Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Я видела ужасный сон, – объяснила она. – Ты умирал на берегу Нила и звал меня. Я пришла предотвратить судьбу.

* * *

Поглотитель теней понимал, что риск велик. Но где визирь подвергался наибольшей опасности, если не в Коптосе? В Мемфисе он уже становился недосягаемым. Если вспомнить о досадной последней помехе, то опять везение сопутствовало Пазаиру. Можно подумать, что боги на самом деле охраняли его, и, хотя эта мысль не раз приходила ему в голову, поглотитель теней отказывался в нее верить. Успех переменчив, в конце концов изменит и Пазаиру.

Мемфис был полон слухов. На рынке говорили об отряде мятежников, вышедших из пустыни, якобы захвативших Коптос и угрожавших Фивам. Быстрое вмешательство армии рассеивало беспокойство, но все задавались вопросом, какому наказанию визирь подвергнет бунтовщиков. То, что он сам займется наведением порядка, ни у кого не вызывало сомнения. Ведь Пазаир был человеком действия и сразу откликался на происходящее.

Поглотитель теней почувствовал, как по пальцам пробежала дрожь. Это напомнило ему о первом убийстве, совершенном на службе у заговорщиков во главе с Бел-Траном. Поднимаясь на судно, которое следовало в Коптос, он ощутил уверенность в том, что на этот раз все удастся.

* * *

– Визирь! – закричал нубийский часовой.

Жители Коптоса выбежали на улицы. Говорили о нападении, об отряде лучников, о множестве штурмовых башен, о сотнях колесниц.

С террасы дома градоначальника Сути восстанавливал порядок.

– Это безусловно визирь Пазаир, – возвестил он зычным голосом. – Он в своем официальном наряде, но он – один.

– А войско?

– С ним нет ни одного бойца.

– Что ты думаешь делать? – спросила Пантера.

– Выйти из Коптоса и встретить его.

Пантера попробовала удержать возлюбленного:

– Это ловушка, в тебя будут стрелять из лука.

– Ты плохо знаешь Пазаира.

– Не слушай его, не уступай ни в чем!

– Успокой свой народ, золотая богиня.

* * *

Стоя в лодке, Нефрет, Кем и павиан смотрели вслед Пазаиру. Молодая женщина была ни жива ни мертва от страха, нубиец не переставал себя упрекать:

– Пазаир заупрямился, потому что дал слово... Мне следовало бы его запереть!

– Сути не причинит ему вреда.

– Мы не знаем. Возможно, он изменился, вкус власти вскружил ему голову. Кого встретит теперь визирь?

– Он сумеет его убедить.

– Я не могу оставаться здесь и бездействовать. Я присоединюсь к нему.

– Нет, Кем, будем уважать его волю.

– Если с ним случится несчастье, я вырежу всех жителей этого города.

Визирь остановился в десятке метров от главных ворот Коптоса со стороны Нила. Он воспользовался выложенной плитами аллеей, идущей от пристани, по бокам которой были установлены небольшие жертвенники, куда во время процессий жрецы возлагали приношения богам.

В тяжелом строгом облачении, достойном его сана, спокойно опустив руки, Пазаир поджидал шедшего ему навстречу Сути.

С длинными волосами, загоревший, возмужавший, Сути был в ожерелье из золота, на поясе набедренной повязки висел кинжал с золотой рукояткой.

– Кто будет подходить первым?

– Ты еще соблюдаешь наши порядки?

Сути приблизился. Мужчины стояли друг против друга.

– Ты оставил меня, Пазаир.

– Ни на мгновение.

– Могу ли я тебе верить?

– Разве я тебе когда-нибудь лгал? Мой пост визиря запрещал мне нарушить закон и изменить решение суда в твою пользу. Гарнизон Чару не преследовал тебя после побега именно потому, что я удержал его внутри крепости. Потом я потерял твой след, но знал, что ты вернешься. Я должен был объявиться, и вот я здесь. Мне бы хотелось появиться здесь без огласки, но возможно и так.

– Я мятежник в твоих глазах.

– На тебя никто не жаловался.

– Я занял Коптос.

– Ни одного погибшего или раненого, ни одного столкновения такого рода.

