по привычке подчинились, но вполголоса недовольно заворчали. Кое-кто в открытую заговорил о том, что мочи больше нет, что, мол, весь поход — одно безумие и пустая трата сил.

Марк расслышал и, словно в ответ, приказал Ерету поставить расчеты к пушкам. Взглянул на клонящееся к закату солнце и обратился к войску:

— До захода солнца осталось сорок часов. Хватит. Ночевать будем в городе шернов.

Эта краткая и неожиданная речь поразила солдат как гром с ясного неба. Минуту длилось изумленное молчание, а потом раздался громкий крик восторга. Колеблющиеся, смирившиеся с мыслью о постыдном отступлении, даже о бегстве, люди почувствовали, что ими командует истинный Победоносец, который ведет их в решительный бой.

Марк не дал утихнуть воодушевлению и не оставил солдатам времени на раздумье Ударили пушки, и под их прикрытием начался спуск беглым шагом в долину.

Не иначе как шерны к такой яростной атаке не были готовы, тем более что день шел к концу. Организованного сопротивления не было. Со всех сторон налетали беспорядочные стаи, беспомощно кружили над головами идущих на приступ и гибли тучами, не в силах противостоять штурму. Победа, которая, казалось, осталась далеко позади, на равнине, снова шла впереди, как в доброе, старое время.

За несколько часов одним неудержимым натиском Марк завладел большей частью долины, наполнив кровью и мертвыми телами сапфирные пруды среди зеленых лугов. Попадавшиеся по пути поселки не долго думая разрушали ручными гранатами и рвались вперед, к городу, стоящему на скалистой центральной горе. Следом подтягивалась артиллерия и через головы наступающих все более чувствительно била по шатающимся стенам.

Ерет смотрел на Победоносца восторженными глазами. Молчал, но весь его вид говорил, что он видит светлого бога, воистину ниспосланного Луне на страх супостату, что, на время усомнившись в этом боге, он тем жарче теперь обожает своего идола.

А тот, подведя ряды атакующих к самому подножию горы со стороны, где между башен находились городские ворота, не останавливаясь, указал рукой на неприступные утесы:

— Вперед! Вперед! Еще есть время!

Приказать было легко, исполнить куда труднее. Солдаты падали от усталости, им хотелось пить, у них тряслись руки, от вспышек выстрелов в глазах шли круги, так что дороги было не разобрать.

— Владыка, может, объявим привал? — робко спросил Ерет.

Но Марк отрицательно покачал головой.

— Ни на час, — сказал он. — Упустим солнце, и шерны могут опомниться.

— Половину людей потеряем.

— Пусть! Зато половина окажется там!

И Марк указал на башни, сверкающие на солнце, полускрытом гребнем горного кольца.

Ударили пушки, и начался подъем по крутому склону под градом камней, сыпавшихся со стен.

Неизвестно, чем кончился бы этот неистовый штурм, если бы не счастливый случай. В ту самую минуту, когда строй начал ломаться и пятиться и вот-вот готова была вспыхнуть губительная паника, быстроглазый Нузар, шедший нога в ногу с Победоносцем, заметил под козырьком скалы вход в пещеру, а в глубине — ведущие вверх каменные ступени. Видимо, этим лазом жители пользовались, когда сильный ветер или усталость заставляли идти ногами, а не взмывать на крыльях.

В эту темную нору, оберегавшую от сыпавшихся сверху камней и стрел, Марк не долго думая послал лучших из лучших. Попавшуюся по пути кованую дверь взорвали и полезли наверх, вслепую паля из ружей, чтобы расчистить дорогу.

Наконец вырубленный в скале коридор кончился и воины оказались на просторной лужайке, расположенной на пологом склоне под самыми стенами. Снизу ее не было видно, а с лужайки не было видно тех, кто остался внизу возле пушек. Но было слышно, как оттуда палят по стенам, до которых осталось несколько сотен шагов. Марк приказал дать тройной ружейный залп, таков был условный знак прекратить обстрел снизу, и через пролом в стене ворвался в город.

Шернов охватила паника. Такого оборота событий они явно не ожидали. Отчаявшись защитить город, они взвились над ним стаей спугнутых хищных птиц и ринулись вниз…

Солнце заходило, когда Марк, приказав поднять снизу на веревках оставленные пушки, укрепился на ночь во взятом городе. Повсюду разожгли костры и расставили караулы, опасаясь ночного нападения. Караульная смена с оружием наизготовку зорко следила, не мелькнет ли над головой слабо светящийся лоб подлетающего шерна, чтобы метким выстрелом сбить лазутчика.

С наступлением темноты Марк заперся вдвоем с Еретом в огромном сводчатом здании, которое, казалось, еле держится от ветхости и недавней пушечной пальбы.

Он сидел на камне, похожем на древний алтарь, опершись подбородком на ладони и поставив локти на колени, и широко открытыми глазами смотрел на пламя в очаге. Ерет лежал рядом на разостланной шкуре. Камнем, брошенным со стены, Ерету зашибло ногу. Приподнявшись на локте и размахивая свободной рукой, он рассказывал Победоносцу о трудах минувшего дня. Рассказал, что от моря до самых гор шли по пустой равнине, попадались только остывшие пепелища времен начала войны. Но при входе в горный край встретили полчища шернов, пытавшихся силой преградить путь. И началась непрекращающаяся битва, в которой каждый следующий километр приходилось брать с боем. А от разгрома у подножия кольца отряд был спасен не иначе как своевременной помощью, посланной Марком навстречу.