По знаку короля слуги притащили все, что требовалось Для упражнений Гроляра, а толпа мокиссов, привычная к такого рода зрелищам и жадная до них, обступила кругом всю площадь, образовав своего рода арену, на которой свободно мог упражняться их отставной король.

Бывший сыщик и бывший король на время удалился и, сменив свою длинную тунику на более приспособленный для предстоящих упражнений костюм, вскоре снова появился перед присутствующими.

Подойдя к королю, он склонил перед ним колено, отвесил низкий поклон и, подняв над головой свою палицу, принялся вращать ею в руке с такой головокружительной быстротой, что временами казалось, будто он с ног до головы окружен сетью, а временами как бы совершенно исчезал из виду; при этом он, постепенно отступая назад, вскоре очутился в центре круга.

Тогда, по новому знаку короля, слуги принесли две громадные корзины апельсинов и лимонов и поставили их на землю, а король, сойдя с трона, первый подал пример забавной игры, состоявшей в том, что он брал из корзины плоды и бросал их изо всей силы в круг, образованный вращающейся палицей, а Гроляр, поймав их палицей, откидывал их обратно к ногам короля, приглашавшего англичан принять участие в этой игре.

Так как всякий спорт чрезвычайно увлекает англичан, то, с разрешения своего начальства, не только офицеры, но и прочие вскоре приняли участие в игре. Но никто не мог сравниться в ловкости и проворстве с молодым королем. Эта удача, по-видимому, несказанно развеселила короля, который стал громко хохотать, продолжая игру все с большим увлечением. Мало-помалу его хохот становился истеричным и наконец перешел в настоящий припадок. Но слуги знали, как поступать в подобных случаях: они принялись растирать ему желудок, поколачивать по спине, растягивать ноги и руки, как бы для восстановления дыхания, после чего он вскоре пришел в себя, спокойно вернулся на свое место и, сев на свой трон, выпил две большие чашки кокосового молока. Он скоро повеселел и казался совершенно здоровым и бодрым.

Между тем на долю Гроляра выпало немало одобрений и шумных аплодисментов. Ободренный этим успехом, старый сыщик разошелся и продолжал перед собравшимися гостями все свои трюки.

По окончании представления Ланжале пригласил командира «Виктории» и его офицеров, а также всех, кто приехал с ним на берег, к своему столу, желая угостить их в туземном вкусе.

Все случилось именно так, как ожидал и рассчитывал Ланжале: доктор, которому положительно не терпелось увезти этого удивительного дикаря в Лондон, сообщил о своем желании командиру «Виктории» и встретил поддержку как с его стороны, так и со стороны решительно всех членов ученой экспедиции, после чего он решил воспользоваться первой удобной минутой, чтобы заговорить об этом с королем.

– Не будет ли Ваше Величество так милостиво, чтобы осчастливить меня несколькими минутами конфиденциального разговора? – спросил он через Гроляра.

Король, извинившись перед гостями, пригласил Патерсона последовать за ним во дворец.

– Сир, – начал доктор, – позвольте мне выразить вам от моего имени и от имени всех нас по отношению к вашей августейшей особе.

– Продолжайте, я охотно принимаю ваши слова и могу при этом добавить, что и я, со своей стороны, также имею к вам просьбу, но с ней после!

– Я не осмелюсь изложить Вашему Величеству нашего желания прежде, чем Ваше Величество не выскажет мне своего предложения!

– Нет, нет, я вас слушаю; о том мы поговорим после, а теперь поспешите высказать ваше желание.

– Разрешите мне прежде всего узнать, Ваше Величество, случалось ли уже вам путешествовать?

– Я еще ни разу не покидал своих владений!

– Вероятно, вы не имели случая?

– Нет, напротив, – тот капитан, который в продолжение нескольких лет заходил в наш залив, не раз предлагал мне побывать на его родине!

– И это не прельщало вас?

– Даже очень, но в ту пору еще был жив король, мой отец, и он не соглашался отпустить меня!

– А после того?

– А после того капитан уже не возвращался более, но даже если бы он и вернулся, мне все равно нельзя было уехать с ним!

– Почему же?

– Потому что мокисские правители не могут покидать своей страны, не утратив своей короны; мало того, с момента, как они покинули ее, они считаются как бы несуществующими более, и престол переходит к его преемнику, равно как и его жена, дети и жилище; вернувшись, он не найдет ни жены, ни детей, ни жилища, где можно преклонить голову и отдохнуть. Мало того, если он вздумает вернуться, его преемник тотчас же поспешит приказать умертвить его, потому что он уже не король, а только призрак короля, а призраки не могут быть терпимы среди живых людей!

Услышав эти слова, доктор не мог удержаться, чтобы не скорчить многозначительной гримасы.

– В таком случае я сильно опасаюсь, что моя просьба окажется неисполнимой!

– Есть, впрочем, только один случай, когда король после некоторого отсутствия может вернуться обратно в свою страну, не утратив своих прав: это в том случае, если бы он был похищен силой, против воли; тогда бы он считался как бы захваченным в плен, и его возвращение приветствовалось бы всеобщим ликованием.

«Это несколько меняет положение дела», – подумал Патерсон и затем добавил уже вслух:

– Так вот, если позволите, я изложу Вашему Величеству нашу просьбу: командир «Виктории» послал меня сказать Вашему Величеству, что, будучи уверены в том, что наша милостивая монархиня была бы чрезвычайно рада познакомиться ближе с таким просвещенным и великодушным правителем, как Ваше Величество, – мы просим Вас принять наше предложение и совершить вместе с вашим другом дядюшкой, который состоит вашим переводчиком, переезд в Англию, со всем подобающим Вашему высокому сану почетом! Нет надобности говорить Вашему Величеству, что как только вы пожелаете вернуться к себе, – в ваше распоряжение будет предоставлен большой военный корабль, который и доставит вас обратно сюда безо всякого промедления.

– Все это прекрасно, доктор, но я не желаю лишиться своего престола ради удовлетворения простого любопытства, которое, как вы теперь сами знаете, обошлось бы мне слишком дорого.

– Но Ваше Величество только что упомянуло о возможности избежать этих неприятных последствий! – заметил доктор.

– О какой возможности говорите вы? – спросил Ланжале, делая вид, что он его не понял.

– О похищении Вашего Величества!

– Вы говорите «похищение», – продолжал король, – но забываете, что я нахожусь здесь в своей летней резиденции, под охраной четырех тысяч копий!

– Ну, с усовершенствованным оружием нам не страшны простые копья, сколько бы их ни было!

– Позвольте, – остановил его король с большим достоинством в голосе, – вы, очевидно, не думаете о том, что говорите! Неужели вы полагаете, что я позволю избивать моих подданных, моих верных слуг, когда эти честные и доблестные воины жертвуют своей жизнью, чтобы отстоять мою свободу?!

Доктор невольно закусил губу, сознавая свой промах.

– Прошу Ваше Величество великодушно извинить меня, – сказал он, – у меня, конечно, не было даже и мысли о возможности столкновения между вашими и нашими солдатами!

– Однако, если бы вы вздумали похищать меня, то, совершенно помимо вашей или моей воли, дело должно будет дойти до этого!

– Мне кажется, что есть лучшее средство, которым можно было бы воспользоваться: то, что невозможно или неудобно было бы сделать силой, можно было бы достигнуть хитростью!

– Я вас не понимаю, объяснитесь!

– Предположим, например, что дело будет обстоять так: Ваше Величество дает командиру «Виктории» и его офицерам банкет, и это обязывает сэра Джорджа Брауна, в свою очередь, ответить Вашему Величеству тем же у себя на судне!