– А градоначальник?

– Он обратился к войску, которое стоит лагерем неподалеку. С моей точки зрения, никакого непоправимого урона нанесено не было.

– Ты забыл, что по закону я должен стать рабом госпожи Тапени.

– Госпожа Тапени лишена прежних прав. Так она поплатилась за свою жалкую попытку союза с Бел-Траном. Твоя жена и не представляла, что он настолько презирает женщин.

– Это означает...

– Это означает, что можно огласить развод, если ты этого хочешь. Ты сможешь также потребовать часть имущества, но этого я тебе не советую, так как вся процедура займет слишком много времени.

– Мне плевать на имущество!

– Твоя золотая богиня одарит тебя?

– Пантера спасла мне жизнь в Нубии, но египетское правосудие обрекло ее на изгнание.

– Не совсем так, потому что ее вина связана с твоей судьбой. Кроме того, ее героический поступок по отношению к египтянину позволяет мне пересмотреть решение суда. Пантера может свободно находиться на нашей земле.

– Ты говоришь правду?

– Будучи визирем, я обязан это делать. Решения, принятые по справедливости, будут подтверждены судом.

– Я не верю.

– Ты не прав. Я говорю не просто как твой кровный брат, а как египетский визирь.

– Не скомпрометируешь ли ты себя?

– Это не столь важно. С началом паводка я буду смещен со своего поста и заключен под стражу. Победа Бел-Трана и его союзников кажется неотвратимой.

– Азиаты?

– Бел-Тран специально послал им золото плохого качества, фараону придется расплачиваться за это. Чтобы исправить положение, надо отправить еще столько же золота, только настоящего, высшей пробы. У меня нет времени для того, чтобы восстановить наши запасы, разграбленные Бел-Траном. Короче, ловушка захлопнулась. По крайней мере, я спасу тебя и Пантеру. Насладись Египтом в эти последние недели, которые отделяют нас от отречения Рамсеса от престола, а потом покинь его. Эта страна будет ввергнута в преисподнюю, оказавшись во власти греческого золота и самой прозаической, низменной выгоды.

– У меня есть золото.

– То, которое украл полководец Ашер, а ты вернул?

– Его почти хватит, чтобы оплатить египетские долги.

– Благодаря тебе мы избежим войны.

– Ты бы должен был еще полюбопытствовать.

– Это отказ?

– Ты не понимаешь: я открыл город золота, затерянный в пустыне. Огромные запасы драгоценного металла! Я передам Коптосу колесницу, заполненную слитками, а Египту – золото, необходимое для азиатов.

– А Пантера на это согласится?

– Тебе потребуется много убедительности, вот и повод проявить твой талант, – улыбнулся Сути, и друзья заключили друг друга в объятия.

* * *

Во время праздников, посвященных богу Мину, весь Коптос предавался самому разнузданному веселью, когда-либо виданному в Египте. Мин олицетворял собой небесное и земное плодородие и побуждал юношей и девушек соединяться во взаимном порыве желания. Как только было объявлено о перемирии, радость нахлынула с удвоенной силой.

По решению визиря, Коптос получал золото Сути, не облагаемое налогами. Ливийцы были отправлены пехотинцами в корпус армии, расквартированный в Фивах, а нубийцы – в элитные отряды лучников, в то время как стражи пустыни снова занялись своим делом – охраной караванов и горнорабочих, не понеся наказания.

И жители, и армия пировали и веселились. Всюду слышался смех. Сути и Пантера принимали визиря и Нефрет в доме градоначальника, снова переданном правителю Коптоса. Белокурая ливийка, сверкающая золотыми украшениями, недовольно хмурилась.

– Я отказываюсь покинуть город. Мы взяли его, он принадлежит нам.

– Очнись, – заметил Сути, – наши войска исчезли.

– У нас достаточно золота, чтобы купить весь Египет!

– Начните с его спасения, – посоветовал Пазаир.

– Мне – спасать моего традиционного врага?!

– Вам ведь тоже необходимо избежать вторжения азиатов. Если это случится, я дорого не дам за ваше богатство.

Пантера взглянула на Нефрет, ища поддержки.

54
{"b":"30840","o":1}